воркующий Пивирейл со своими бесконечными расспросами…
Открыв глаза, Лакки увидел Гардому, озабоченно смотревшего на него.
– Ну-с? Как себя чувствует наш герой?
– А как он должен себя чувствовать? – слабо улыбнувшись, спросил Лакки.
– Как покойник, если те что-то чувствуют… У вас удивительно крепкий организм, дорогой Старр! И вы будете жить, черт побери!
– Несмотря на то что Майндс даже не подумал прийти тебе на помощь! Пускай человек умирает, пускай! Ерунда! Все там будем! – Это Бигмен, уже давно крутившийся невдалеке, решительно подлетел к ним.
Доктор Гардома отложил в сторону шприц и принялся неторопливо и тщательно мыть руки.
– Скотт Майндс подумал, что Лакки мертв, – полуобернувшись к Бигмену, сказал он. – И естественно, испугался, как бы его не обвинили в убийстве, припомнив недавнее покушение.
– Думать о себе в такой момент?! – возмутился Бигмен.
– Не будьте так строги, дорогой друг. Бедняга сам не свой в последнее время… И как бы там ни было, именно благодаря ему помощь не опоздала.
– Как ты все драматизируешь, Бигмен! – сказал Лакки. – Ведь ничего страшного не случилось! Я даже смог наконец отоспаться там, в тени… Кстати, что с роботом? – Этот вопрос был обращен уже к Гардоме.
– Его состояние значительно хуже вашего, Старр! То, что когда-то называлось позитронным мозгом, превратилось в обугленную лепешку и совершенно непригодно для исследований!
– Скверно… – поморщился Лакки.
– Да. Но тут уж ничего не поделаешь. – Вытерев руки, Гардома снова повернулся к пациенту. – И хватит о делах! Вам нужен покой, Старр. Попытайтесь вздремнуть. А мы с Бигменом, чтобы не мешать вам…
Бигмен бросил на Лакки умоляющий взгляд.
– Если не возражаете, доктор, Бигмен ненадолго останется. Нам с ним есть о чем поболтать.
– Ну, хорошо, – после некоторых колебаний согласился Гардома. – Даю вам полчаса, не больше!
– Спасибо!
Как только они остались наедине, Бигмен, дотянувшись до плеча Лакки, принялся – от избытка чувств – трясти его.
– Ах, Лакки, подлые твои глаза! Ведь не перегрейся робот вовремя и…
– Это не было случайностью, дружище… – Лакки грустно улыбнулся. – Я ускорил его конец.
– Каким образом?
– Понимаешь, отполированная поверхность его металлической головы довольно успешно отражала солнечные лучи. Конечно же, позитронный мозг нагревался в таком пекле, но все же худо-бедно работал. К счастью для меня, прямо под рукой оказалось чудесное черное вещество, которым я и вымазал голову робота.
– А для чего, Лакки? – Бигмен тщетно силился хоть что-то понять.
– Но ведь черное, как ты знаешь, не отражает тепла, а наоборот – поглощает его. И температура позитронного мозга, резко повысившись, тут же повлекла за собой его гибель! Вот, собственно, и все… Ну, а теперь – твоя очередь рассказывать! Обо всем, что приключилось с тобой. Или на этот раз, в виде исключения, никаких происшествий?
– Да где там… – Бигмен махнул рукой и тяжело вздохнул. – Двойная порция…
По мере того как он углублялся в свой рассказ, лицо Лакки становилось все мрачней.
– Но почему, почему тебе приспичило драться с Уртилом? Ручки чесались? Ай, какое безрассудство…
– Безрассудство? – оскорбленно переспросил Бигмен. – Ты называешь безрассудством стратегическую мудрость? Я же не кинулся на него с бухты-барахты, а тщательно все взвесил! Провел скрупулезный анализ! И только поняв, что при низкой гравитации смогу справиться с ним одной левой…
– А чья лодыжка забинтована, герой?
– Уже и поскользнуться нельзя… Я же победил, Лакки! Ты представь только, какой ущерб причинил бы Совету этот негодяй своим наглым враньем!
– А разве он обещал молчать в случае проигрыша?
– Ну-у… – Бигмен замялся.
– Ведь даже после того как ты спас ему жизнь, он не изменил своих намерений! На что ты надеялся?
– Но…
– Что после публичного унижения он воспылает к тебе любовью? Эх, Бигмен! Тебе просто хотелось проучить Уртила, а все эти высокие мотивы – только предлог! Ведь так?
– Лакки! Как ты можешь?!
– Так или не так?
– Вообще-то, так… – Бигмен покраснел и опустил глаза. – Прости меня…
– Да ладно уж, чего там… – Лакки сразу смягчился. – Сам я тоже хорош… Дал маху с этим роботом, простофиля! Видел же, видел, что он неисправен, и не догадался о причине! Ничего, впредь поумнее буду… И давай-ка лучше подумаем, как нам действовать дальше.
Бигмен сразу повеселел.
– Теперь, – бодро начал он, – когда нам не мешает этот тип…
– Тип-то не мешает, но нельзя забывать о существовании сенатора Свенсона. Сам подумай: в то время как Совет Науки находится чуть ли не под следствием, некто, едва ли не член Совета, затевает прелестную драку, в результате которой гибнет следователь… Упустит ли наш доблестный сенатор такую уникальную возможность обвинить Совет в терроризме?
– Но ведь тут был просто несчастный случай! Псевдогравитационное поле…
– Это не так-то просто доказать, Бигмен. И я непременно должен поговорить с Пивирейлом, чтобы…
– Старикашка, кстати, не придал случившемуся совершенно никакого значения! – возмущенно воскликнул Бигмен.
– То есть? – Лакки резко приподнялся на локте.
– То и есть! Никакого значения! Ровным счетом! Вошел, посмотрел на Уртила, спросил, мертв ли тот, и успокоился.
– И все?
– Ага… Потом он, правда, спросил, где ты, и тут же объявил, что, по сообщению Майндса, тебя убил робот.
– Дальше?
– Вот теперь, кажется, все.
– Бигмен, вспомни, что было после! Ведь ты не хочешь, чтобы я говорил с Пивирейлом! Почему?
Бигмен отвел взгляд.
– Потому что… он сказал, что меня будут судить…
– Судить?
– Да. Что это – убийство, и я так легко не отделаюсь. И что пора кончать с безнаказанностью.
– Так. Ну и когда же состоится этот суд?
– Прости, Лакки, я не хотел заводить разговор об этом. Гардома предупредил, что тебе нельзя волноваться.
– Об этом позже. Когда суд, я спрашиваю?
– Завтра. Ровно в 14 по Стандартному времени. Нам ведь нечего бояться, правда?
Но Лакки не спешил успокаивать друга.
– Позови-ка Гардому, – сказал он решительно.
– Зачем?
– Делай то, что я говорю.
Насупившийся Бигмен скрылся за дверью и вскоре вернулся. За ним шел Гардома.
