Кукла по имени «Жизнь».We Can Build You

лотерею?

Берроуз пожал плечами.

— Я вам подарил идею на миллион долларов. Вы вольны отбросить ее — это ваше право. Могу вам сказать, что это — единственный путь использования ваших кукол в Гражданской войне, который позволит оправдать затраты и получить кой-какую прибыль. Лично мне они нужны совершенно для других целей. Я знаю, откуда пришел к вам ваш инженер, Роберт Бан-ди. Мне известно, что раньше он работал в Федеральном космическом агентстве над разработкой контуров для симулакров, которых они выпускают. В конце концов, для меня крайне важно знать все, что только возможно о всяких там железках, имеющих отношение к завоеванию Космоса. Я отдаю себе отчет, что ваши Стентон с Линкольном — всего лишь несовершенные модификации систем, создаваемых в лабораториях правительства.

— Более совершенные, — прохрипел Мори. — Симулакры правительства — всего лишь движущиеся машины, ползающие в безвоздушном пространстве, где не может существовать человек.

Берроуз спросил:

— Знаете что? Давайте-ка рассмотрим вот какой вопрос: можете ли вы производить симулакров, способных испытывать друг к другу что-то вроде дружбы?

— Что? — в унисон переспросили мы с Мори.

— Я мог бы использовать множество симулакров, задуманных таким образом, чтобы смотреться как любая семья, живущая по соседству. Дружелюбная, всегда готовая прийти на помощь, работящая семья, которую любой мог бы пожелать себе в соседи. Люди, рядом с которыми вам хотелось бы жить, люди, которых вы помните по своему детству, проведенному где-нибудь в глубинке — в Омахе, в Небраске...

Спустя некоторое время Мори сказал:

— Он имеет в виду, что собирается продать целую кучу таких. И они могут сроить.

— Не продать, — возразил Берроуз. — ПОДАРИТЬ. Колонизация должна начаться. Слишком долго уже она откладывается в долгий ящик. Луна бесплодна и необитаема. Люди заранее обрекают себя там на одиночество. Как мы обнаружили, очень сложно кому-то отправиться туда первому. Они купят участок, но не поселятся на нем. Мы хотим, чтобы там появились города. Чтобы сделать это возможным, мы и устраиваем всю эту катавасию. Я спросил:

— А будут ли знать настоящие поселенцы, что их соседи — всего-навсего симулакры?

— Само собой, — спокойно ответил Берроуз.

— И вы не попытаетесь ввести их в заблуждение?

— Черт возьми, отнюдь! — вмешался Дэйв Бланк. — Это было бы мошенничество!

Мы с Мори посмотрели друг на друга...

— Вы дадите им имена, — сказал я Берроузу. — Добрые старые уютные американские фамилии: Семья Эдвардсов. Билл и Мэри Эдвардсы со своим семилетним сынишкой Тимом. Они отправляются на Луну. Они не страшатся холода, отсутствия воздуха и бесплодных пустынь.

Берроуз глядел на меня.

— А когда на крючок станет попадаться все больше и больше народа, — продолжил я, — вы сможете тихонечко освободить Луну от симулакров. Эдвардсы, Джонсы и все остальные — они продадут свои дома и уедут. Пока наконец ваши подразделения, ваши серийные дома не будут заселены настоящими людьми. И никто никогда не узнает...

. — Я бы не очень-то надеялся, что это сработает, — сказал Мори. — Какой-нибудь настоящий поселенец может попытаться оттрахать миссис Эдвардс и сделает некое открытие. Сами знаете, какова жизнь в таких районах.

Дэйв Бланк радостно и пронзительно заржал:

— Вот это да!

Берроуз безмятежно сказал:

— Я считаю, что это сработает.

— А что вам еще остается? — парировал Мори. — Вы прибрали к рукам все участки там, высоко в небе. А люди не очень-то рвутся эмигрировать... Я думал, что не обошлось без постоянных шумных разборок и все, что сдерживало их — это суровые правила.

— Правила суровы, — сказал Берроуз, — однако будем смотреть на вещи реально. Там, наверху, такая окружающая среда, что стоит лишь однажды увидеть ее... а, ладно, оставим ее в покое. Примерно минут десяти достаточно для большинства людей. Я там был. И не собираюсь больше.

Я сказал:

— Спасибо вам, Берроуз, за то, что вы настолько с нами откровенны.

Он ответил:

— Мне известно, что симулакры, производимые для правительства, прекрасно функционировали на поверхности Луны. Мне известно также, чем вы располагаете: неплохой модификацией таких симулакров. Я знаю, каким образом вы приобрели эту модификацию. Сейчас мне для собственной задумки нужна эта модификация, еще раз модифицированная. О любом ином соглашении нечего даже и говорить. Кроме как для целей планетарных исследований, ваши симулакры не имеют никакой реальной рыночной стоимости. А этот фокус с Гражданской войной — просто-напросто бред сивой кобылы. Я не буду иметь с вами никаких дел, выходящих за рамки, очерченные мной. И хочу получить все это в письменном виде. — Он повернулся к Бланку, который спокойно кивнул головой.

