– А что сделаешь? – крикнул я в ответ.
– Не знаю! – с отчаянием прокричал водитель.
– А не знаешь, так не… – фразу я закончил непарламентским выражением. – Хватай тюки и цинки с патронами, и бегом в рубку. Баржа тебе вместо броневика. Пулемет на кормовую вахту ставьте!
Балин сообразил быстрее и уже бежал на борт со своим рюкзаком, еще чьим-то и еще держал в руках тушу пулемета с растопыренной во все стороны треногой. Лари и Маша тоже бежали туда с вещами и оружием. Я один за другим вытащил шесть запасных коробок с патронами из держателей в башне, передавая их Орри, который составлял их на земле. Схватили сколько могли, тоже побежали на борт.
Самолет, который умудрился еще что-то взорвать в городе, продолжал отвлекать внимание от нас. Загрузились полностью за три ходки. Балин даже два мешка с песком притащил, навалил на металлический бруствер вахты, за которыми мы установили пулемет, обращенный к городу. Орри запустил судовой дизель, тяжко и медленно заколыхавшийся под палубой. Я забросил в боевое отделение броневика шесть двухсотграммовых шашек тротила, смотанных проволокой, с куском тлеющего шнура минут на пять, а сам уселся к пулемету за стрелка. Дело знакомое, в армии мне «популеметить» немало пришлось, хоть и не из «максима». Но и «максим» знаю на «ять», без вопросов. Дамы укрылись за бортом пустой, к нашему счастью, баржи. А затем мы отвалили, причем очень драматически – Балин перерубил канат своей острой как бритва секирой.
Обороты дизеля участились, колебания дощатой палубы сменились крупной дрожью, и мы медленно отвалили от пристани, выгребая на речной стрежень. Наша посудина развернулась кормой к городским воротам, и пошла, все ускоряясь и ускоряясь, оставляя за собой расходящийся шлейф приглаженной и бурлящей воды.
Лишь когда мы оказались на самой середине, из ворот начали выбегать вооруженные люди в разношерстной форме. Некоторые падали на колено, некоторые вскидывали винтовки стоя, но над нашими головами довольно густо засвистели пули.
Расстояние было уже метров пятьсот, не меньше, вода затрудняет определение дистанции. Я взял в прицел толпу у ворот и выпустил по ним очередь патронов на десять. Пулемет затрясся, сильнее чем башенный из броневика. Фонтанчики выбитой пулями земли и пыли поднялись по самому берегу, по воде и почти у толпы. Недолет.
В ответ с берега затарахтели два «Льюиса», замигали два огонька, свист пуль над головой стал гуще. Вокруг баржи тоже плеснулись фонтанчики воды, пара пуль со стуком угодила в толстые доски настила.
Я подкрутил прицельное кольцо, добавив сто метров в прицел, плавно обхватил расслабленными руками рукоятки затыльника и утопил большим пальцем рубчатую клавишу спускового рычага. «Максим» послушно завибрировал, жадно глотая ленту и осыпая доски палубы горячими гильзами. Накрытие! Сердцевина полосы попадания хлестнула плавно по толпе, и я, не отпуская рычаг, завел долгую, на все оставшиеся двести сорок патронов, очередь по нашим преследователям, плавно ведя ствол слева направо, буквально засеивая пулями берег.
Прицел вибрировал, тряслась слегка тренога, на надульнике плясал хвост огня, а бесконечная струя тяжелых пуль летела вдаль, затягивая пылью от попаданий неплотный строй врага. Нервы у преследователей не выдержали, и они начали разбегаться, укрываясь, кто где горазд. Оба «Льюиса» тоже заткнулись. Отдельные винтовочные выстрелы шли неточно, а расстояние между нами все увеличивалось и увеличивалось. Через минуту в нас мог попасть только снайпер или эльф, но нанести серьезный ущерб нашей барже даже он бы не смог. Все уязвимые для огня из легкого оружия узлы были укрыты.
Я прислушался – вода в кожухе булькала, из-под крышки с клапаном поднимался пар. Стрельба с берега стихла совсем. А в довершении картины рванул броневик, выбросив из жерла открытой башни и из люков снопы огня и черного дыма, вновь заставив залечь поднявшихся было с земли бойцов противника.
