очень понимал как это делается. А когда старшина роты пообещал выдать ему нормальное оружие, он и вовсе бросил затею с пристрелкой.
Между тем, минометный обстрел прекратился, отбивавшиеся духи отступили, или были ликвидированы, все двинулись дальше вперед.
Спустившись из дома вниз, они попали в большой отряд, составившийся из трех групп и ХАДовцев с зам. комбатом во главе. Сопротивление, по большому счету, было подавлено, следующие полчаса и четыре дувала прошли без стрельбы, кое-где лишь натыкаясь на убитых. У нас потери были невелики - трое раненых, духов насчитали около тридцати убитыми, отобранное оружие - автоматы, винтовки, один гранатомет и плененных, сдали ХАДовцам.
Уже ближе к концу кишлака шедшие впереди снова напоролись на сильное сопротивление. Никто не пострадал, но место было узкое - дом, по бокам высокие длинные стены, и оба прохода упирались в большую крепость, откуда и вели огонь духи. Костенко по рации послал кого-то в обход, вперед выдвинули пулеметы, остальные расположились в тени, с комфортом наблюдая сзади, как Пинчук с одной стороны дома, и еще один пулеметчик из седьмой роты с другой, все в пыли и дыму, поливают проходы из своих ПК.
Дом, вокруг которого шел бой, имел глухие массивные ворота и, похоже, был заперт изнутри. На стук и крики никто не отозвался, тогда заложили взрывчатку. Ворота развалились. Послышался детский плач и шум голосов. Навстречу ворвавшимся внутрь солдатам выскочила целая толпа визжащих женщин и бачат, они махали руками, орали во все горло, не пуская никого внутрь. Наши отступили из дома во дворик, заваленный хворостом, пропустив вперед ХАДовцев, пусть разбираются и проверяют все сами. Выходя наружу, Костенко лишь выпустил несколько очередей для проверки в этот хворост, чем вызвал новую волну криков
- женщины и не думали отступать. Но, ХАДовцам удалось оттеснить их вглубь. Через десять минут они уже выводили двух окровавленных мужиков с завязанными за спиной руками. Женщины суетились вокруг, воздевая к небу руки, их отчаянные голоса достигли верхней границы своего диапазона. Разговаривавший по рации замкомбат повернулся к
Калинину:
- Лейтенант, уйми их к е….й матери.
Взяв с десяток сидевших рядом солдат, тот оттеснил толпу обратно в дом и, закрыв двери, приказал подпереть их досками.
Так и не подавив сопротивление впереди, решили обойти это место, а крепость завалить минами. Отступая, Костенко приказал оставлять кое-где в арьергарде боевое охранение. В один из секретов, назначив Дубина старшим, Калинин поставил их, троих отставших.
Позицию заняли как обычно, на втором этаже пустующего дувала. Приказ был, оставаться здесь 5-10 минут, после чего двигаться вслед за остальными. Роты уже выдвигались на окраину, где в поле их ждала бронегруппа, чтобы везти домой.
Все было тихо. Никто не собирался преследовать уходивший батальон. Не слишком долго думая, Левин достал пачку 'Донских', и стал забивать косяк.
Уже ночью на пост у ворот техпарка пришли двое солдат из седьмой роты. Их забыли в охранении. Они вернулись сами пешком в батальон, блаженные - двое, видели, как хоронят. Много.
Главное, что этой пропажи никто в роте не обнаружил до самого их прихода.
Что за бардак в десантных войсках?
Александр:
_СБОР УРОЖАЯ._
На операцию вышли с замкомбатом Костенко в четыре утра.
После прочесывания зеленки до ущелья, далее 7 километров, двумя группами выполнив задачу в Кулангаре, без стрельбы, с
ХАДовцами 'тихо' ворвались в исламский комитет, набрали 'духовской' литературы, инструкций, списков и всякой дребедени - работы для особистов.
Духи ушли. Наверное, как обычно, сведения о наших выходах гораздо быстрее доходили, чем мы. Прямо от батальона работала
'система зеркал', да еще и дубляж шел дымами.
Доложил Костенко. Он поставил новую задачу: на БТР выдвинуться к ущелью и от ущелья навстречу восьмерке прочесать два кишлака вдоль дороги: Алози и Насар, это где башня от танка метрах в двадцати от дороги лежала.
Вышли на кабульскую дорогу, где была колонна роты, для посадки на броню и следования к новому месту прочесывания. Вдруг по броне пару очередей и при том кучно и сосредоточенно, хотя был период сбора урожая, и никогда никаких огневых соприкосновений не бывало в это время. Видимо духи наблюдали за броней и не ожидали выхода 'пеших' групп из зеленки, в машинах оставались только водители и наводчики с техником роты. Я даю команду на открытие огня. Пехота залегла за насыпью, под колесами машин и короткими по вероятным местам укрытий духов в зеленке. Обнаружились и огневые точки.
В бой вступили БТРы.
Слышу по колонне:
- Санинструктора!! Санинструктора!!!
Кого-то зацепило…, первый взвод…, 371 БТР…, перемещаюсь к голове колонны…
Точно, Игорь Терешенков, парнишка из Москвы, молодой, только в мае прибыл в роту из карантина, наводчик пулеметов. Заскакиваю через десантный люк сбоку… ранение в живот.
Вкалываю промедол (офицерам только давали). Осматриваю рану, а дела хуже некуда:
- Откуда же каша в кишках???
- Я же приказывал перед операцией людей не кормить!!!
- Где замкомвзод?
Одновременно накладываем с санинструктором повязки. Вызвал вертушки. А у него в глазах тоска, немой вопрос (даже сейчас, вспоминая, передо мной его глаза… никогда не забыть…)
- Жить буду…???
Коля Сафронович показывает в десанте две пустые банки из-под сухпая. Втихаря съел.
- Что же ты, сынок, наделал?
- Зачем же ты… сам себя?
- Все сжечь! К ядрене фене!
- Весь урожай,… трассеров не жалеть!
- Бог войны, разделай все под ноль!
Идем в район выполнения задачи.
Слева война началась, но не с нами. По связи слышу, восьмерку зажали. 'Медвежонок' (Саня Медведев) с 'Джоником' (Станевич) вляпались. Костенко на помощь их, восьмой роты, замполита
