Мартина, Стефани… Нет, надо проветрится.
В Кливленде уже зима. Падает мелкий снежок, искрясь в свете газоразрядных ламп и темно-синего неба. Алкоголь еще не выветрился.
Он находился в состоянии глубокого пофигизма, который и в трезвом виде неслабый - то.
Надо пойти домой - в Нью-Йорк. Что я тут делаю в Кливленде. Жду сенсации, выуживаю информацию… Нет уж!!! С Гейдар Алиевым ничего не случиться. Он большая личность. Он великий человек. А великие так просто не умирают. Он еще вернется в Баку на белом коне. Дурак я, дурак! На проблему не надо реагировать! И она сама расстает.
И уже повернулся спиной к какому - то небоскребу, чтобы уйти прочь, как вдруг за спиной раздался женский голос:
- Пойдем погуляем?
Передо ним стояла девушка очень высокого роста с длинными волосами. Что-то в ней было не так.
Лицо! Конечно же, ее лицо. Оно было каким-то странным. Не таким, как у всех, кого он видел. Странная форма. Эти очертания…
Дуновение ветра пошевелило ее волосы и он увидел ее уши. Они были похожи на уши фей из сказок: такие продолговатые, заостряющиеся вверху. Глаза как у Мартина.
Тем не менее, девушка была очень красива. Даже очень.
Все еще находясь в состоянии глубокого пофигизма, он не удивился ее внезапному появлению, ее ушам и, самое главное - ее предложению прогуляться.
Они молча пошли в незнакомый двор. Разговаривать было не о чем.
Василия не интересовало кто она, почему она хочет с ним гулять и вообще, откуда она взялась.
Подсознательно он двигался за ней. Она остановилась.
- Пойдешь со мной? - спросила она.
- Куда?
- Ко мне домой.
Он подумал, что лететь в Нью-Йорк завтра, в отеле скушно, и вообще…
- Пойдем, сказал он.
- Это далеко… - туманно произнесла она.
Кливленд был маленький город, поэтому ее 'далеко' его не волновало.
- Все равно пойдем.
Их поглотил столб света. Через несколько секунд он понял, что они в каком-то месте. Не то квартира, не то комната в отеле.
- Меня зовут Илаида. Мы летим ко мне домой. Это займет несколько земных дней, как эхо из пещеры, прозвучал ее голос.
'Я был в полном ох-е и не знал что сказать', признался потом
Василий. Он знал, что не спит, не бухой, и это происходит на самом деле. Однако виду не подал.
'В конце-концов я хоть нормально погуляю, а то несколько месяцев в США бегаю с диктофоном'.
Он смотрел из окна ее спальни на город. Совсем непохожие на обычный город дома, никаких деревьев. Все в каком-то покрытии. Он думал, есть ли тут привычные земные инструменты, есть ли вообще электричество, как на земле. Сама мысль, что он будет тут неизвестно сколько без привычных его микрофонов, встреч на высоком уровне, аля-фуршетов, журфиксов, вызывали неприятные ощущения в животе, похожие на те, которые бывают, когда сильно волнуешься перед защитой диплома.
Вошла она.
- Я являюсь тем, что у вас называется 'принцесса'.
Надо же… Принцесса она.
- А я, стало быть - принц или король, или как там это все называется… - пытался съязвить Василий.
- Нет. Ты -просто человек.
- И, чтобы стать королем, я должен взять тебя в жены? - продолжал он издеваться.
- Нет. Это - земной фольклор. У нас нет такого.
- Тогда что я тут делаю? - вопрос был явно тупым.
- Ты просто мне нравишься.
'Офанареть да и только. Я нравлюсь непонятно кому, живущему непонятно где'.
Теперь он был действительно удивлен.
- Ты можешь побыть у меня три дня. Потом, если тебе не понравится, ты можешь вернуться на Землю. Тем более, что через 3 дня ты получишь важную информацию. Именно за этим ты ведь и приезжал в Кливленд. Так что, всего три дня.
Эти дни прошли как обычные земные дни. Все как обычно: выпивка, развлечения, секс. Как ни странно, но под одеждой она была, как и все земные бабы.
Однако, как он и предполагал, в них не было ничего похожего на наши компоненты. Без этого ему было неинтересно, и он предпочел вернуться на Землю.
Они вошли в атмосферу. Илаида сказала, что земная орбита завалена старым космическим мусором. Он не был этим удивлен, зная, что еще с
60х годов там летает всякое дерьмо.
После вспышки, он очутился на Земле, точно в том месте, откуда она его забрала. Это если судить по ее словам.
Если же судить по глазам Василия, то высадила она его где-то не там, может быть даже не на Земле. Приглядевшись, он различил в темноте дорогу и развалины домов. Откуда то до его слуха донеслась песня Муслим Магомаева про Азербайджан. Вдали с пистолетом в руках рычал Мартин. От того небоскреба не осталось ни одного этажа.
Остальные дома представляли собой развалины. Где - то играла музыка
Вагнера. Вдалеке шел какой-то человек. Он побежал к нему. Это был бомж.
- Слышь, мужик. Че тут за херня?
- Бомж был удивлен: среди развалин и его драного тряпья Василий выглядел как алмаз в ржавой коробке.
- Ты с Луны? - спросил бомж.
- Да, - пусть для него он будет с Луны.
- И ты ничего не знаешь? Была война. Третья мировая. Израильские сволочи во всем виноваты.
- К… к… какая война, бля?
- В начале 21 века была атомная война. Мало кто выжил. Спустя 100 лет…
- Каких, бля, 100 лет??
Бомж смотрел на Василия Арканова как на психа.
- Какой же сейчас год?
- 2104, декабрь. Сейчас все в руках евреев.
Аааа, заберите меня! Не хочу к евреям! - крикнул Вася.
Стефани грустно сидела у себя в квартире. С Мартином она поссорилась, не разговаривала. Она все думала о Василии, он запал ей в душу. Она хотела быть как все, влюбиться в чужого человека, а не в брата. Но забыть Мартина, его ласки, она не могла. И вдруг ее обожгла догадка. Она даже обрадовалась - 'че это мне раньше не приходило в голову'? Это была гениальнейшая мысль.
'Дура я, дура!!! Полная идиотка! Что значит, книжек не читаю.
Совсем отстала от жизни'. А придумала она вот что. 'Я представлю, что этого Мартина и вовсе не было. Эврика!!! А что? Все! У меня нет брата! Это был сон! А я еще во сне. Ха ха! Не было и нет никакого
Мартина! Очнись, Стефани!' - кричала она сама себе.
На ее крик, точнее, на зов прибежал из кухни Мартин, услышав свое имя. Увидев брата, Стефани даже улыбнулась, мигнула ему.
- Тебя нету для меня, Мартин. Все кончено!
- Да? Ты так думаешь?
Хорошее настроение вечно хмурой сестры возбудило Мартина, и он снова приблизился к ней, припал к ее грудям, и повалил ее на кровать. Трусиков у Стефани не было. И Мартин, действуя ловко (будто ему было