– Ну, все, кажется сбежали. – объявил я экипажу.
Так оно и было, даже фальшфейеры зажигать и ракеты пускать не понадобилось. Не обратил на нас «Громовержец» никакого внимания, а покрутился над городом, пострелял еще немилосердно, и улетел за горизонт, уйдя на запасной аэродром, что в Городищах. По поступавшим данным там власть была по- прежнему княжеская, не то, что в Пограничном.
– Не погонятся? – спросила сидевшая рядом Маша.
– Не думаю. – помотал я головой. – Катеров у пристани не было, остальные баржи не быстрей этой. Гнаться придется долго и упорно. Да и кто мы для них? Им еще целый форт штурмовать. Причем, судя по всему, без минометов.
– Хорошо бы. – вздохнула колдунья и откинулась назад, даже не заметив, что оперлась на бедро ехидно ухмыльнувшейся Лари.
Но, против обыкновения, демонесса пугать Машу не стала. Похоже, что она тоже расслабилась, хоть вроде веселилась во время заварухи.
Тяжело топая по палубе, к нам подошел Балин, уселся рядом, сопя. Расстегнул ворот кожаной куртки, поскреб в бороде. Затем спросил:
– Сколько идти то нам?
– Если не останавливаться, то считай, что двое суток. – ответил я, прикинув расстояние. – Улар – река вихлястая, пропетляем долго. С топливом то как?
– С топливом без проблем. Из четырех танков три полных. Хватит до Нижнего Новгорода, если блажь взбредет туда идти. А вот ты мне скажи… если патруль тверской нас остановит, а баржа чужая?
– Отмажемся. – отмахнулся я, надеясь на военное положение и свое сыскное поручение.
– Уверен? – спросила уже Маша.
– Уверен. Имеем право временной реквизиции средств транспорта в случае, если такого требует служба по защите государственных интересов княжества. – вспомнил я фразу из Устава охотничьего сообщества.
Такая же и у урядников есть, и у жандармов, и у городовых, точно знаю. Главное, потом вернуть, куда положено. К тому же…
– А ты табличку смотрел, откуда баржа? – спросил я Балина.
– Неа. – мотнул тот отрицательно головой.
– Ладно, я сам посмотрю.
Это ведь тоже вопрос, насчет таблички этой самой. Нападавшие прибыли в город как купцы, и дорогой, и рекой. И если эта баржа… Ладно, чего впустую рассусоливать? Я встал, и пошел на нос, в крепкую, обшитую испятнанной пулями сталью рубку с окнами-бойницами. Зашел внутрь, чуть отодвинув в тесном помещении широченного Орри.
Бронзовая табличка с регистрационными данными всегда прикрепляется на колонку штурвала, как было и здесь. Текст был на двух языках, русском и пореченском – как тут называют язык, делящийся на множество диалектов, на котором говорят почти все народы по течению Великой, до самого Астраханского княжества. Гласил текст, что баржа принадлежит купцу Бер-Ассату, порт приписки – город Миль, что в герцогстве Болер. Хм, как хочешь, так и понимай. Мог быть честным купчиной, а мог и злодеем. Ладно, дальше видно будет, что сейчас всякой ерундой голову забивать?
– Как баржа идет? – спросил я у Орри. – А заодно, где управлять научился?
– В Царицыне учился всем управлять. Машина, катер, баржа. Даже самолет могу, но только У-2. На других не пробовал. – важно заявил гном.
Да, гномы в своем амплуа. Хлебом не корми и пивом не пои, но к технике допусти. Сейчас он вполне уверенно стоял за штурвалом баржи, широко расставив толстые ноги в тяжелых высоких ботинках, поскрипывая кожей реглана, когда приходилось вращать колесо. Солидный вид, как памятник самому себе.
– Дурное болото скоро будем проходить? – спросил я о самом животрепещущем на настоящий момент.
– Часа через три. – задумчиво ответил Орри, поглядев на хронометр, счетчик лага и расстеленную карту.
– Ну, это нормально, день только начнется. И приготовимся.
– Я динамита ящик нашел. – сказал Балин, неожиданно засунувшись в рубку. – И патронов к
