способом, каким можно утешить вдову, – она в этом очень нуждалась. А когда та война кончилась, Мэриен понадобился официальный муж: ее талия вошла в противоречие с календарем. К концу года мы ехали из Сан-Франциско, и Мэриен Дж. Смит было очень легко превратиться в Морин Дж. Смит, а я с помощью краски для волос стала ее матерью-вдовой: в Амарильо нас никто не знал, а удостоверений личности для женщин тогда еще не ввели. Так что Мэриен родила под именем Морин, и подлинная генеалогия ребенка была зарегистрирована только в архивах семейства Говард. – Морин улыбнулась. – Мы, Говарды, всегда спокойно смотрели на такие вещи, лишь бы это не выходило за пределы семейства, – и я очень рада, что теперь смотрим еще спокойнее. Потом я уехала и снова стала Морин Джонсон, убавив себе пятнадцать лет, потому что на восемьдесят без малого никак не выглядела, и превратилась в мадам Джонсон из Миннесоты, а не с юга Миссури. В соломенную вдову не слишком строгого поведения. – Мама Морин усмехнулась. – Говарды вступают в брак только ради того, чтобы иметь детей. Мой конвейер остановился, но все оборудование осталось на месте, и желание тоже никуда не делось. К тому времени, как вы, дорогие, – она обвела нас взглядом, – меня спасли, я скинула еще тридцать пять лет и добавила к своим приятным воспоминаниям еще тридцать пять мужчин. Между прочим, когда вы меня подобрали, я ехала в мотель на свидание с одним вдовцом шестидесяти лет, который готов был поверить, что мне тоже шестьдесят, хотя на самом деле через две недели мне должно было стукнуть все сто.
– Какое свинство! – сказал я. – Надо было подобрать вас на обратном пути из этого мотеля.
– Спасибо, Зебадия, это очень мило с вашей стороны, но никакого свинства тут не было. Мы уже начали друг другу надоедать. Думаю, что он читал мой некролог не только с грустью, но и с облегчением. Я рада, что меня подобрали, – и мне сказали, что это вы проделали большую часть работы.
– Большую часть работы проделала Ая Плутишка. Тот автомобиль, в котором вы ехали туда и обратно. Но мы чуть все не испортили. Все пошло не так, как надо. Я знал, что так будет, – Дити, скажи ей.
– Мама Морин, у Зебадии бывает предчувствие опасности. Незадолго – обычно едва вовремя. Я не знаю, что случилось сегодня утром, но…
– Сегодня утром? – изумилась мама Морин.
– Ах да, – продолжала моя жена, – это для нас было сегодняшнее утро. Вы-то прибыли сюда в восемнадцать сорок с секундами по судовому времени. За это мгновение мы провели пятнадцать часов на другой планете, сделали два рейса на вашу родную планету, еще два – на новую, и вы провели семнадцать месяцев на Терциусе, после чего мы снова доставили вас сюда – и все это произошло сегодня. Не просто сегодня, но в то самое мгновение – в восемнадцать сорок, тринадцать и три десятых секунды. Лаз и Лор не знали, что нас не было, даже бортовой компьютер этого не знал.
– Я знала! – возразила Дора. – Ая ушла со связи на девятнадцать микросекунд. Неужели вы думаете, что я не замечу такого перерыва? Я спросила, в чем дело, и она ответила, что был перебой в питании. Она мне соврала! Я очень на нее обижена.
Дити это как громом поразило.
– Дорочка! Ая не виновата! Это я велела ей держать все в тайне. Я заставила ее дать мне обещание.
– Свинство!
– Я не хотела тебя обидеть, Дорочка, – и ведь мы тебе все рассказали, как только смогли. Мы не сумели бы устроить этот спектакль без твоей помощи. Можешь сердиться на меня, но не сердись на Аю. Прошу тебя, поцелуйтесь и помиритесь.
Я не знаю, способны ли компьютеры испытывать колебания, по мне показалось, что прошла какая-то ничтожная доля секунды, прежде чем Дора произнесла:
– Ая?
– Да, Дора? – донесся из динамиков голос Аи.
