– А вот это несчастье, не та ли речка?
– Их здесь может быть много.
– Стоп, группа! Ну-ка, Мулла, давай искать ориентиры и привязывать местность к карте.
Склонив головы и периодически оглядывая окрестности, они сосредоточенно размышляли.
– Да, командир, похоже, нам везет. Та это речуха, она, родимая. Теперь она нас прямо на Хамзаабад может вывести.
– Наконец-то хоть что-то, – облегченно вздохнул Медведь. – Если по руслу пойдем – не придется больше на скалы лезть. Да и тропа караванная не может быть на гребнях. Здесь она где-то – я жопой чую. Вдоль по местным речкам искать следы нужно. Как думаешь?
– Пока не знаю, Игорь, но в этом есть смысл. Не на своих же горбах они таскают тюки. Ну а мул или ишак на крутизну не пойдет, если ее обойти можно. Так что начинаем активную работу. Глядишь, и повезет...
Еще около четырех часов шла группа вдоль набиравшего понемногу силу водного потока, всматриваясь в нависающие громады скал. Шли сторожко, хотя камуфляжи «Снег» и так очень надежно скрывали их от чужого взгляда. Идти становилось заметно легче, да и дышалось уже не так тяжело. По всему было видно, что они спускались с гор. Вот уже и закончились вечные снега, стали появляться участки каменистых россыпей, то тут, то там виднелись стволы редких деревьев и кустарников. Группа приближалась к основной цели оттуда, откуда ее не могли ждать – с гор, преодолев больше шестидесяти километров тяжелейшего горного марша. Но ребята понимали, что это – только начало, горная прогулка, а настоящая работа начинается только сейчас...
– Командир, – к Андрею приблизился Бай. – Стемнеет скоро. Нам нужна ночевка.
– Что предлагаешь, Алишер?
– Посмотри, – он показал рукой в сторону недалеких отрогов. – Здесь метров двести, не больше. Если подняться немного по карнизу – я видел пещерку. Сам посмотри.
Филин взял протянутый бинокль и стал исследовать карниз. Действительно, на некотором возвышении над руслом речушки, на карнизе виднелось темное пятно.
– Я проверю?
– Давай, Бай, аккуратненько.
Андрей напряженно всматривался в силуэт Бая, споро, но осторожно продвигавшегося среди камней. Вот он начал подъем на карниз. Вот он припал на одно колено у входа в пещеру, прислушиваясь. Вошел внутрь... Две минуты... Показался на входе, давая знак: «Порядок, жду!»
Ф-фу-уф!!! Напряжение стало медленно отпускать.
25 января. 19.20. Пора отдыхать.
– Группа. Будем готовить ночевку. В пещере. Спасибо Баю...
...Не спалось командиру в эту ночь. Что-то мучило изнутри, не давая прийти сну. Какие-то неосознанные предчувствия. И, казалось бы, что еще? Сухая, теплая от горевшего сушняка пещера. Умелые и опытные друзья рядом. Ан нет. Эх, знать бы ему тогда, что это будет последняя спокойная ночь, – выспался бы на неделю вперед...
26 января. 4.20...
Легкий толчок в плечо вывел Филина из полудремотного состояния. Перед глазами возникло лицо Бульбы с приставленным к губам указательным пальцем.
– У нас гость, – произнес он одними губами.
Слегка отодвинув край пятнистой плащ-палатки, маскировавшей их убежище, Андрей посмотрел в окуляры бинокля...
Вдоль русла на осле ехал одинокий мужчина в национальном халате. Он пригибался к шее животного, как видно, внимательно рассматривая что-то на камнях. Что-то смутно знакомое было в фигуре этого таджика.
«Нурали, сука! – вдруг, как-то внезапно, узнал незнакомца Филин. – Нурали Давлатов!!! Наш несостоявшийся проводник из Кульджи. Больной! Ходить в горы не мог... Но ведь там, где мы прошли, – ишак не смог бы! Если он не Пегас. Значит, есть тропа?! Короче и легче?! А не наши ли следы ты высматриваешь, сердешный? Ах, сука!!!»
