его проваленную цыплячью грудь мощнейший цки, сопроводив его руной Хагалл.
Раздался треск, будто сломалась доска. Кувалду согнуло на моем кулаке. И я, не останавливаясь, ударил еще раз, воткнув Хиракэн в горло противника. Что-то выплеснулось мне на руки. Рвота? Нет – кровь…
Кувалда стек на пол, и по его остекленевшим глазам я понял – мертв!!!
Все было бы хорошо, вот только одно «но». Ночью мне на трубу позвонили. Я не спал, прикладывая к уху и ребрам компрессы. Спать было больно. О том, что я сегодня убил человека, не думалось. Не человек и был.
Я взял трубку. Номер незнакомый.
– Алло!
– Игорь?
– Да.
– Это Игнатий Петрович.
Я промолчал.
– Слушай меня внимательно. За деньгами послезавтра не ходи. Вообще забудь о них. Ты нанес конторе огромный ущерб. Все ставили против тебя. Но это не все. Ты убил Самоедова, – я не сразу понял, о ком «Динозавр» говорит, – он приносил большие деньги, а замены нет. Лично я рад, что эта сволочь больше не живет, но я не все решаю здесь. Ясно, что на его место ты не годишься. Ущерб большой, и денег ты не увидишь. Если бы за тобой стояли серьезные люди, тогда был бы другой разговор. Но людей этих нет. Поэтому ты в опасности. Кое-кто здесь хочет, чтобы ты умер. Поэтому уезжай. Немедленно и подальше! Ты меня понял?
У меня внутри все застыло. А потом полыхнуло огнем. Значит, вот как? Значит, денег не увижу? А упыря мне подставили, надеясь, что он размажет меня по всему бассейну? И он бы размазал. Он был близок к этому, что говорить! Но победил я! Деньги не главное, главное – принцип! Я дрался, рисковал здоровьем! Жизнью, черт побери!!! Динозаврыч стоящий мужик, но он не прав. Пусть прячутся те, кто хочет меня надуть. Должен – отдай!
– НЕ понял, – сказал я и, не давая Игнатию вставить слово, продолжил: – Прятаться я погожу. Вам – спасибо, что предупреждаете меня. Но если по-мужски, честно: как бы вы поступили на моем месте?
В трубке мгновение было тихо, потом мой собеседник кашлянул и ответил:
– Я бы вытряс из них свои деньги, а потом исчез.
– Это было бы честно.
– Не все в этом мире честно. Очень мало такого осталось.
– Так почему бы не прибавить к этому «мало» еще чуть-чуть? Назовите мне фамилии и место, где я могу найти этих людей и свои деньги. Большего я не прошу.
Игнатий Петрович чуть помолчал.
– Рисковый ты парень, Игорь. Я сделаю то, что ты просишь. Но учти, – помогать впрямую не стану. Это мой бизнес. Я им живу. Если ты вытряхнешь пыль из пары уродов, которых здесь немало, я сделаю вид, что не вижу. Это нетрудно. Но контору тебе не свалить, только шею свернешь.
Я усмехнулся.
– Контора пусть стоит. Но кидать я себя не позволю.
– Ладно, – я понял, что он тоже усмехается, – ты не показался мне полным отморозком, значит, тебе есть куда отступить после всего. План твой реализовать очень просто. Послезавтра, как и договорено, в семь вечера тебя здесь будут ждать. Минимум – пятеро. Из них четверо – бойцы. Повторяю – минимум. Деньги тоже будут здесь. А вот меня не будет. Не мой день. Ты понял?
– Да. Спасибо. Но есть одна маленькая просьба.
– Пользуешься моей добротой? Что за просьба?
– Данные того парня, с которым я бился в первый раз.
– Зачем?
– Он показался мне настоящим человеком. Такой просто так на бои не запишется. Может, у него беда. Хочу с ним поделиться.
Информативное у Динозаврыча молчание. На этот раз он молчал удивленно.
– Странный ты парень, Игорь. Как будто не от мира сего. Правильный слишком. А такие долго не живут, к сожалению. Впрочем, как ни странно, ты прав. Боец тот хотел выкупить дедовский дом в деревне. И убраться из города. Он, как и многие после войны, смотреть на все это не может. Так что – пиши…
Он продиктовал данные.
– Записал? Больше просьб нет?
