резины, древесной массы, дубленой кожи, автомобильных батарей…
— Похоже, ты специалист по серной кислоте, — сказал Николл.
— Несколько лет назад я участвовал в одном деле. Парень в Кройдоне плеснул кислотой в лицо подружке, которая его бросила. Очевидно, это обычная практика в африканских странах.
— Симпатичный парень, — усмехнулся Николл.
— Просто очаровашка. Вот что бывает, когда имеешь дело с черными.
Грейс вышел из себя:
— Должно быть, ты обратил внимание, Норман, что один из членов нашей команды черный? Если ты сделаешь еще одно расистское или гомофобское замечание, я добьюсь, чтобы тебя понизили в звании. Понятно?
— Прости, Рой, — после длительной паузы извинился Поттинг. — С моей стороны это не слишком тактично. Детектив-сержант Брэнсон хороший человек.
«Хотя и черный?» — подмывало спросить Грейса. Вместо этого он сказал:
— Чтобы наполнить ванну, нужно несколько галлонов кислоты. Соседи должны были что-то заметить. Для тебя два поручения, Норман. Сначала узнай у полицейских, проводивших опрос, не видел ли кто за последние несколько дней на улице какой-нибудь незнакомый транспорт. А потом выясни, имеются ли в районе поставщики или пользователи серной кислоты в больших количествах.
— До или после того, как я закончу с книгами эскортного агентства «БКЭ-247 лтд.», шеф?
— Тебе придется выполнять несколько заданий одновременно, как и всем нам, Норман.
Два громких сигнала мобильника сообщили Грейсу о входящем тексте. Он посмотрел на дисплей и увидел, что текст прислала Клио. Его настроение сразу же поднялось, но после знакомства с сообщением упало снова — хотя и не до плинтуса.
53
Просмотровый зал был крошечной каморкой без окон. При наличии только Гленна Брэнсона и Тома Брайса он казался битком набитым. С точки зрения Брэнсона, бывавшего здесь весьма редко, это был еще один пример плохо продуманной переделки здания.
Том Брайс сидел за столом с монитором и аппаратурой для видео и компакт-дисков. Машина была загружена пленками кабельного телевидения из двух камер на железнодорожной станции Престон-парк, первой остановки к северу от Брайтона, часто используемой пассажирами из-за близости к городским окраинам и свободной парковки на близлежащих улицах. На этой станции сошел Увалень, находившийся рядом с ним в поезде вечером в прошлый вторник и оставивший компакт-диск.
Констебль Бантинг отлично поработал. Через два часа после звонка Гленна в транспортную полицию он предъявил пленки с платформы Престон-парка, откуда поезда следуют в южном направлении, отснятые во время прибытия поезда Тома.
Том старался сосредоточиться, но ему мешало беспокойство о Келли. Его знобило, так как он весь день ничего не ел и пил слишком много кофе. Желудок казался набитым колючей проволокой.
Внезапно раздался звонок мобильника. Том посмотрел на дисплей, но не узнал номер.
— Лучше я отвечу, — сказал он.
Брэнсон ободряюще кивнул.
Звонила Линн Коттслоу — лучшая подруга Келли, также живущая в Брайтоне, — она спрашивала, есть ли какие-нибудь новости и чем она и ее муж в состоянии помочь. Может быть, привезти продукты или посидеть с детьми? Том поблагодарил и сказал, что в доме организовано дежурство полицейских. Линн попросила позвонить, как только появятся новости. Том обещал это сделать и вернулся к своей задаче.
Первая камера демонстрировала всю платформу с высоты. Какой-то поезд отходил от станции. Счетчик в верхнем правом углу показывал 19.09.
— Этот состав следует до вокзала Лондон-Бридж, — информировал Тома Гленн Брэнсон. — Ваш подойдет через пару минут.
Том увеличил скорость демонстрации и снова замедлил ее, когда появился новый поезд. Двери открылись, и человек тридцать вышли на платформу. Он нажал кнопку стоп-кадра и внимательно рассмотрел каждого.
Никого похожего на Увальня.
— Это тот поезд? — спросил Том.
— Конечно. Скорый, отошедший в 18.10 от вокзала Виктория, на который вы, по вашим словам, сели, — ответил Брэнсон. — Прокрутите еще немного — может, не все вышли.
Том нажал кнопку, и люди на мониторе сразу ожили. Он изучал двери поезда, многие из которых уже закрылись, пытаясь найти свой вагон — по-видимому, четвертый спереди.
И тогда Том увидел Увальня.
Крупный мужчина с детским лицом, в рубашке стиля «сафари» навыпуск и бесформенных слаксах, с маленьким портпледом в руке, сошел на перрон и внимательно огляделся, словно убеждаясь, что путь свободен.
«Свободен от чего?» — спрашивал себя Том, нажимая стоп-кадр.
Мужчина застыл на полушаге, с левой ногой в воздухе и лицом, полуобращенным к камере, на котором был четко заметен сильный испуг.
Том снова нажал кнопку просмотра — страх исчез с лица мужчины, и он почти весело зашагал к выходу.
— Это он, — сказал Том, опять остановив пленку.
Брэнсон удивленно поглядел на монитор.
— Покажите увеличенное изображение его лица.
Том повозился с клавиатурой, и весь экран заняло лицо Увальня.
— Вы абсолютно уверены?
Том кивнул:
— Да. Это он.
— Вы не могли ошибиться?
— Нет.
— Очень интересно, — протянул детектив-сержант.
— Вы знаете, кто это?
— Да, — мрачно ответил Брэнсон. — Знаем.
54
Незадолго до пяти сержант Джон Рай сидел за своим столом, все еще работая над компьютером Тома Брайса, когда зазвонил внутренний телефон. Он снял трубку.
— Джон Рай слушает.
— Привет. Это Том Брайс. Я сейчас в вашем здании — в просмотровом зале… Просто интересуюсь, готов ли мой компьютер… Я мог бы заскочить к вам и забрать его… Вечером мне нужно поработать… Я… я должен подготовиться к завтрашней важной встрече. Как у вас дела?
«Тебе нужно поработать, а мне — идти домой и спасать мой брак», — подумал Джон Рай. Во всем отделе оставались только он и Энди Гидни, сидящий неподалеку. А ведь воскресенье уже подходит к концу!
Гидни, как всегда в наушниках плеера, сгорбился над клавиатурой. Его стол был завален пустыми банками из-под кока-колы и пластиковыми кофейными чашками из торговых автоматов. Он, не переставая, щелкал клавишами, пытаясь раскрыть код, над которым трудился всю неделю.
Рай беспокоился о товарище — тот казался ему одиноким. Когда Рай уходил с работы, у него, по