– Тихо поднимай группу, – сказал он Бульбе. – Похоже, этот красавец – по наши души.
Переход из состояния сна в состояние боевого транса занял у группы менее полуминуты.
– Что тут, Андрей? – густым басом зашептал над ухом Медведь.
– Сосед нашего хозяина из Кульджи. Тот, который больной. Что-то высматривает на камнях там, где мы прошли. В полпятого утра!..
– Та-ак! Не прост соседушка оказался-то. Часом не нас ли ищет?
– Похоже на то.
– А на кой ему это?
– Вопрос!
– Берем?
– Обязательно! Он, сука, за нами на ишаке едет, а что это значит?
– Тропу знает, гаденыш, о которой не знал Мурталло. А он старожил в этих горах. Думаешь, он караванщик?
– Почти уверен. И уж наверняка – стукачок бекмурзаевский, по ту сторону хребта. А здесь он потому, что хочет предупредить о нас или вовсе сдать.
– Берем свиненка за жабры и в пещеру. Бай, Мулла, Змей. – Медведь подал условные знаки, и бойцы пошли добывать «языка».
Нет. Не было у Нурали шансов ускользнуть. Да он и увидел-то их только тогда, когда Змей схватил осла за уздечку. Он потянулся было рукой к широкому поясу, обмотанному поверх халата, и все...
– Не балуй, падла! – прошипел Бай.
Ему не дали сделать ни одного лишнего движения...
Через пятнадцать минут Нурали сидел в пещере напротив Андрея и хлюпал окровавленным, разбитым носом.
– Ну, здравствуй, уважаемый Нурали. Как здоровье, уже не болеешь? И что же тебя, добрый человек, привело в столь ранний час на эту сторону хребта? Неужто свататься едешь?
– Я тебе ничего не скажу, начальник.
– Что, правда?! Ну, это ты не подумав ляпнул. Уверяю тебя!!! Ты вот прямо сейчас с Бандерой поближе познакомишься. Он хороший парень... Только очень любопытный. А еще он страшно обижается, когда в его присутствии молчат или лгут... Ну характер у него такой!!! Ты уж расскажи ему все, что знаешь, – я тебе искренне советую. Не обижай его враньем. Ладно? Уж очень он несговорчивых «духов» не любит... – Филин кивнул Бандере.
А тот, не говоря ни слова, влепил ладонью по уху таджику, да так, что эхо пошло по пещере. На перекошенном рту Нурали застыл немой крик боли, а из уха тоненькой струйкой потекла кровь... Его полный ужаса взгляд был направлен на пудовый кулачище Сашки.
– Попробуешь крикнуть – оторву ухо, – просто и незатейливо произнес Бандера. – На одно ухо уже глухой? Перепонка лопнула? Ну, так и не нужно оно тебе. Или нужно?
Нурали поспешно закивал головой.
– Ну тогда, милый, вещай мне: куда шел, что искал, кто ты вообще такой есть, красавец? Скажешь, УВАЖАЕМЫЙ???
– Не буду говорить! Режь меня, стреляй!!! Я – моджахед, воин Аллаха! И ты, собака, ничего не узнаешь!
От удивления рука Бандеры зависла в нескольких сантиметрах от небритого лица таджика:
– Во дает!
– А мы тебя стрелять-резать не будем, – вдруг произнес Медведь совершенно спокойным голосом. И, обращаясь к Филину, пояснил: – Я, еще когда за Речкой в ВДВ служил, узнал немного об этих обычаях. Тут, видишь ли, командир, дело такое: ему от пули или ножа умереть – за счастье. Коран говорит, что моджахед, умерший таким вот образом, как воин, беспрепятственно попадает в небесное воинство Аллаха. Это почетная смерть... Потому что душа уходит через голову. Так, Нурали?
