– кроме людей патроны еще гномы делать умеют, но они людям союзники. А порох все равно людского производства.
– Чего молчишь, Сашка? – окликнул меня Дарри. – Скажи, что я не прав.
– Да прав ты, на сто процентов прав. – согласился я. – А тебе разве плохо? Твое географическое, политическое и социальное положение не дает тебе и единого повода к конфликту с нами. И при этом ты главный торговый партнер. И производственный. И финансовый. Вечный мир и военный союз с тобой. Банк у вас заработал уже?
Прошлым летом Дарри Рыжий носился в Тверь с идеей создания совместного банка, рода Серых Гор и Тверского купеческого союза. И вроде договорился.
– Считай, что заработал. – кивнул гном. – Как раз на открытии торгового сезона открытие будет.
– Ну вот, видишь. Транзит твоих товаров через наше княжество беспошлинный, фрахт вашим со скидкой. Те же эльфы и тебе мешают, торговлю портят, маршруты блокируют. Не вижу поводов для расстройства.
– А нет поводов. – утробно засмеялся Дарри. – Мне то чего? Вы еще и моих врагов разогнали, если до кучи брать. О том и говорю, что кроме нашего гномьего племени, вы для всех остальных беда. Их счастье, что мало вас пока. Пошли, попаримся, да и спать пора. Завтра с утра работа.
12
Едва я завалился на невероятной глубины перину, постеленную на дубовую кровать, крепко стоящую на гранитном полу, уперев в него массивные ноги, как дверь в мою комнату распахнулась, и в спальню влетела Вара. И я был сбит с ног, и повален на кровать, а она, уже голая, взгромоздилась на меня, придавив своим не таким уж малым весом. Даром что коротышка, полтора метра всего. Вообще гномам стоило бы завести привычку ставить на двери замки, а то двери у них больше защищены традицией не ходить, куда не просят, а не чем-нибудь посущественней.
– Торговаться пришла?
– Ага! Сколько раз трахнешь! – объявила она и захохотала.
Я уже говорил, что гномий юмор не сложен, а дамы от мужчин в сторону повышенной деликатности тоже не отличаются. И нравы у них простые. Нашла вот девушка легальный способ обойти заветы предков – и на тебе, теперь хрен поспишь. Хотя… оно того стоит. Пусть она и самая пухлая из всех, кто у меня был раньше, но все же очень хорошенькая.
13
– Ну что, можно нас похвалить, а тебя поздравить. – сказал Дарри Рыжий, сжимая мою ладонь в своей железной лапище. – Сработала твоя задумка.
Мы стояли на стрельбище, что разместилось на плоском плато, в трехстах метрах от мишени, а я держал в руке самый обычный помповый дробовик со средним стволом, сделанным, правда, в мастерской Дарри, то есть с особой аккуратностью и без сужения. А в середине мишени было ровно семь достаточно аккуратных дырок.
– Верно. – сказал я. – не хуже чем из винтовки. А то и получше. И к ветру не слишком чувствительный, похоже, что летит быстрее, чем нарезная.
Это я про свою оперенную пулю.
– Верно. Не зря я оптический прицел для эксперимента поставил. А про это что скажешь?
Он указал на измочаленный деревянный щит в пятнадцати метрах от нас. Туда попадали и пули, и сегменты оболочки. Эффект был даже выше, чем у картечи, но кучность хуже. Однако до двадцати метров вполне эффективно.
– Скажу, что если по живому так стрелять, то все кишки в клубок смотает, хрен какой лекарь распутает.
– Согласен. – кивнул Дарри. – Могу тебе сотню таких отлить, а дальше начнем на продажу клепать. Когда торговать начнем?
– А как на торг приедете. Все равно без демонстрации не поверят.
– Точно, не поверят. Болтун ты Дарри, скажут. А твои патроны сегодня уже начали делать, послезавтра забирай. Сразу поедешь?
– Сразу.
– Тогда и Бороды заказ велю приготовить к послезавтрашнему дню. Пусть порадуется. Когда патроны продашь, ты лучше мою долю в ваш Городской Банк внеси. Семенов, банкир, мой счет знает.
– Сделаю.
– Чего сегодня думаешь делать?
– Вара пригласила по каким-то дальним галереям погулять.
– А, хорошо! Сходи, может быть интересно.
– Да наверняка будет. – согласился с ним я.
14
Выехал от гномов я в четверг в середине дня. Хотел в Великореченск попасть в будний день, и рассчитывал попасть на вечерний паром с пристани в город, с которым объезды урядников возвращаются.
Гномы сказали, что стрельба у дороги стихла, эльфов загнали куда-то к северу. Действительно, по мере приближения к вырубленному участку эльфийской Пущи, никакой стрельбы слышно не было. Однако на дороге виднелись многочисленные следы колес и копыт, были набросаны окурки папирос, где-то валялся вдавленный в землю винтовочный патрон, кругом навалены кучки конского навоза.
На мертвую эльфийку я наткнулся примерно через пару километров после того, как въехал на дорогу, идущую по бывшей Пуще. Сначала я увидел гуля-трупоеда. Увидел далеко, на опушке леса, скрывающегося в кустарнике и явно боящегося выйти на свет из лесного сумрака. Я его по взгляду «запеленговал».
Но если бы он не чуял свежий труп, то и не высунулся, поэтому я огляделся вокруг. И увидел ее, лежащую в густой траве возле самой обочины. На ней была лохматая маскировочная куртка, штаны и сапоги с растительным узором, поэтому я ее не сразу заметил. Заметив же, остановился. Гуль, увидев меня, скрылся в чаще. Далеко еще до ночи, солнце в зенит идет. Если бы дело ночь было, то мог и на меня напасть, хоть всему прочему предпочитает трупы, даже кладбища раскапывает.
Я прихватил с собой обрез, вышел из машины. Подошел к погибшей, присел возле нее. Осмотрел. Лежит несколько часов. Над ней уже собрались жужжащим облаком мухи.
Она была ранена, пулей в плечо, бежала. Бежала через поле, в сторону оставшегося за дорогой кусочка леса. Скорее всего, ее отрезали от своих, и деваться ей было некуда. В нее стреляли. Вторая пуля ударила прямо в крестец, причинив тяжкую рану. Она долго мучилась. Вся земля у ног изрыта каблуками сапог, все пропитано кровью. Мучилась долго, зажимая рваную рану выходного отверстия внизу живота. Затем к ней подъехал конный разъезд из четырех драгун. Во главе был офицер – на земле валяется гильза от патрона 10х31, каким стреляют из «маузеров», а пистолеты этой системы имеют право носить на службе только офицеры. Какой-нибудь корнет. Он ее и добил. То ли сжалился, избавил от мук, то ли наоборот – выместил зло. Затем конные свернули с дороги в траву и поскакали к лесу. Она осталась у дороги.
Ей повезло, или нет – не знаю. Если бы ее поймали живой, то долго насиловали бы, не удержались. Да и не стал бы никто солдат удерживать, к местным эльфам ненависть старая и тяжелая. Те сами виноваты – не стоит ТАК плохо обращаться с пленными. Хотя, говорят, этим эльфийские начальники