– Нет. Есть вопрос. Сколько у меня времени?
– Два дня есть. Окончательное решение примут, когда придешь за бабками. Им не впервой из конторы мешки для мусора вывозить. Ремонт, то-се. Так что успеешь. И не благодари. Боюсь, для тебя было бы лучше последовать моему первоначальному совету. Но хозяин – барин. Так что бывай – и смотри за своей спиной, – сказал он и повесил трубку.
Я остался сидеть в полной тишине. Она звенела. Я молчал.
Вот такие пироги… С котятами… Что там Юрич говорил о «вырвет с мясом»? Мясо наблюдаю. Что они сделают, если мне удастся вышибить из них свои деньги? Наймут киллера. Это просто и не очень дорого. Для них. А то и из своих кого-нибудь пошлют. Кто пошустрее. Но для начала надо подготовиться к отъезду, провести изъятие и быстренько исчезнуть. Вот так. Если мне и вправду скоро уходить, то деньги мне вроде не нужны. Но деньги нужны Школе, нужны Кольке и Танюшкиной маме. Правда, они все об этом еще не знают. А Знак, по идее, найдет меня везде… Однако каков «динозавр»! Стоящий мужик оказался.
Глава 13
Санкт-Петербург. Наше время. Июль
Вот уж чего я не ждал в эту ночь, так это такого сна. Сна, в котором царила Луна. Огромная, неземная. И рисунок пятен на ней был незнакомый. Луна нависала над поросшими густым лесом горами. Звезды обрамляли ее сверкающим ожерельем. Тихо, безветрие. Я сидел на голой скале, уставившись прямо в центр огромного, в два раза больше привычного диска Волчьего Солнца и слушал. Лунный свет полыхал причудливыми переливами мелодий. Он казался мне исполинским нотным станом, на котором была нанесена вся музыка мира. Чарующая. Пугающая. Прекрасная.
А рядом со мной сидел зверь. Огромный, в холке почти до моего плеча. Его шерсть – серебро с чернью. Лобастая голова очень похожа на волчью, а тело больше напоминало тигриное. Неземная Луна и неземной зверь. Я знал, что это все-таки волк. Но не такой волк, как у нас. Это волк из мира под зеленым небом. И Луна тоже оттуда. И эта ночь.
Волк сверкнул глазами, посмотрев на меня.
«Здравствуй, Брат», – сказал он, не раскрывая пасти. «Здравствуй», – ответил я так же. И понял, что мое тело – вовсе не тело человека. Я был таким же зверем, как и тот, рядом со мной.
«Бежим?» – спросил он. Я поднялся, потянувшись, и вопросительно глянул на своего спутника. «Веди!»
Он моргнул – и канул вниз с утеса, на котором мы сидели. Я, не удивляясь, ринулся за ним. Это был головокружительный бег, бег во сне, бег из сна, когда лапы лишь слегка задевают землю, когда проносишься в прыжке над вершиной сосны, когда внизу, далеко-далеко, ртутно мерцает серебряная лента широкой реки. Бег по облакам, бег по кончикам травинок, бег по лунному лучу.
Мы неслись все дальше и дальше. Мир вращался под нами, то приближаясь, то удаляясь. Мелькали горные пики, щетки лесов, бескрайний океан, огни костров в широкой степи. Неистовая радость переполняла меня. Счастье. Свобода. Мечта. Я, кажется, готов был бежать так вечно, но мой спутник вдруг замер у подножия скалы, из которой с журчанием бил родник.
«Ты узнал меня, Брат?» – спросил он. «Ты Марн», – не задумываясь, ответил я. «А кто мой отец?» Его глаза чуть прикрылись в ожидании ответа. «Эохайд Горный Вихрь сын Део». Он лег и положил голову на передние лапы, затем искоса глянул в мою сторону. «А мать?» – «Эйри дочь Тайри!»
Он фыркнул, и глаза его полыхнули. «Ты сказал, Брат!» – «Да. Но скажи и ты, что значат твои вопросы?» Волк-Марн поднял голову с лап, приняв классическую позу сфинкса. «Ты сказал, – повторил он, – но то, что сказал ты, мог под этой Луной и у этой воды произнести только мой родной Брат Эйхи, который умер ребенком. Эйхи – это ты, Страж Заката. Я долго думал, почему судьба дважды сводила нас, когда я
