совершенством форм ( и чего загорать, если загара нет и даже обгореть не получится?), а я ушел рубку к Орри, благо для двоих там места хватало вполне. Даже два высоких вращающихся стула имелось.
– Ну что, как посудина? – спросил я нашего шкипера.
– А хорошая. – степенно заявил тот. – Так и ходил бы на такой от верха до низа Великой.
– Лучше чем грузовик? – подколол я.
– Грузовик – особь статья, а баржа – особь статья, ответил гном, сам того не зная, переиначив фразу исторической личности с нашей исторической родины. – На грузовике такого степенства в поездке нет, да и товара на нем поменьше везешь. Была бы баржа твоя – напросился бы с тобой годик-другой поработать. У меня два года Большой жизни не израсходованы.
– Хм… Смотри, на слове поймаю.
– Будто у тебя баржа есть. – усмехнулся в бороду Орри.
– Если Пантелея своего выловлю и премии подобающие получу – куплю баржу. И багги.
– Багги то тебе зачем? – не понял гном. – У тебя же полуторка, зверь-машина. Что может лучше то быть?
– Багги на палубу загнать и укрыть без проблем. Понял, борода?
– А… Ножки лень топтать там, куда приедешь? – съехидничал в ответ Орри. – Но мысля здоровая. Весу в багги всего ничего, загнать по мосткам не проблема, а ездить всегда лучше, чем ходить. Только как все уместимся? Лучше «Импа» взять, недорого и четверых везет.
– Все? – удивился я. – Ты это о чем?
– Будет у тебя баржа – наймусь в шкипера однозначно. Очень пока такая жизнь по мне. А водить как я ты в жизни не сумеешь. А еще колдунья и эта… демоница голая.
– Демоница, положим, голая только наполовину. – встал на защиту справедливости я, хоть то, что на ней осталось, на звание «одежды» никак претендовать не могло. – А во вторых, она со мной временно, на этот раз только. Надеюсь, что Маша останется, очень хорошо с колдуньей на охоте, но даже не спрашивал пока.
– А ты спроси. – посоветовал Орри. – Девка на тебя какими глазами смотрит, а ты – «не спра-а- ашивал».
– Это какими? – удивился я.
– А такими… влюбленными. Не видел, как она защищать тебя кинулась, когда тебя жаба потащила?
– Можно подумать, что если бы тебя потащила, то она не кинулась. – усомнился я.
– Кинулась бы. – кивнул гном. – Но не с таким лицом. Приглядись, короче. А то на демоницу распутную все таращишься. А колдунья девочка скромная, на глаза не лезет, не то что эта… – Орри ткнул пальцем в сторону кормы, но тон его, несмотря на текст речи, был скорее сожалеющим.
Вот оно как! И тут природные тифлинговские чары прокатились. Однако речь степенного гнома в защиту высокого чувства заставили меня задуматься. Я то еще не забыл первоначальное недружелюбие Маши, вот до сих пор стараюсь дистанцию удерживать, чтобы ее не напрягать. А если задуматься, да недавнее повспоминать, то как бы смысл такого моего поведения теряется вовсе. Нет никакого смысла, в общем. А Маша мне нравится. А кому она может не понравится? И красивая, и умная, и молодая.
Странно, однако, что я эдаких влюбленных взглядов не заметил. Н меня это не похоже. А не врет ли мне Орри часом? В издевательских, например, целях? Ладно, не буду дурака изображать и у него выспрашивать, попробую сам присмотреться. Может и вправду говорят, что в последнюю очередь видишь то, что под носом?
Да, кстати, чуть не забыл. Я вышел из рубки и пошел в трюм, в каюту, чтобы достать из рюкзака сыскной ордер и ордер арестный. Надо бы Орри с Балином в бумагу вписать, чтобы завтра проблем и вопросов меньше было, если на своих наткнемся. А мы на них наткнемся наверняка.
