– Не знаю. Я пробовал трепыхаться, укусил одного, мне дали по башке. Очнулся уже тут…
– И столько тюков… – Дайру повел факелом из стороны в сторону, тени поплыли по груде распотрошенных мешков. – Не сквозь решетку же они все это пропихивали, верно?
Черный камень, монолит без единой трещины… и прутья, словно вырастающие из пола и уходящие в потолок…
– А почему бы и не сквозь решетку? – спросил вдруг Нургидан странным, глухим голосом.
Юноша приблизил лицо к прутьям, словно хотел разглядеть каждую зазубрину, каждое пятно ржавчины.
На самом деле Нургидан не присматривался к решетке. Он к ней принюхивался.
Да, запах копченой рыбы густо висел в воздухе, оседал на камнях и железе, перебивал запах морской воды. Но почему он плотнее и ярче вот на этом пруте, втором слева, на уровне груди? Да еще смешан с запахом человеческого пота, запахом ладоней, много раз бравшихся именно за этот прут, именно здесь?
Оборотень жалел, что не может принять звериный облик на глазах у чужих. Он бы сказал даже, сколько человек хватались за решетку ручищами, измазанными в рыбе.
Впрочем, сейчас это не важно – сколько. Гораздо интереснее – зачем?
– Эй! – напряженно окликнул Нургидан напарника. – Посвети выше, на пазы…
Дайру поднял факел. Багровый свет залил темный камень и тонущие в нем серые полосы.
Нургидан обеими руками взялся за прут в том месте, где запах рыбы был сильнее всего. Потряс, пошатал. Шагнул влево, взялся за самый крайний прут, тряхнул для пробы – да, разница есть! Вернулся ко второму слева, поднатужился, попытался поднять… Ура, тяжелая железяка медленно двинулась вверх, все глубже уходя в камень!
Нитха, догадавшись, в чем дело, упала на колени, чтобы в полумраке разглядеть, не выходит ли прут из нижнего гнезда.
– Есть! – сказала девушка негромко. – Показался…
Прут наверху уже далеко уполз в камень. Нургидан качнул его, вынул из глубокого и широкого паза, взвесил на руке и довольно ухмыльнулся: хорошая железяка, увесистая, сойдет за оружие!
На месте вытащенного прута зияло отверстие, в которое мог пройти человек.
– Вот так они тюки и заносили! – восхитился Дайру. – Нургидан, ты молодчина!
Щегол уже выбрался на карниз и стоял рядом со своими спасителями. Радость унялась, на смену ей пришел стыд. Ну что бы самому проверить прутья? Нет, сидел дурак дураком, дожидался, пока на выручку придет кареглазая смуглянка!
Недавний пленник даже не подумал о том, что, выйдя из клетки, он очутился бы в полном мраке на каменном карнизе над морем и не знал бы, в какую сторону идти. Он понимал лишь одно: из беды его вытащила девушка, которую он сам мечтал спасти – с мечом в руке, один против дюжины врагов…
А прекрасная спасительница, не замечая его смятения, спросила Чешуйку:
– «Мышкин лаз» закрыт. Куда теперь, через коптильню?
– Там такие парни… один Гурвайс чего стоит, который у них за старшего… зарежут и не охнут! – предостерег беспризорник.
– Ну, может, все-таки охнут… – заулыбался Нургидан нехорошей улыбкой, похожей на волчий оскал.
Но Дайру не разделял его энтузиазма.
– Хочешь, чтоб тебя на эшафоте удавили?
– Не понял… на каком еще эшафоте?!
– Ты соображаешь, как это будет выглядеть в глазах судьи? На коптильню напали четверо разбойников, принялись убивать направо и налево всех, кто под руку подвернулся…
– Но Щегол…
– А чем докажешь, что его украли? Наш сообщник, такая же разбойничья морда…
– А клетка?
– К приходу стражников она будет пуста. А может, сами стражники и помогут барахло перепрятывать. Думаешь, Жабье Рыло им мало платит?
