Сохранись силовой импульс хотя бы некоторое время, он обязательно должен был разрушить корабль и миллионной доли секунды было достаточно. После этого распространялась сама собой дейтериевая реакции и ужасное термоядерное пламя сжигало все, достигая трехсот миллионов градусов.
Этот пылающий шар, возникший перед поверхностью Мимаса, вонзился в тело сателлита, пробуравив в его организме туннель. В этот туннель со свистом влетел «Метеор». Парообразная субстанция Мимаса служила атмосферой, которая их окружала, помогая снизить скорость корабля, вместе с тем повышая температуру внешней обшивки корабля до опасной отметки.
Лакки посмотрел на измеритель температуры обшивки.
– Весс, добавь побольше энергии в катушки испарения.
– Для этого потребуется вся вода, какая у нас есть, – ответил Весс.
– Сделай это. Нам не нужна вода для собственного потребления в этом море.
Вода под сильным напором пошла к внешним змеевикам из пористой керамики, в которых она испарялась, способствуя снижению температуры, возникшей от испарения. Но вода испарялась столь же быстро, сколь быстро подавалась в змеевики. Температура обшивки продолжала нарастать.
Но нарастала более медленно. Постепенно снижалась и скорость корабля, и Лакки уменьшил силу струи дейтерия и отрегулировал магнитное поле. Горящее пятно термоядерного дейтерия становилось все меньше и меньше. Свист атмосферы также уменьшился.
Наконец струя исчезла полностью, и корабль понесло вперед в твердую стену, где он продолжил свой путь, расплавляя окружающую массу своим жаром, и наконец остановился.
Только теперь Лакки сел.
– Джентльмены, – обратился он к своим коллегам. – Простите, у меня не было времени для объяснения, но решение пришло в самую последнюю минуту, и управление кораблем отняло у меня всю мою энергию. Как бы то ни было – добро пожаловать во чрево Мимаса!
Бигмен вздохнул во всю глубину легких и проговорил:
– Никогда не думал, что ты станешь использовать термоядерную струю, чтобы проложить путь летящему кораблю в недра этого мира.
– Обычно это невозможно, – сказал Лакки. – Уж так случилось, что Мимас – это особый случай. Таков и Энцеладус, следующий сателлит.
– Как это происходит?
– Они представляют собой снежные комья. Астрономы знали об этом давно, еще до космических путешествий. Их плотность меньше, чем у воды, и они отражают около восьмидесяти процентов света, который падает на них, так что вполне понятно, что они могут быть только из снега плюс чуть замерзшего аммиака, тоже не слишком плотно сбитого.
– Верно, – присоединился к разговору Весс. – Кольца – это лед, и те первые два сателлита тоже представляют собой всего-навсего скопления льда слишком удаленные, чтобы стать составной частью колец. Вот почему Мимас так легко плавится.
– Но добрая часть работы еще впереди, – заметил Лакки. – Давайте начнем.
Они оказались в настоящей пещере, образовавшейся под действием термоядерного луча, и были зажаты со всех сторон. Туннель, который они проделали, когда проникали внутрь, сжимался по мере их движения, пар конденсировался и замерзал. На масс-детекторе появились показатели, свидетельствовавшие о том, что они углубились почти на сотню миль от поверхности сателлита. Из-за массы льда над ними пещера даже при слабой гравитации Мимаса медленно сжималась.
«Метеор» постепенно зарывался все глубже, протыкая Мимас насквозь, подобно раскаленной проволоке, вонзенной в масло, и, когда они достигли точки в пяти милях от поверхности, они остановились и образовали кислородный пузырь.
Поскольку топливных запасов, да и запасов продовольствия и водорослей, в резервуарах хватало надолго, Весс покорно пожал плечами:
– Ну что ж, это на время станет моим домом; давайте сделаем его удобным.
Бигмен очнулся ото сна. Он скривил лицо, глянув с горьким осуждением.
– Бигмен, в чем дело? – поинтересовался Весс. – Неужели будешь скучать по мне?