Я пялился на Берроуза, не зная, можно ли ему верить. Было ли все это сказано всерьез? Симулакры, притворяющиеся колонистами-людьми, проживающие на Луне с целью создать иллюзию процветания? Мужчина, женщина и ребенок — симулакры. В маленьких гостиных, поглощающие фальшивые обеды, направляющиеся в фальшивые ванные... — это какой-то кошмар. Способ вытащить вот этого человека из неприятностей, в которые он вляпался — только вот было ли у нас желание ставить на столь ненадежную карту свои состояния и жизни?

Мори сидел с несчастным видом, попыхивая сигарой. Без сомнения, он сейчас размышлял примерно о том же, о чем и я.

И тем не менее я мог понять позицию Берроуза. Он должен был убедить толпу, что эмиграция на Луну — то, что доктор прописал. Вокруг этого вертелись его экономические интересы. И, возможно, цель оправдывает средства. Род людской должен был преодолеть свой страх, свою привередливость и войти в чуждое окружение впервые за всю свою историю. Это могло помочь соблазнить род людской: сплоченность приободрит людей. Будут построены купола с обогревом и воздухом, защищающие большие поселения... жизнь станет совсем недурственной с физиологической точки зрения. Только аура лунной среды воистину ужасна. Действительность психологического плана... Ничто не живет, ничто не растет... навеки застывшее в своей неизменности окружения. Ярко освещенный дом по соседству, а в нем — семья. Они едят свой завтрак за столом, болтают непринужденно, и им хорошо вместе.

Берроуз мог обеспечить поселенцев веселыми соседями — так же, как обеспечит воздухом, теплом, домами и водой...

Я должен был признать превосходство этого человека. С моей точки зрения, это было неплохо, за исключением одной-единственной хитрой штуковины. Разумеется, для того, чтобы сохранить всю аферу в секрете, будут прилагаться всяческие усилия. Однако если усилия окажутся напрасными, если окажется, что шила в мешке не утаить и начнут распространяться слухи, Берроуз, вероятно, будет разорен, а возможно, даже попадет под суд и его посадят. И мы окажемся в тюрьме вместе с ним.

Сколько же еще афер в империи Берроуза было состряпано таким вот образом? Видимость благополучия, построенная на мошенничестве...

Я решил свернуть вопрос об их обратном путешествии в Сиэтл этой ночью, убедив Берроуза позвонить в ближайший мотель — заказать комнаты. Он со своей командой останутся до завтра, а потом вернутся.

Такой перерыв дал мне возможность сделать некоторые звонки. Удалившись туда, где никто не мог меня подслушать, я позвонил папе в Буаз.

— Он втягивает нас в слишком глубокую яму, — сообщил я папе. — Мы выбиты из колеи, и никто из нас не знает, что же делать. С этим парнем нам не справиться.

Естественно, папа уже отправился на боковую. Он невнятно, со сна, спросил:

— А этот Берроуз — он сейчас здесь?

— Да. И у него блестящий интеллект. Он даже провел тут дискуссию с Линкольном и считает, что победил... Может, так оно и есть. Он цитировал Спинозу, о том, что животные — умные машины, а не живые. Не Берроуз — Линкольн. Что? Спиноза на самом деле сказал это?

— К сожалению, я должен признать это.

— Когда ты сможешь приехать сюда?

— Только не сейчас, — ответил папа.

— Значит, завтра. Они остаются. Завтра мы закончим все дела и подведем итоги. Нам нужен твой великодушный гуманизм, поэтому, черт возьми, будь непременно любезен появиться!

Я повесил трубку и вернулся к остальным. Их было пятеро, а считая симулакра — шестеро. Они собрались в главном офисе, непринужденно болтая.

— Мы собираемся прошвырнуться и чего-нибудь выпить, прежде чем отправиться баиньки, — сообщил мне Берроуз. — Вы с нами, разумеется и... — он указал головой на симулакра, — мне бы хотелось, чтобы он сопровождал нас.

Я внутренне застонал, но согласился.

Вскоре мы уже сидели в баре, а бармен принимал от нас заказы на выпивку.

Пока мы заказывали, Линкольн хранил молчание. Однако Берроуз заказал ЕМУ «Тома Коллинза»[10].

Сейчас Берроуз вручал ЕМУ стакан.

— Ваше здоровье! — сказал симулакру Дэйв Бланк, поднимая свой «виски сауэр»[11].

— Хоть я и не аскет, — произнес симулакр своим странным высоким голосом, — я редко пью, — после чего подозрительно изучил свою выпивку и прихлебнул из стакана.

— Вам, ребята, надо обрести под ногами твердую почву, — сказал Берроуз, — если бы вы разработали немного попозже последовательность своего подхода... Однако сейчас слишком поздно все это заканчивать. Я говорю, что какую бы там ценность ни имела ваша кукла в полный рост в качестве идеи, которую можно продать, идея использования ее в завоевании космоса, в конце концов, имеет такую же, если не большую ценность. Итак,