– И все это, – мягко вмешалась Нитха, – если мы после драки останемся живы. Склад контрабандного барахла наверняка охраняет не парочка задохликов, вооруженных метлами… Мы просто исчезнем. Учитель и не узнает, куда делись…
– Угу, в скале и костер разложат, – с гордостью знатока сообщил Чешуйка.
Под направленными на него взглядами беспризорник стушевался и, мысленно проклиная свой длинный язык, промямлил:
– Я… это… хотел… ну, можно ведь и другим путем выбраться!
– Другим путем? – переспросил Дайру.
– Ну да, только надо по воде идти. Там выход к скалам.
– Так отлично же! Пошли, покажешь!
Даже при свете факела видно было, как побледнел мальчуган.
– Я… нет… я расскажу, а вы сами… я лучше в коптильню…
– Ну и дурень, – дружески объяснил Дайру. – Увидят они, что пленник сбежал, начнут трясти всех, кто рядом был. Думаешь, никто-никто не заметит, что ты из подземелья выбрался?
Эта мысль до сих пор не приходила Чешуйке в голову. И она ему не понравилась. Мальчишка кое-что знал о том, какими путями дознаются до правды парни из коптильни и их главарь – грозный Гурвайс.
– Может, они уже сюда идут… – поднажала Нитха.
– Я… это… – не мог решиться мальчуган. – Вам там по грудь, а я плавать не умею…
– Ой, врешь! – не выдержал Дайру. – У моря родиться – и плавать не уметь?..
– Да ладно, – добродушно сказал Нургидан, – на мне верхом поедешь, на плечах.
Мальчишка поколебался, а затем произнес неохотно и негромко, как человек, выдающий свои тайные страхи:
– Там отдыхает Старая Каракатица… Там у нее логово…
Короткое молчание – и громкий хохот Щегла!
Вцепившись в решетку, согнувшись от смеха пополам и побагровев, бывший пленник выплескивал все нервное напряжение, весь ужас, что скручивал его душу в черном гроте.
– Ой… я… не могу… малыш, не надо! Вот только стара… кара… Старой Каракатицы нам не хватало… Ой…
Нургидан и Дайру недоуменно переглянулись. Чешуйка обиженно насупился. А Нитха, сообразив, что Щегол рискует задохнуться, шагнула к нему и крепко ударила согнувшегося парня меж лопаток.
Помогло. Щегол оборвал смех, выпрямился, шумно втянул в себя воздух, восстанавливая дыхание, и сказал почти спокойно:
– Вы же не здешние… вам в детстве про Старую Каракатицу не рассказывали… Это здесь, на побережье, бабки внуков пугают: мол, будешь, неслух, заплывать далеко – Старая Каракатица утащит!
– У меня бабки сроду не было, – с достоинством сообщил оскорбленный беспризорник. – А только и я знаю, без всяких бабок: Старая Каракатица у наших берегов спокон веку живет. На человечьем мясе отожралась – с китенка будет, не меньше. Клюв такой, что акулу пополам перехватит. А логово у нее здесь, в гроте. Кто на лодке – тех не трогает, а прочих…
– Это тебе в коптильне Гурвайс рассказал? – восхитился Щегол. – Славно придумано! Чтоб ты не шастал, куда не звали…
Нитха, не удержавшись, фыркнула: так забавно выглядел возмущенный мальчишка.
Дайру хмурился. Сказок о Старой Каракатице он не слышал, но в Подгорном Мире встречался с самыми немыслимыми тварями. И еще о многих знал от учителя и других Охотников. Так почему же здешним скалам не укрывать неведомое морское чудище?..
– Ну, ладно! – У Нургидана лопнуло терпение. – Каракатица там завелась? Отлично, я как раз жрать хочу! С китенка размером, да? Тогда и вам немножко оставлю. Хватит болтать, пошли!
Если вор или грабитель хочет скрепить свои слова клятвой, он говорит: «Чтоб мне сдохнуть в Гиблой Балке!»
