Нам тоже нужны чудовища

И Хайзер произносил речь. И трудно было остановиться ему сейчас, потому что необоримое пьянящее действие оказывала на него иногда – как это и происходило теперь – его собственная обитель. И в этом смысле было не совсем ясно, является ли он хозяином Хрустального кабинета, или, совсем напротив, это Великий Хрустальный Кабинет является хозяином Хайзера. Как, впрочем, и предшественников его. И его преемников…

Пожалуй, Хайзер бы разбазарил и еще какую-то эксклюзивную информацию, о чем бы потом жалел. Но мочка правого его уха вдруг начала вибрировать.

Массивная платиновая серьга, украшающая ее, представляла собой, на деле, «продвинутую» версию мобильного телефона, а заодно и миниатюрный шифровальный компьютер. Такие модули связи были только у Хайзера и у самых высших топ-менеджеров Компании. Хайзер знал: пришедший столь исключительным путем вызов требует его немедленного внимания.

Поэтому он прервал виртуальную конференцию, не удосужившись даже и попрощаться. Он просто отключил плазменный экран и весь обратился в слух.

А платиновая серьга доверительно и вкрадчиво извещала голосом вице-президента Беневоленского (который, кстати, пожалуй, уже чересчур много знал и, тем самым, напрашивался «в отставку»):

– Мы только что обнаружили весьма странный объект, мистер Хайзер. На траверзе секретного рейда, в квадрате «два». Пожалуй, эта штуковина чем-то напоминает ваш собственный глубоководный зонд-робот. Тот самый, что недавно принес такую впечатляющую добычу, и который вы называете его «Клетка». По- видимому, в наши руки попалась какая-то конкурентная разработка русских. Но точно идентифицировать мы не можем. Вам следовало бы взглянуть лично…

И СНОВА КЛЕТКА

Конструкция, наблюдаемая с борта эсминца, напоминала покачивающийся на океанских волнах раскрывшийся цветок лотоса цвета слоновой кости. Подобное сравнение не приходило в голову Хайзеру, который, широко расставив ноги, стоял на палубе, поплевывая в морскую бездну. Он вообще не любил сравнения. Все мироздание для него, как для настоящего делового человека, раскладывалось без остатка на изолированные функциональные стопочки. А – это только А. Б – это только Б.

– И почему вы не выставили охрану? – поинтересовался Хайзер, спускаясь в катер.

– Где? Прямо на объекте? – переспросил капитан эсминца. – Там… знаете ли, сэр, там… страшновато как-то.

– Зато не скользко, как у вас на борту, – выплюнул вместе с откушенным кончиком сигары Хайзер, располагаясь на переднем сиденье.

– Но у меня на борту не скользко, – редкие белесые брови капитана поползли вверх. – Да и от чего бы быть скользко, если…

– Да от ваших соплей!

Однако, прохаживаясь по покачивающейся платформе таинственного сооружения, Хайзер поймал себя на том, что, и вправду, испытывает ощущения странные. И одиночество их подчеркивало. (Хайзер запретил кому-либо сопровождать его во время этой первой инспекции. Коль скоро это конкурирующий проект – здесь могут обнаружиться ценнейшие инновации. А это – не для посторонних глаз.) И что же это сейчас такое перед ним или, точнее будет сказать, под его ногами? Машина ли, приспособленная для запредельных глубин? Весь опыт его работы в этом направлении отвечал: да, так именно. И, вместе с этим, что-то было не так, что-то было совсем не так…

Хотя бы – материал. Он даже близко не напоминал сверхпрочную сталь. И сочленения механизмов, и странного вида патрубки, и неудобным образом расположенные широкие рукояти были изготовлены из какого-то вещества, напоминающего более всего сжатую под невообразимым давлением желтоватую соль. Как если бы вся эта плавающая конструкция была выращена и представляла собой единый сложный кристалл или же систему таких кристаллов.

