представим себе каких усилий стоило не имея ни какой специальной перевозной техники, техники обрабатывающей базальт соорудить целые острова. Строительство шло долго. Во время его умирает один из братьев Олосипа, после чего Олосоп концентрирует в своих руках всю власть и основывает правящую династию Сауделеров — т.е. Властелинов Делера (название области, где был сооружен Нан-Мадол). Владычество Сауделеров продолжалось примерно с XIII по XV—XVI вв. х. э. За это время сменилось шестнадцать представителей династии, и казалось, что каждый из них соревновался с предшественником в жестокости и аморальности. Так Сауделер IV вошёл в историю под прозвищем жестокий, которое он получил за введение смертной казни, которая постигала подданных за самый малейший проступок. Сауделер VI ввёл тяжелейшие налоги на урожай в пользу правителя. “Сауделер VII оказался первым среди Сауделеров людоедом (!). Его выбор падал всегда лишь на толстых сограждан. Горе было тому кто отличался излишней полнотой. Ничто не могло спасти этого человека от смерти. Сауделер посылал за толстяком своих людей, и те привозили несчастного на главный остров Нан-Мадола — Пан-Кадир. Там росло большое дерево манго. Толстяка привязывали к столбу этого дерева и кормили буквально на убой. Затем его убивали и съедали во время торжественной царской трапезы. Сын Сауделера VII Китипарелонг тоже вошёл в историю, но благодаря странным вкусам его жены. Если Сауделер VII любил толстых людей, то супруга его сына испытывала непреодолимое влечение к жареной человеческой печени. Многим семьям островитян пришлось жертвовать кем-нибудь из своих родных, чтобы удовлетворить столь странную страсть первой дамы Понаме” [2]. Многие представители королевской фамилии обладали необыкновенными способностями, вплоть до того, что по мановению руки успокаивали бушующее море. Страшному господству Сауделеров был положен конец правителем близлежащего острова Кусаие Исокалакала. Последний во главе трёхсот тридцати лучших воинов прибыл в Нан-Мадол, якобы как гость из дальней страны, прослышавший о великолепии города Сауделеров. Это очень польстило самодовольному Сауделеру XVI, который ничего не подозревая разместил гостей в своём дворце, которые в ближайшие дни перебили гвардию и умертвили самого правителя. Исокалакон основал новую династию, которая вследствии смут внутри самой правящей семьи, не смогла сохранить единства государства, которое распалось на пять независимых владений. В формальном владении одного из их потомков туземного царька с англонизированным именем Самюэля Хадлея Нан-Мадол находится и сегодня. Но как не походят эти микронезийцы, как и те, которых увидели европейцы на искусных и талантливых строителей Нан-Мадола, умевших сооружать искусственные острова, возводить башни, делать подземные галереи, сложные системы бассейна. Острова Микронезии были открыты испанцами в XVI веке, а веком позже официально присоединены к испанской короне. В конце XIX века большинство из них взяла под свой контроль Германия. Потом ими до 1944 года владела Япония, а с тех пор и поныне США. Высадившиеся европейцы встретили полуодичалых туземцев, угнетаемых царьками, каждый из которых владел одним островком. Что собой представлял этот режим и условия жизни в Микронезии хорошо можно представить из описания путешественников тех лет, побывавших при дворе одного из таких царьков атоллов Макин из группы островов Гилберта, Накаэпа: “Это был мужчина невиданной физической силы, царственный, деспотичный, бережливый, который разбирался и в людях и в делах. На своих островах торговал и получал барыши от торговли только он один. Он был и сеятель, и купец, и его подданные трудились на него, не разгибая спины. Когда, отработав длительный срок, они падали от изнеможения, он устраивал для них праздники. Он заботился о выпивке и закуске, и они пировали вместе. Сумма денег, которую он платил, часто бывала головокружительной. За одну-единственную пирушку на джин и бренди он выкладывал шестьсот долларов, и тогда узкая полоска суши между лагуной и морем наполнялась шумом и весельем. Нередко подданные сами едва держались на ногах, носили своего пьяного повелителя на руках по острову, орали и пели, стараясь его перекричать. Но когда Накаэпа приказывал, праздник тотчас прекращался, и Макин снова