и не только для мужиков. -
Кабиров слегка смутился. - Короче, для секс-шопов продукция. Тоже все европейское. Качественное.
- Французское? - ядовито спросила Корчагина.
- Немецкое. Немцы уже давно впереди планеты всей в области сексиндустрии…
- Конечно, - с усмешкой согласилась Светлана, - мне этого не надо.
- Ну, ты извини, я имел в виду…
- Проехали.
- И еще там пятнадцать мест с запчастями для отечественных автомобилей. Это дефицит. На нем не сто, а тысячу процентов подниму.
- Что, что? Я не ослышалась? Для отечественных?..
- Именно. Они, наши Жигули и Волги, есть у нас в крае, еще сохранились кое у кого. И, естественно, требуют ремонта. А где взять, если кругом в магазинах одна Япония?
- Сомнительно…
- Светка! Я ж коммерсант, - сделал обиженное лицо Кабиров. - Я, прежде чем покупать эту байду, маркетинг-то провел. Эх, Касатка,
Касатка, нет в тебе коммерческой жилки. Чутья коммерческого нет и знания потребительского рынка.
- Что? Что ты сказал?
Кабиров не на шутку растерялся.
- Я говорю, что производственница ты классная. И, как администратор…
- Нет, как ты меня назвал?
- Касатка, а что?..
- Странно…
- А-а-а, - догадался Кабиров. - Ты уже забыла свою девичью фамилию. А я вот помню. Нас, 'стариков' в 'Кассандре' только двое-то и осталось. Ты, да я. Кто на пенсию ушел, кто в коммерцию двинул. А кто уж того… помер. Еще Свеженец в 'Кедровом'. Но он линейный, в управе редко бывает. А здесь нас двое. Думаешь, никто не знает, почему ты 'Гидромеханизацию' в 'Кассандру' переименовала? Правильно, никто. Кроме меня. Кас - Касаткина. С - Светлана. Андр - Андреевна.
Правильно?
- Правильно, - нехотя созналась Светлана. - Знаешь и знай. Иди, коммерсант, торгуй своими резиновыми бабами.
- Ага. Побежал… - вдруг спохватился: - А сапоги-то мерить будешь?
- Позже померю. Кстати, сколько они стоят?
- Издеваешься?
- Ничуть. Деньги-то фирмы. То есть, мои.
- Да, ерунда. Копейки. По сравнению с тем, что ты вбухиваешь в трубы - сущие копейки! А новый земснаряд недавно купили… Короче, объем закупки не превысил сумм, выделенных тобой на мой отдел. Я имею в виду суммы, предназначенные на проведение внепроизводственных коммерческих операций.
Кабиров убежал заниматься тем, что ему посоветовала Корчагина, а скорей всего, помчался на обед в ближайшее кафе. Светлана взглянула на часы - да, время уже обеденное. Как быстро пролетело полдня! А в
Полынограде теперь еще только утро. Кит, наверное, на работу едет…
5.
Латышев на работу не спешил. Он позвонил Олегу и сообщил, что задержится. А потом поедет в банк, потом еще кое-куда надо заскочить и кое с кем кое о чем договориться. Короче, в офисе появится к вечеру. А может и вообще не появится. Если, что, он доступен.
Надо признаться, Никита Владимирович не каждый день бывал в офисе. Что там делать? Фирма существовала не первый год, работа была отлажена. Хватало одного Митина, чтобы решать текущие организационные вопросы. Информацию от него Латышев всегда может получить по телефону и если потребуется - вмешается. Он мобилен и в смысле связи и в смысле передвижения по городу. А колесить по городу приходилось - по поставщикам прокатиться, по точкам реализации, по разным общественным организациям, туда, сюда…
Никита Владимирович подумал и решил вообще никуда не ехать сегодня. Он забадяжил себе огромный бокал черного кофе, взял сигареты и сел за компьютер писать обещанное Касатке письмо.
'Здравствуй, Касатка!
Ты разрешишь мне называть тебя так? Теперь ты Корчагина, но для меня (в моей памяти) ты по- прежнему Светка
Касаткина. Касатка. Я не хочу называть тебя по-другому, хочу, чтобы было как в нашей юности. Ты - Касатка. Я -
Кит. Мы с тобой обитатели морских глубин, а глубины эти
- наше прошлое'
Кит не поставил точку, закурил. Подумал и стер все о морских глубинах. Потом долго ходил по комнате, не зная, что писать дальше.
Касатка поздравила его с наступающим Новым годом и пожелала счастье ему и его семье. Семье…
У Латышева нет семьи. И никогда не было, если не считать отца, матери, бабушки. Но их уже давно нет в живых. А свою собственную семью Никита Владимирович не создал. Сначала так получилось, по глупости чуть не женился, благо вмешались кое-какие обстоятельства, помешали… А позже решил - зачем? Быть вольным в поступках и помыслах - разве это не счастье? Жить в свое удовольствие. Ни перед кем не давать отчета: куда? когда? с кем? когда придешь?.. Да и содержать семью в годы нагрянувшей перестройки, когда приходилось просто выживать, когда рисковал жизнью, чуть ли не ежедневно, когда не знал, будет ли живым завтра…
Латышев вспомнил их с Женькой апельсиновую эпопею.
Бандиты, таких как они, коммерсантов-одиночек, отслеживали и пасли. А по дороге перехватывали. Не раз ехали рядом - ухо в ухо - приказывали остановиться, но их ГАЗон всегда уходил. Везло. То менты проедут навстречу, бандиты приотстанут, а им с Женькой того и надо.
Педаль в пол и на отрыв! А то и без ментов бандитов обгонят. Только однажды их встретили на подъезде к Лебедям, дорогу перегородили.
Женька забздел, хотел остановиться. А на Латышева накатила злость.
'Тарань!' - хрипло сказал он Женьке. 'Разобьемся же!'. 'У нас ГАЗон, а у них какая-то вшивая бэха. Дави на хер!'. Думать уже некогда было. Женька слегка вильнул, зацепив крылом и правым концом мощного переднего бампера, специально усиленного, капот бандитского БМВ и столкнул его в кювет. Кого-то из бандитов отбросило ударом в поле.
Убили, не убили - этого они так и не узнали. Раздалась автоматная очередь и одиночные пистолетные выстрелы. Стреляли по колесам, но… проскочили, слава богу. Лебедей проехали без остановки. Обычно они с
Женькой там останавливались, ели шашлыки - неплохой, между прочим, бизнес для местного населения. Шашлыки, пирожки с картошкой, пластиковые бутылки с настоящим, неразбавленным, молоком. В Лебедях все водилы останавливались. Тормознули только у поста ГАИ на въезде в Полыноград. Женька осмотрел машину. Она была арендованная. 'Крыло менять надо, порвалось напрочь. Бампер ничего, отрихтую. А крыло…
В копеечку наше приключение влетело'. 'Жизнь дороже',- ответил
Латышев. На задней стенке кунга серебрилось проплешинами отколотой краски несколько вмятин от пуль…
Семья… Да слава богу, что не завел.
