– Тогда пошлю его моему царственному отцу. Напишу, что это мой трофей из Подгорного Мира. И отправлю Рахсан-дэра сопровождать подарок! Ой, как хорошо! Как говорят у нас в Наррабане, ловкач одним камнем двух птиц собьет!
– Тогда поторопись, – угрюмо посоветовал напарник. – Эту тварь небось не прокормить.
Нитха встрепенулась:
– Умница! Правильно! Он же у меня голодный!
Стремглав бросилась к пристройке-кухне и вернулась с большим куском мяса на кости.
– Рехнулась! – взвыл Нургидан. – Отдай телятину, кобра наррабанская! Мы-то что есть будем?!
– Похлебку похлебаете! Отвяжись, у меня животное не кормлено!
Драконенок выжидающе поднял голову.
– Руку отхватит, – предупредил Нургидан. Смерил взглядом расстояние до воткнутого в колоду топора – и успокоился. Уж он-то сумеет остановить чудовище!
Нитха, пропустив предупреждение мимо ушей, вплотную подошла к черной чешуйчатой твари.
– А кого я сейчас кормить буду? Мое сокровище сейчас кормить буду! – заворковала она. – Солнышко, хочешь мяса на косточке?
«Солнышко» поднялось во весь рост, разинуло пасть, усаженную внушительными клыками.
– Еще как хочу! – отчетливо прозвучало из черной глотки.
– Вы когда-нибудь научитесь слушать, что говорит учитель? Вы… стадо олухов! Это, по-вашему, детеныш дракона, да? – Шенги гневно указал на чешуйча– тое существо, которое увлеченно догладывало теля-чью кость. – Где вы видели такого детеныша дракона?
– А мы их и вовсе никаких не видели, – ти– хо буркнул Нургидан. Очень тихо.
Но Шенги услышал.
– Если б ты меньше шлялся по девочкам и больше времени посвящал учебе, то вспомнил бы про народ ящеров, который живет в Подгорном Мире!
Нитха виновато ойкнула: она помнила про народ ящеров, но ей задурили голову циркачи и стражники. Теперь-то она видит: ничего общего с драконом! И шея короткая, и крыльев нет, и третий глаз на макушке!
Нургидан глядел непонимающе: он и впрямь больше интересовался подружками, чем рассказа-ми учителя о Подгорном Мире. Не считал нужным забивать себе голову. Драться он научился не хуже учителя, а будет надо что умное припомнить – на это есть Дайру.
А Дайру тут как тут – высунулся из-за плеча учителя, блистает знаниями:
– Народ ящеров проживает на болотах, размножается кладкой яиц. В брачный период ящеры объединяются в стаи – одна самка и четверо-пятеро самцов. Чешуя детенышей черного цвета, но с возрастом…
– Цыц! – Когда Шенги не в духе, лучше не привлекать его внимания. – Тебя не спросили!
– Учитель, – всхлипнула Нитха, – ты на меня очень сердишься?
– Девчонка, – холодно ответил Шенги, – заметь, я был очень сдержан. Даже ни разу не употребил слово «идиотка», хоть оно и вертелось на языке. С тобой после разберемся, а сейчас важнее решить, что делать с этим малышом. – Шенги обернулся, голос его стал мягче. – Так ты знаешь наш язык, приятель?
Ящерок неуверенно перевел взгляд с недоглоданной кости на Шенги и обратно. Словно прикидывал, не отберет ли человек у него лакомство. А затем внятно ответил:
– Умею, почтеннейшая публика!
– Почему – публика? – удивился Нургидан.
– А которые не циркачи, те – публика, – снисходительно разъяснил ящерок.
– С укротителем ты тоже разговаривал? – не утерпела Нитха.
– Еще чего! Чтоб эта зараза новый номер придумала – «говорящий дракон»? А сам чуть что – факелом в рыло!
Шенги укоризненно взглянул на девочку и по-просил ящерка рассказать свою историю.
История оказалась невеселой.