превращались в острова рабов и трезвенников. Уже на следующее утро все население должно было по-прежнему гнуть спину на улицах и плантациях. Король строго следил за этим, хотя глаза его были налиты кровью. Все цепенели от страха перед Накаэпа. При его правлении не было ни справедливости, ни суда, ни судей, и было одно-единственное наказание — смерть. Насилие и произвол при свете дня и полуночные убийства были обычными формами карательных мер. В большинстве случаев роль палача выполнял сам король” [3]. Как же произошло, что искусные строители и инженеры превратились в полуживотное стадо, главной радостью которого был алкоголь. Как утратились их очень многие навыки. И вновь, после безуспешных попыток найти среди материалистических теорий, пытающихся объяснить деградацию потомков строителей Нан-Мадола, учёные пришли к выводу, что и здесь религия аборигенов сыграла столь зловещую роль. Микронезийцы вели свое происхождение так же, как и другие коренные жители Океании от Хама. Их внешний облик очень близок к монголоидному типу [4]. Их язык относится к той же австронезийской группе, что и меланезийский и полинезийский (язык маори) [5]. Микронезийцы, как этническая группа сложились под влиянием двух соседних этносов: меланезийцев от которых унаследовали язык и полинезийцев, переняв многое из их культуры [6]. Как и в религии остальных хамитов у них преобладал оккультный компонент. Великий русский учёный Н.Н. Миклухо-Маклай определил религию микронезийцев, как шаманизм (подробнее о шаманизме см. главу
Глава 4
В царстве длинноухих
Об этом острове знает почти любой школьник. Его имя овеяно легендами и преданиями. А количество вопросов, которые он задал учёным намного больше, чем ответов, которые сегодня с определённой точностью может дать наука. Имя этого острова — остров Пасхи… имеющий форму треугольника со сторонами 16, 18 и 24 км. Своим необычным названием остров обязан голландскому путешественнику Якобу Роггевену. Последний был сыном знаменитого картографа XVII века Аренда, который всю жизнь составляя карты мечтал о дальних путешествиях. Однако в силу политических событий тех лет ему это осуществить не удалось, но он взял клятву с сына, что тот выполнит его заветную мечту и отправится на поиски неведомой великой Южной Земли в существование которой верил Аренд. Сын спустя время выполнил завещание отца и 1 августа 1721 года во главе эскадры, состоящей из трёх судов вышел с рейда в Текселе. После почти годового плавания, наполненного многими открытиями и приключениями 7 апреля 1722 года в День христианского праздника Пасхи моряки Роггевена увидели очертания бесплодной земли, возвышавшейся на пятьсот метров над морем. “Так как мы заметили его в торжественный день воскресения Господня, то назвали Пасх-эйланд, или остров Пасхи” — написал в своей книге спутник Роггевена Карл Бернс. Роггевен сходит со своими людьми на остров, где знакомится ближе с его обитателями, которые его поразили тем, что во-первых они не носили ни какой одежды вообще; второе, они не видели почти женщин и детей; третье, это уши островитян, мочки которых под тяжестью украшений были растянуты до самых плеч и четвёртое это громадные статуи. Поначалу эти каменные фигуры поразили и восхитили нас, так как мы не могли понять, как это возможно, чтобы люди, у которых нет не только тяжелого и толстого дерева, но даже подходящих канатов, были в состоянии их воздвигнуть; тем не менее все эти статуи достигали тридцати футов высоты [9 метров] и были внушительного объёма [1]. Потом остров посетили испанцы, а следующим после них иностранцем был Джеймс Кук, корабль которого пристал к острову 13 марта 1774 года. Участников экспедиции Кука так же поразил этот остров, его достопримечательности и население. Участник этой экспедиции Георг Форстер замечает, описывая аборигенов, “Самое странное у них — это размер ушей, мочки которых так растянуты, что почти достигают плеч: кроме того, в них прорезаны такие большие отверстия, что туда свободно могли пройти четыре-пять пальцев” [2]. Тогда же была отмечена огромная общность языка туземцев Пасхи с языком племён Новой Зеландии, Таити и других полинезийских земель. Их так же поразила крайняя отсталость населения, не имеющего даже жилищ и ходящих в основном нагими. Король острова Ко-Тохитаи мало чем отличался от