– Я не сержусь. Забудем об этом, ладно? Давай поцелуемся и помиримся. Я готова, если ты согласна.
– Да, да! Дорочка, я тебя люблю!
– Вы обе прелесть, – сказала Дити. – Но вы находитесь на службе и служите разным хозяевам. Дора, ты верна своему семейству; Ая верна своей семье. Ничего не поделаешь, так надо. Дора, если бы твоя сестра, капитан Лор, попросила тебя сохранить тайну, ты ведь ничего не сказала бы Ае, верно? Потому что она могла бы сказать мне… а я – Зебадии… и тогда об этом узнали бы все на свете.
(Да? Дорогая моя жена, у меня допуск к секретным материалам на две категории выше самого высокого – такой, что у него даже названия нет. Ну, неважно, намек я принимаю к сведению.) (Да, муж мой, знаю, у меня самой когда-то был такой же допуск. Но моя профессия – иметь дело с капризными компьютерами. Они как вундеркинды – и обращаться с ними надо как с детьми. Ну что, помирились? – Дити.)
– О Господи!
– Вот видишь? Капитан Лор, Дора знает какие-нибудь твои секреты? Твои или твоего брата? Она может рассказать о них Ае, а Ая расскажет мне, а я всегда рассказываю все мужу, и тогда…
– Дора! – перебил ее Лазарус. – Попробуй только проболтаться, уши отрежу! Пожалуйста, можете сколько угодно приятельствовать и играть в игрушки, но не вздумай делиться с ней секретами. Иначе я тут же звоню в компанию «Металлические Мозги Минского» – пусть обмерят помещение, которое ты занимаешь, и начнут проектировать под него свой компьютер.
– Компьютер мужского пола? Не напугаешь, приятель: ты слишком хитер, чтобы такому довериться. Глупо.
– Вовсе я не хитер.
– Хитер и коварен. Но не беспокойся, приятель, – Дора Лонг умеет хранить тайны. Теперь я понимаю, что Ае тоже приходится это делать, – я просто об этом не думала. Но ты вел себя с моими сестрами по- свински.
– Я? Почему?
– Ты знал об этой вылазке – тебе не нужно было узнавать об этом у Аи. Ты все знал, ты сам там был. Но ты ничего не сказал своим родным двойняшкам…
– И это очень несправедливо, мама Морин…
– …Как будто мы не заслуживаем доверия…
– …Как будто нам нельзя доверить корабль и…
– …И жизнь всех, кто у него на борту? Мы рады, что вы здесь…
– …Это само по себе хорошо, но, может быть, теперь…
– …Когда вы здесь, вы защитите нас от этого тирана. Мама Иштар не может, а мама Гамадриада только смеется над нами, а мама Минерва…
– …Всегда на его стороне. Но вы…
– Девочки!
– Что, мама?
– Я много лет назад поклялась, что, когда мои дети вырастут, я не стану вмешиваться в их жизнь. Мне следовало чаще наказывать Вуди, когда он был маленьким, но сейчас он уже не маленький…
– Тогда почему он ведет себя как маленький?
– Лорелея Ли! Перебивать взрослых неприлично!
– Прости, мама!
– Ничего. Но судя по тому, что мне сказали, вы не только мои дочери, но и жены Теодора. Жены Лазаруса. А также жены своих сводных мужей. Разве не так?
– Так, мама. Только от него толку немного.
– Если вы хотите сказать, что от него в постели толку немного, то, возможно, все дело в том, как вы с ним обращаетесь. Я этого не находила, когда была его любовницей много лет назад – много столетий назад по этой странной шкале, которую я не понимаю. Вы слышали, что я теперь жена ваших сводных мужей – в том числе и Лазаруса, если он согласится. Но я во всяком случае сестра-жена вам обеим, если только вы не будете возражать. Так что лучше мне больше не считаться вашей матерью. А?
– Почему? Баба Тамми – мама Иштар и всем остальным…
– …А у нас в семье теперь три мамы, и все они…
– …Тоже наши сестры-жены: и Иш, и Гамадриада, и Минерва…