Начиналась-то она прекрасно: в мелком, прогретом до дна болотце, под присмотром ласковой ма– мы, вместе с сестричкой и двумя братьями. Когда у детишек начали пробиваться гребни на спинках, мама рассталась с детьми. Мамины самцы разобрали малышей и нарекли их учениками. Его учитель был лучше всех: великий охотник и знаток древних преданий. Вместе они исходили не одну складку. Малыш учился читать следы, находить целебные травы и коренья, сражаться с хищниками. А порой, плотно поев, оба валялись на мелководье, и ученик слушал легенды о временах, когда их мир еще не был прозрачной движущейся полосой в клубке складок.
Это была чудесная жизнь, но, увы, недолгая. Случайно ящеры угодили в Прореху – у людей ее называют Воротами. И очутились в лесу возле какого-то замка. Местные жители при виде «чудищ» ударились в панику. Властитель замка послал стражников, те забили учителя копьями, а на малыша набросили сеть. Три дня сидел он на цепи на заднем дворе замка. Потом властителю надоела новая забава, и он продал свою добычу бродячему цирку.
С тех пор ящерок и колесил по Миру Людей – примерно три года.
Как научился говорить на чужом языке? Запросто! Фургон был большой, в одном углу – клетка, в другом – топчан. Там ехала жена хозяина цирка с ребенком. И все ворковала со своим карапузом: «Вот это, деточка, огонь. Не тяни ручки, обожжешься! А это – окошко, а за ним – солнышко. А это наш папа орет… опять пьяный… ну, скажи: па-па!» Так и не заметила, что не одного, а двоих говорить выучила.
Молчать три года? Вот еще! Разговаривал, только не со всеми. Была у него подруга, наездница и танцовщица. Совсем еще девчонка. С ней плохо обращались, так от невеселой жизни готова была хоть с ящером подружиться. Болтали понемножку, это был их секрет. Она ему рассказывала про Мир Людей… Да вот беда, недавно сбежала из цирка, дружка себе нашла. И стала у молодого ящера жизнь – хуже некуда.
Есть ли имя? Вот с этим трудно. Детские имена остались за Гранью, новое дать некому. Циркачка звала Братиком, укротитель – Гаденышем, но это как-то не тянет на имя…
Шенги и его ученики, расчувствовавшись, дружно решили: вернуть беднягу на родину! Все равно собирались в столицу через Подгорный Мир – так быстрее. Но предупредили малыша: вряд ли он отыщет знакомых. Там время идет как-то непонятно, в каждой складке по-своему… ах, ему учитель уже объяснил? Но во всех складках время катится быстрее, чем в Мире Людей, так что близкие его в лучшем случае уже забыли, а в худшем – умерли.
Ящерок ответил, что у него знакомых – учитель да мама. Учитель умер, а мама не интересуется детьми, у которых прорезался спинной гребень. Так что лишь бы вернуться за Грань, можно даже в чужую складку, было бы подходящее место для охоты – и свобода!
Так же дружно решили и второй вопрос: имя ящерку должна дать Нитха, раз уж она это сокровище так выгодно купила.
– А тут и думать нечего! – развеселилась девоч– ка. – Он сам сказал: которые не циркачи, те – публика. Значит, он – Циркач!
Ящерок возмущенно зашипел. Нургидан и Шенги наперебой начали уверять его, что такого восхитительного имени нет ни у кого в Подгорном Мире.
Но все замолчали, когда раздался тревожный го-лос Дайру:
– Эй, а кто у калитки дождевку обронил?
И он поднял с земли шляпу – большую, из плотной материи, с обвисшими полями.
Шенги и его ученики сидели за столом. Чечевичная похлебка стыла в мисках – все увлеклись беседой.
«Драконьего детеныша» с ними не было. Ящерок отказался войти в дом: хватит с него клеток! Зато к компании присоединился грайанский десятник: завис над столом и вставлял в беседу замечания, за которые Нургидан охотно убил бы его – но как убьешь привидение?
– Словом, ничего он спереть не успел, – закончил рассказ Нургидан. – Старый Вояка его у сундука