44
Утром следующего дня мы вышли к устью Улара, к тому самому месту, где он впадает в Великую. Дошли спокойно, ночью меняясь у штурвала и не останавливаясь. Вставать на якорь что у берега, что не середине реки ночью разумным не считается. Мало ли кто вскарабкается на борт по якорной цепи? Или в порту стой, или не стой вообще. А вот движение от девяти неприятностей из десяти потенциальных спасает. Не так просто уцепиться за высокий, обитый металлом борт судна, идущего на восьми узлах. И при этом еще под винты не попасть.
В общем, постоял и я два часа возле штурвала как раз в «собачью вахту», но меня это беспокоило мало. Лег спать я в шесть часов вечера, в капитанской каюте, да на свежих простынях. И к тому времени, как подошла моя очередь, отоспался за всю мазуту. Потому как перед этим долго поспать не удавалось. Три ночи, считай. Да еще таких ночи, что врагу не пожелаешь.
А на подходе к устью меня оттеснил от большого, легко вращающегося стального колеса Орри Кулак, тоже хорошо проспавшийся, умытый, с расчесанной бородой и даже благоухающий каким-то одеколоном. Прям не шкипер баржи, а капитан «Ласточки». Разве что вместо кителя оттертый от пыли кожаный реглан и все те же шоферские очки на лбу. Хотя, на мой взгляд, фуражка-капитанка была бы куда актуальней. Как раз такую в каюте нашел, но Орри ее отверг.
На мысу, образуемом течением двух рек, возвышался форт, возле которого у пристани стояли два малых сторожевика – семнадцатиметровых посудины с пушкой на носу и крупнокалиберной спаркой на корме. Патрульный катер неторопливо резал своим острым форштевнем середину фарватера, и стоило нам появиться в поле зрения – недвусмысленно навелся на нас. Видать, с той стороны, из верховий Улара, ничего путного не ждали.
Слияние рек – позиция более чем стратегическая, вот и гарнизон форта больше чем наполовину артиллеристами был укомплектован – это я еще по временам своей службы помнил. И стволов этой самой артиллерии было здесь не меньше дивизиона. Причем не только на закрытых позициях, как в том же Пограничном, но виднелись за бетонными брустверами длинные стволы полковушек ПП-4 с массивными дульными тормозами на них. Из такой монитор насквозь пробить можно, так что без ведома гарнизона здесь не то, что баржа – жаба мимо не проплывет. Разнести в этом месте могут что угодно, причем в щепки. А сектора обстрела с высокого мыса – залюбуешься.
Были и признаки военного усиления – вдалеке, высоко в небе, неторопливо плыл вытянутый силуэт дирижабля с казавшейся крошечной гондолой снизу. Это уже нетипично, дирижабли в мирное время за просто так никто не гоняет. А этот явно на патрулировании – с дирижабля и связь куда хочешь дотягивается, и видно все как на ладони, и висеть он неделю может, а то и месяц, пока у экипажа вода со жратвой не закончатся. А при необходимости и отбомбиться неслабо. По подвижной цели особо не попадет, а вот по городу, или по лесу канистры с напалмом побросать -это запросто. От четырех до пяти тонн таких канистр загрузить можно.
– Патруль. По нашу душу. – сказал Орри, указав на катер, который заложил резкий вираж на середине речного плеса и рванул к нам, неся по носу немалый бурун.
– Естественно. Война же, да и вообще здесь всегда проверки. – подтвердил его догадку я.
– А тут с кем граница? Для меня с воды здесь места незнакомые, я все больше по дорогам катался.
– С Марианским баронством. Вон, видишь? – я указал пальцем на небольшую деревянную крепостцу на холме на противоположном берегу. – Там у них застава, копейный десяток граничной стражи баронской штаны протирает.
– Вроде целое все. – прищурился Орри, разглядывая крепость. – Не долбили по ним. Видать, с марианцами войны нет.
– Да и с Вирацем нет, по всему видать. – поделился я своей идеей. – Скорее всего, даже если Вирац по уши в этом деле, все равно там что-то не так. Считай чутьем, или логикой, но я уверен.
Ввиду полного отсутствия любой связи и новостей, приходилось обходиться догадками.
– А я что? Я ничего. – пожал плечами гном. – Я и не спорю. Похоже на то. Мы же в толпе этой швали