– Нож был кухонный?.
– Нет. Это пилочка для ногтей.
– И что же, вы его пилкой для ногтей в висок? И убили?
Я кивнула и почти было заплакала, но тут ведущий с экрана заорал, что главный приз достался коту Бенджамину Франклину, чья фотография оказалась в барабане 'Лототрона'! И что это первый случай за всю историю игры, когда выигрыш достался животному!
– Сделайте тише! – рыкнул руководитель и, когда испуганная врачиха вовсе выключила телевизор, продолжал:
– Это надо иметь большую силу, чтобы убить пилкой для ногтей!
– Я была в стрессе! В аффекте!
Мне все-таки не удалось удержать слезы, и они потекли густо по моим бледным щекам, капая на пол.
– Успокойтесь, – мягко попросил руководитель, а от его невольной ласки я еще больше расклеилась и заплакала в голос, так что Ангелине Войцеховне пришлось открывать свой следственный саквояж и искать в нем банку с нашатырем.
– Не волнуйтесь так, милая! Вам крайне вредно это делать!
Врачиха держала вонючую ватку возле моего носа и приговаривала:
– Вы сейчас уже не одна, вы ребеночка носите! Нервничать не надо, а то мальчишечка слабеньким родится!
– Почему мальчик! – взвизгнула я. – Девочка! Я жду девочку!
Ангелина Войцеховна развела перед руководителем руками, мол, я вам говорила, что особа нервная!
Но тут вернулся Росселини и что-то заговорил волосатому скороговоркой, отведя его в сторону и бурно жестикулируя.
Я видела, что руководитель разозлился; он посмотрел на меня исподлобья, а потом, не дослушав Росселини, ринулся ко мне.
– И чего вам, собственно говоря, понадобилось морочить нам голову?!
– В каком смысле? – удивилась я, утирая слезы.
– Сапер, которого вы убили в висок, на данный момент сидит у себя дома и вместе с сестрой пьет чай!
– Не может быть!
– Росселини, ты проверил документы?
– Все точно, – отозвался парень.
– Сто девятый дом?
– Ага. И сестра у него почтальонша.
– Вот видите!.. Спрашивается, какого черта!
– Ничего не понимаю! – ответила я, точно не зная, радоваться мне такому исходу или отчаиваться совершенно.
Руководитель механически перекладывал на моем столе бумаги.
– Мы могли бы вас привлечь за ложь, – пригрозил он. – Знаете вы это?
– Знаю.
– Я же вам говорила. – Ангелина Войцеховна захлопнула свой саквояж. – Она беременна! У нее токсикоз! А когда у женщины токсикоз, то ей всегда видится всякая чертовщина! Это вовсе не сознательная ложь, а лишь галлюцинации! Чего пристали к женщине!
– А-а! – махнул рукой волосатый. – Поехали отсюда!
Он сделал неловкое движение, и бумаги с моего стола слетели белыми птицами на пол. Под ними, испуская тусклый отблеск, лежал ножичек для вскрывания писем.
– А вот и пилка для ногтей! – почему-то обрадовался находке руководитель. – Определенно галлюцинации!
Он держал маникюрную принадлежность в руке, приподняв ее к свету, и говорил всем, что даже ему не удалось бы причинить этой штуковиной серьезного вреда. Разве что глаз выколоть, да и то, если повезет!..
Следственная бригада отправилась к месту своей дислокации, оставив мои сердце и голову в полном недоумении. Я никоим образом не понимала, что произошло, а оттого мне было очень маятно и абсолютно не было возможности найти себе место в пространстве.
Ах, может быть, это и в самом деле галлюцинации? Может, и впрямь токсикоз повинен в наваждении?..
Накинув на плечи пальто, я во второй раз за сегодняшний вечер выехала со двора. Была почти ночь, и звезды обтыкали серебром сумрачный небосвод. Шелестел под колесами тающий снег, и кое-где наружу выпячивалась жирная земля.
Я ощущала себя разведчиком, отправившимся на трудное задание в тыл врага. Самое интересное, что это так и было на самом деле. Меня тянуло, меня стремило к логову моего преследователя, которого я
