чудовищную крейсерскую мощь заменял один-одинешенек капитан первого ранга Виктор Максимович Сомов с простеньким табельным «Марьиным» и тремя запасными обоймами к нему. Никто там, наверху, не станет лупить ракетами по городу без корректировки, рискуя угробить своих.
Штаб переходил на запасную позицию. Маргарита вела их по подземным тоннелям, потом пришлось перебраться через улицу под открытым небом, потом они задержались возле чадящего десантного челнока, сбитого изоляционистами, вытаскивали кого-то, потом брели через развалины, один штурмовик со старшинскими шевронами поднял с земли тяжеленный десантный «Прокопчик-32С», – очень действенную и очень громоздкую машинку – и протянул Сомову, потом сунулись в амфибийный гараж, снаружи обшитый сверкающими плитами металлизированного литоморфа, там оказалась огневая точка изоляционистов или, как они себя еще называют, «великорассов», потому что считают свой народ, плод всесмешения, абсолютно очищенным от этнических предрассудков, величайшей расой во всей ойкумене, началась пальба, Сомов стрелял, вжимался в стену, изо всех стараясь стать меньше, меньше, меньше… потом ему ужасно хотелось пить, потом начались сумерки и вроде бы утихла перестрелка, и он никак не мог вспомнить, попал ли хоть раз, хоть в кого-нибудь… потом все слилось в клубах буроватой мути.
…проснулся глубокой ночью, потому что заостренный осколок каменного блока впился ему в бок.
Рядом сидела Марго. Она жевала пищевой концентрат, побулькивала время от времени флягой и ладонью отирала капли на подбородке. Ужинала… Или завтракала?
Сомов изменил позу, и все его тело сейчас же отозвалось залпом боли. Болели мышцы рук, ног и, почему-то, шеи. Болела, разумеется, голова, ее сегодня раз десять пробовали на прочность. Болел локоть. Болел бок. Побаливала ссадина на щеке. Господи, за один день, за один-единственный день он превратился из крепкого здорового мужика в свиную отбивную…
– Впрысни себе «санитара». Полегчает. И еще – таблетку антидепрессанта.
Марго даже не повернула голову, даже не поглядела в его сторону. Наверное, тоже чертовски устала.
Сомов полез в пакет первой помощи, выгреб его содержимое, разложил на земле и беспомощно уставился на упаковки и капсулы-шприцы… когда-то он помнил всю эту дребедень наизусть. Еще в капитан- лейтенантах помнил. И теперь бы определил… кое-что. Если бы не было так темно.
Штурмовица спиной почувствовала неладное и сказала, все так же, не поворачивая головы:
– Длинная двойная капсула и квадратная пачка. Не прямоугольная, а квадратная. Нашел?
– Да, спасибо.
– Пожалуйста.
Пока он возился, Марго, поразмыслив, соизволила добавить:
– А ты ничего. Молодец.
– Да иди ты… – беззлобно откликнулся Сомов.
Майорша пожала плечами: мол, хрен с тобой.
– Марго, почему местного населения нет? За целый день я никого не видел.
– Вон оно, у твоего правого бока. Смотри, ворочайся поосторожней.
Правый бок и вправду пригревало…
Два глаза, два фиолетовых круга с золотистыми ободками жутко светились в ночи. Виктор вскочил с воплем.
– Что за тварь?!
– Мяу?
– Он спрашивает, чем ты, дурак, недоволен.
– Сама ты дура.
Он скормил коту половину пищевого концентрата. Кот благодарно заурчал. Марго прокомментировала с удовлетворением:
– Как движок артиллерийского бота на малой высоте.
Сомов сцапал кота и посадил себе на ноги. Кот его успокаивал. Впрочем, зверь сидел на сомовских ляжках совсем недолго: встал, сгорбил спину, потянулся, обнажил когти, неопределенно муркнул и отправился искать другой ночлег.
– Виктор, здесь мирное население ученое. Оно заварухи прямой кишкой чует и загодя прячется по норам.
– Ученое?
– Они и без нас тут собачатся круглый год.
Сомов долго катал на языке следующий вопрос. Очень неудобно задавать подобные вопросы. Наконец. решился:
– Марго, каково наше положение? Мы разбиты?
Она фыркнула и все-таки развернулась к нему:
– Да ты, парень, белены объелся! Какое там разбиты! Мы наворочали за целую армию. Ты хоть понимаешь с кем нам пришлось драться?
– Не томи, Марго. Ты как баба.
– Мы планировали столкнуться с тремя тысячами изоляционистов, разоружить их и на том закончить дело. А по наши души явились два армейских корпуса. Аэромобильный и танковый. Плюс поддержки накручено по самое не могу. Осознал?
– Я не видел танков.
– Они были на участках 1-й и 3-й бригад. Шагающие танки «Доместик линкс-21» – старье допотопное, женевской поставки – и немного новейших GMV.
– И..?
– Наши передают, что от всего танкового корпуса осталось не больше батальона. Аэромобильный, который мы весь день пялили, тоже на ладан дышит. Все было бы ничего, просто лучше не придумаешь… если бы не два поганых обстоятельства.
– Арткорректировка… у других… тоже?
– Тоже.
– А второе?
– Еще один танковый корпус будет здесь через несколько часов. Так что давай, выспись как следует, Виктор. Отпустило тебя?
Сомов вслушался в ощущения многострадального своего тела и с удивлением отметил: действительно полегчало.
– Мне лучше, Марго. Но я одной вещи понять не могу…
– Какой?
– Хренозвонской. Сегодня я видел банду из нескольких десятков штурмовиков, которая маненько постреливала, не пойми в кого попадала и потеряла каждого третьего из своих. Эта банда штабом твоим называется, Марго…
– Я поняла, умник.
– Теперь мы сидим невесть где, побитые и размочаленные, никого кругом нет, батальон как корова языком слизала, связи с орбитой нет, а ты мне вкручиваешь, как хороши наши геройские дела… За дурака держишь или за труса?
Майорша тяжело вздохнула.
– Не был бы ты хорошим правильным мужиком, не спасал бы ты нас сегодня огоньком, так и врезала бы тебе промеж глаз… Будь со мной повежливее. Хоть я и не злюсь на тебя.
– Объясни.
– Ты – флотский, летун. И, наверное, там, в своем хозяйстве, ты дока, но в нашей тактике не понимаешь ни рожна. Основной боевой единицей терранских десантно-штурмовых войск считается что? Боец. Не батальон и не бригада, а всего-то один боец. Нас учат драться по одиночке. В батальоне шестнадцать ударных отделений по десять человек. Ни взводов нет, заметь, ни рот. Потому что один боец – сам себе и связь, и огневая мощь, и разведка. Десяток становится отделением тоже только в административных и учебных целях. А в батальон эти шестнадцать отделений собраны потому, что на моем уровне есть дополнительная огневая поддержка – два отделения тяжелого оружия. И еще обеспечение кое-какое. Связь я держу через шлем со всеми командирами отделений, и знаю, кто, где и что…