– Справлюсь как-нибудь. Через два-три года я, пролетая мимо Мимаса, брошу тебе письмо. – Затем он воскликнул: – Послушай, я слышал, ты что-то говорил, думая, что я сплю без задних ног. О чем речь? Секреты Совета?
Лакки смущенно покачал головой.
– Все в свое время, Бигмен.
Позднее, когда Лакки с Бигменом остались на корабле одни, Советник сказал:
– Действительно, Бигмен, почему бы тебе не остаться здесь вместе с Вессом?
– Ну конечно. Стоит два часа побыть с ним вместе в клетке – и я разрублю его топором на части и положу на лед, чтоб сохранить для его родственников. – Затем добавил: – Ты это серьезно, Лакки?
– Вполне серьезно. То, что произойдет в дальнейшем, может быть для тебя более опасным, чем для меня.
– Да? А зачем мне эта радость?
– Если ты останешься с Вессом, то, что бы ни случилось со мной, тебя отсюда заберут в течение двух месяцев.
Бигмен попятился. Его маленький рот скривился:
– Лакки, если ты прикажешь мне остаться тут дм того, чтобы здесь что-то делать, о'кей. Я выполню это, но, когда сделаю, я хотел бы присоединиться к тебе. Но если ты хочешь просто оставить меня здесь, чтобы спасти, тогда как ты сам отправляешься навстречу опасности, мы закончим разговор. У меня с тобой нет больше дел, а без меня ты, переросший дружище, не сможешь выполнить дело, и ты знаешь, что не выполнишь его. – Марсианин быстро заморгал глазами.
– Но, Бигмен.. – начал Лакки.
– Ладно, я буду в опасности. Ты что, хочешь, чтобы я подписал бумагу, где сказано, что я беру ответственность на себя, что ты ни при чем? Хорошо. Я подпишу. Это тебя удовлетворяет, Советник?
Лакки с нежностью схватил Бигмена за волосы и подергал его голову взад-вперед.
– Да, пытаться заботиться о тебе – это все равно что черпать воду решетом.
Весс возвратился в отсек и объявил:
– Дистиллятор установлен и работает.
Вода из ледяной субстанции Мимаса вошла в резервуары «Метеора», наполняя их и заменяя ту воду, которая была использована для охлаждения корабля. Часть выделенного аммиака была тщательно нейтрализована и помещена в отсеке обшивки, где его можно было использовать в резервуарах с водорослями в качестве азотного удобрения.
И тогда они прошли в воздушный пузырь с изящно очерченными ледяными стенами и осмотрели довольно уютное помещение.
– О'кей, Весс, – наконец проговорил Лакки, крепко пожав ему руку. – По-моему, ты все устроил.
– Я сделал все, что мог, Лакки.
– Тебя заберут отсюда, примерно через два месяца, во что бы то ни стало. Тебя отсюда возьмут значительно раньше, если дела пойдут как следует.
– Ты поручил мне эту работу, – холодно произнес Весс, – и она будет сделана. Ты сосредоточишься на своем задании и заодно позаботишься о Бигмене. Следи, чтобы он не вывалился из койки и не поранился.
– Не думай, что я не понимаю вашего тайного сговора. Вы оба занимаетесь интригами и не рассказали мне… – начал возмущенный Бигмен.
– В корабль, Бигмен, – прервал его Лакки и подтолкнул марсианина вперед. Тот отчаянно сопротивлялся, пытаясь закончить свою отповедь Вессу.
– О, Лакки, – воскликнул он как только они вернулись на корабль. – Посмотри, что он сделал. Достаточно того, что ты от меня скрываешь ваши проклятые тайны Совета, но ты к тому же позволил этому обалдую оставить за собой последнее слово.
– Ему предстоит тяжелая работа, Бигмен. Он должен остаться здесь, в то время как мы улетаем и добавляем ему беспокойства. Так пусть хоть получит удовольствие от того, что последнее слово осталось за
