чтобы размышлять, нет объекта, чтобы медитировать над чем-то. Другой исчез, помните это: когда другой исчезает, вы не можете существовать, вы становитесь частью другого. Подобно тому, как если свет исчезнет уже не будет тьмы. Если жизнь исчезает, уже нет смерти. Они существенным образом связаны друг с другом. 'Я' и 'ты' могут или существовать вместе соединенные каким-то видом связи, или они должны исчезнуть, и тогда то, что остается, это уже не 'ты' и не ' я '. То, что остается - всеобщая энергия, универсальная энергия.
Медитация - это исчезновение в универсальном, во всеобщем. Ум -это барьер, и чем больше вы концентрируетесь, чем больше вы размышляете, чем больше вы медитируете над чем-то..., вы никогда тогда не сможете выйти за пределы ума. А ум это капля, о которой я говорил.
Поэтому первое, что надо понять, это то, что для медитации, но только лишь на Востоке, и в частности, в Индии, первые два слова (концентрация и размышление) - отпадают. А слова отпадают или не подходят лишь когда у вас есть определенный опыт, который невозможно выразить на существующем языке.
В течение 10 тысяч лет весь гений Индии был направлен к единственной цели, и это - дхиан. Если вы будете использовать слово 'дхиан', вы не сможете спрашивать 'над чем?'. Само слово 'дхиан' не содержит в себе дуальности. Дхиан означает лишь тишину, полную тишину, безмолвие.
Твой вопрос важен. Ты спрашиваешь: 'Что это значит -медитировать над чем-то?'. Это ничего не значит. Никогда не медитируйте над чем-то, иначе это уже не медитация. Ты спрашиваешь: 'Я знаю что значит думать над чем-то - это то, чем постоянно занимается ум: вспоминает, анализирует, планирует, воображает - все это знают. Я также познал состояние медитации, когда 'я' уже нет...'.
Мое понимание, Бодхидешна, в том, что до сих пор ты говорил о своем экзистенциальном опыте, а сверх этого ты просто заимствуешь слова, а этого ты не испытал. Ты говоришь: 'Я также пришел к пониманию...'. Кто пришел к пониманию? Если есть 'я', то есть и 'ты'. Если есть ощущающий, тогда есть и опыт, и тогда существует дуальность. Ты не вышел за пределы ума, ты не достиг состояния медитации. Ты говоришь: 'Когда 'я' уже нет...'. Эти слова так прекрасны, и ты так полюбил их, но ты не понял их значения, потому что именно об этом я говорил прошлым вечером о том, что Бодхидхарма выбрал своим преемником ученика, который не отвечал, потому что любой ответ был бы неверен, любой ответ значил бы: 'я присутствую здесь'. Каждый ответ значил бы, что ум все еще функционирует, каждый ответ будет неверен, а человек, который был выбран преемником - у него были лишь слезы радости и он припал к ногам Бодхидхармы в благодарности и уважении. Ничего не было сказано. В то мгновение, когда ты говоришь что- то, нужно использовать ум, нужно использовать слова и, естественно, все ошибки языка и все ограничения ума здесь проявляются.
Ты говоришь: 'Когда 'я' уже нет...'. Если тебя уже нет, тогда вопрос не может быть задан, кто же тогда задает этот вопрос? Ты далее продолжаешь, что тогда границы ума уже исчезли. Чьи границы? Значит ты уже тогда присутствуешь. Ты смотришь, как эти границы исчезли. Но если ты есть, то границы не могут исчезнуть. Это противоречие.
Ты говоришь: просто сливаться с Целым. Ты когда-нибудь слышал. чтобы капля кричала всему миру: 'Эй, я сливаюсь с океаном!'. Она просто сливается и ничего не нужно говорить. Стоит тишина. Но ты продолжаешь говорить все те прекрасные слова, которые ты прочитал, которые ты услышал. 'Просто сливаться с Целым, раствориться, невесомость, свет и блаженство'. Но с кем все это происходит? Тебя же уже нет. Чтобы весь этот опыт произошел (и мог быть описан), нужен, по крайней мере, ты, твой ум, твой язык. И вновь ты спрашиваешь... Во-первых, если бы это был экзистенциальный опыт, ты ничего бы не мог об этом сказать.
Я часто вспоминаю о Мастере дзэн, который сидел на морском берегу, и мимо случайно проезжал король. Он всегда хотел иметь Мастера, но времени не было. Все эти дела королевства и заботы, и войны. И это была прекрасная возможность. Он остановил карету, вышел, подошел к Мастеру и спросил его: 'У меня мало времени, но я бы хотел узнать суть учения, я не хочу умереть невеждой'. Однако Мастер молчал.