«А русские-то растут!» – со смесью раздражения и задора подумал Хайзер, и вдруг его охватила ярость. Он вытащил из кармана брюк маленький обтекаемой формы «Вальтер» – новейшая модель, еще не запущенная даже в серию и способная пробивать танковую броню. И, тщательно прицелившись, произвел выстрел по одной из опорных дуг, которые являли собой, на взгляд, сооружения весьма хрупкие.

Дуга не отреагировала никак. Словно бы мощная пуля с подкалиберным сердечником прошила ее насквозь, и отверстие сразу же затянулось. Но вслед за выстрелом произошли два события. Ожидаемое: плюхнулась в набежавшую волну отработанная гильза, выплюнутая затвором. И неожиданное: сомкнулись – во мгновение ока и совершенно бесшумно – цвета слоновой кости «лепестки лотоса» над головой Хайзера. И он оказался в полной темноте. И начала как будто проваливаться куда-то под ногами его платформа. Он ощутил себя находящимся словно в сумасшедшем скоростном лифте, который пожелал обогнать отпущенный в свободное падение камень.

Глава Компании не был готов к подобному повороту событий, но постарался сориентироваться. Нисколько не сомневаясь, что схлопнувшиеся над его головою стены имеют уши – механические, конечно же – он принялся говорить. Стараясь произносить слова веско, отчетливо и раздельно. Продумывая каждое из них прежде, нежели оно слетит с уст.

– Я – Хайзер. Внимание, повторяю: на борту вашего сооружения – Хайзер. Вы меня захватили в плен. Вы получили, тем самым, огромное преимущество. Но можете его потерять, если, в результате какого-либо недоразумения, со мною что-то случится в ходе проводимой вами спецоперации. Я очень дорого стою… живой. Однако труп мой, наоборот, способен будет ввести вас в значительные убытки.

Никто не отвечал Хайзеру.

Погружение продолжалось.

Через минуту нервы старого человека не выдержали, и он крикнул, судорожно потрясая в темноте сжатыми кулаками:

– Почему вы молчите, русские?!

Во след за этим произошло невероятное совершенно. Внутри сознания Хайзера – то есть никак не в воздухе, что окружал его, а, именно, внутри пространства его сознания–  вдруг раздались слова:

– Мы не русские.

Точнее, это были даже и не слова, а некие неотвратимо всплывающие внутри потока восприятия пузыри смысла – причинный, доязыковый уровень информации. Не требующий для понимания перевода.

– Тогда японцы… – неуверенно произнес Хайзер, уже начинающий сознавать, что никакие это, конечно же, и не японцы.

– Вы не одиноки на этой планете, – откликнулся немой «голос». – Вы одиноки только на своем уровне. Как, впрочем, и любая цивилизация пребывает в одиночестве на своем уровне.

– Кто вы? – как-то наполовину выговорил, а наполовину подумал Хайзер.

– Воители, – всплыл, постоял и лопнул в его сознании следующий смысловой пузырь. – Еще за тысячелетия до возникновения разума у поверхности океана – в его глубинах происходили войны. Их между собой вели мы. Весь путь развития нашей цивилизации представляет собою поиск наиболее совершенного из оружий. Мы заняты таковым до сих пор.

Какое-то непонятное состояние исподволь овладело Хайзером. Подобного он еще не испытывал никогда прежде. Возможно, своеобразное гипнотизирующее действие оказал на его сознание сам эффект насильственного внедрения доязыковых и задаваемых кем-то извне смысловых конструкций. Возможно также, что это было действие не побочное, а скрупулезно просчитанное вступившими с ним в контакт.

Хозяин Хрустального кабинета сделался вдруг расслаблен и отрешен. И несколько удивился этому (несколько – потому что вообще все реакции его оказались притуплены). Подобное состояние не доводилось ему испытывать в продолжение долгих десятилетий. Он помнил таковым себя только в детстве. Позднее же – начиная с отрочества – он постоянно был, что называется, на боевом взводе, если только не спал (а спал он, не видя снов). Он чувствовал (или воображал) постоянную враждебность и происки окружающих конкурентов и этим определялся стержень его натуры.