И король сказал: 'Я понимаю, ты очень стар, может быть ты по старости плохо слышишь?'. Мастер улыбнулся. Король начал кричать ему прямо в ухо: 'Я хочу знать суть твоего учения'.
И Мастер написал пальцем на песке: 'Дхиан'. Он ничего не сказал. Король сказал: 'Но это для меня никакого особого смысла не имеет, я уже слышал это слово несколько раз. Разъясните подробнее'.
Мастер сказал ему: 'Я уже снизошел до тебя. Иначе правильным ответом был бы первый, когда я оставался в молчании. Но, возможно, ты не понимаешь, какая передача происходит через молчание. И из сострадания я написал 'дхиан'. Опять ты хочешь размышлений. Я попытаюсь. И он написал второй раз, большими буквами, 'ДХИАН'. Король рассердился, он сказал: 'Ну что это за разъяснение? Это то же слово!'
Мастер ответил: 'Ты должен простить меня, потому что я не могу пасть еще ниже только ради тебя. Я не могу позволить, чтобы люди веками смеялись надо мной. Никто никогда не говорил ничего о дхиан, и никто не может сказать ничего о дхиан'
Что же тогда делали в течение веков все Мастера? Они создавали средства, ситуации, в которых возникала надежда, что из тысячи людей хотя бы к одному придет озарение. И эти средства - это не медитация. Эти средства позволяют вам достичь того мгновения, когда в вашем внутреннем космосе вы внезапно все понимаете, и вы говорите: 'Ага!'. И в тот момент, когда вы понимаете состояние медитации, все методы медитации становятся излишними. Все эти методы - подспорье. Они созданы из сострадания к людям, у которых нет иного пути, нет иной связи с высокой реальностью, чем ум.
Если бы то, что ты сказал, было твоим опытом, то последняя часть вопроса отсутствовала бы. Ты говоришь: 'Любимый Мастер, что ты имеешь в виду, когда ты говоришь нам: медитируйте над этим?'. Я говорю вам: медитируйте над этим, давая понять, что нет 'этого' и нет медитирующего. Когда я говорю: медитируйте над этим, я имею в виду прямо противоположное. Нет 'этого', нет медитирующего - просто будьте.
Но язык очень беден. Даже самые культурные языки бедны в том, что касается внутреннего пространства человека. В них нет никаких определений, потому что существовали миллионы людей, однако никто не заглядывал вовнутрь. Но когда человек все же заглядывал внутрь, он находил пространство, которое нельзя описать каким-либо образом. Ты должен понять не только свою трудность - твоя трудность очень маленькая - ты должен понять трудность человека, экзистенциально достигшего точки, когда он не может это перевести на язык.
Одного из самых замечательных мистиков Индии - Кабира как-то спросили по этому же поводу. Он рассмеялся и сказал: 'Я не могу дать вам точного объяснения, но я могу дать некоторое определение. Это подобно некоторому опыту сладости, которая окружает человека. Он знает это, однако не может этого выразить языком. Для такого человека существует возможность испытать какую-то сладость, однако если вы спросите его об этом опыте, он не сможет его выразить. И эта невыразимость смущает многих людей. Они думают, что того, что нельзя выразить, не существует. Они думают, что выразимость и существование - это синонимы. Это не так. Что можно сказать о любви? Что бы вы не сказали, все будет неверным. И фактически, когда вы любите, вы даже не говорите 'я тебя люблю', потому что эти слова кажутся такими ничтожными в сравнении с вашим опытом. Лично я понимаю так, что люди начинают говорить друг-другу 'я люблю тебя', когда любовь уже исчезла.
Американский философ Дейл Карнеги - а такой человек как Дейл Карнеги может быть назван философом только в Америке, - предлагает в своей книге, - а она широко продается, она на втором месте после 'Библии' - следующее: когда бы вы не пришли домой, поцелуйте свою жену и скажите: 'Я люблю тебя'. И когда бы вы не уходили из дома, поцелуйте жену и скажите: 'Я люблю тебя'. И есть миллионы идиотов, которые следуют этому. Жена знает, что все это ерунда, и муж знает, что все это ерунда.
Когда вы любите, любовь так огромна и так безгранична, и вы просто сидите, рука в руке, не произнося ни единого слова. Фактически, опыт любви никогда еще не был выражен ни одним поэтом и никогда не будет выражен. Но любовь это часть нашего обычного опыта, так же как сладость или горечь. А этот внутренний мир медитации - это не наш обычный опыт, поэтому когда человек приходит к этому, он в растерянности, он не знает, как сказать о том, что он нашел.
В Японии был человек по имени... - люди забыли его имя, они лишь помнили, что он был смеющимся буддой, потому что он никогда ничего не говорил. Спросите его о чем-то - и его ответ был всегда один и тот же - он смеялся. Я думаю, что он был подлинно истинным человеком, очень искренним. Он никогда не шел
