— Отдохну, он пока сам управится. И пусть поест, заслужил. А потом уведу его, пока мужчины не вернулись.
— А зачем уводить? Пускай порезвится!
— Там девятеро крепких мужиков. Увидят, что он натворил, рассвирепеют. В другой ситуации разбежались бы, а тут... Вдруг захотят отомстить да всей ватагой забьют зверя?
— Подумаешь, беда какая! Он что, последний в Подгорном Мире?
— Все-таки, Шайса, ты глуп. Девять победителей Подгорной Жабы! Как ты думаешь, много им понадобится времени, чтобы вообразить себя героями? И каждый будет врать, что он чуть ли не в одиночку... не ведая страха... И родится из этого вранья девять самостоятельных легенд, друг на дружку не похожих. И бродячие певцы начнут голосить об этих подвигах по всем кабакам Грайана и Силурана... Ну, нет! Народ должен считать Подгорных Тварей непобедимыми. Всех! И Людоедов, и Жаб, и Ежей-Визгунов, и драконов...
Джилинер поднялся и, разминая занемевшие от напряжения мускулы, медленно прошелся по комнате. Шайса провожал его взглядом. Наемнику вспомнилось, каким он видел хозяина в фехтовальном зале. Там этот вялый, с ленивыми движениями человек превращался в опасного бойца — быстрого, сильного, точного... Впрочем, Шайса тут же с удовольствием напомнил себе, что всеми видами оружия — от меча до удавки — сам он владеет лучше хозяина. Так и надо, каждому — свое.
— С драконами у меня хуже всего получается, — задумчиво сказал маг. — Такие непослушные! А они мне просто необходимы. Жабы хороши на открытой местности, но при осаде города от них толку мало. А вот десяток драконов, пикирующих с небес...
— Трудно, небось, целой стаей управлять? — посочувствовал слуга.
— Трудно научиться приказывать одному. К каждому виду тварей нужен свой подход. А как его нащупаешь — дальше уже не имеет значения, десяток или сотня... Правда, Большой Шар стал слабеть, пора снова напитать его Силой. Придется навестить Подгорный Мир... что, кстати, и мне на пользу пойдет. Отправишься со мной, а?
Шайса промолчал.
Джилинер улыбнулся краешками губ, глядя на позеленевшее лицо слуги. Ворон любил чужой страх — особенно страх действительно смелых людей...
— Шучу, шучу... — Маг вернулся в кресло и положил ладони на шар. — Давай, красавчик, выбирайся из сруба... Я кому сказал, скотина ты наглая, прыгай!.. Запиши, Шайса: сытая Подгорная Жаба слушается хуже. Потому что хочет спать. — Маг подавил зевок. — А из-за этой твари и я спать хочу.
— А в прошлый раз гроза все дело испортила, — озабоченно откликнулся Шайса.
— Да, гроза очень мешает. И сильный ливень... Ага, выпрыгнул, мой хороший! Ну, пойдем к озеру, пойдем...
Вдруг Джилинер замолчал и выпрямился в кресле.
По зеркалу пробежала рябь. Когда она исчезла, маг увидел яростную горную реку. Беззвучный водопад кружил потоки меж большими валунами, взбивал над ними высокую шапку пены. Казалось, сумасшедшая немая вода сейчас плеснет через резную раму прямо на колени чародею.
За спиной шумно вздохнул Шайса.
— Господин... это... это еще что такое?
— Не знаю, — бросил маг, не сводя глаз с зеркала. — Оно зачастую само выбирает, что показать. И ничего не делает зря, поэтому гляди в оба.
Водопад отодвинулся, ушел вниз. С высоты птичьего полета смотрели господин и слуга, как на обрывистом берегу, в зарослях орешника, метались человеческие фигурки.
— Река Бешеная, — определил Джилинер. — Такое течение только у нее да у Дикой...
— Но Дикая поуже будет, — подхватил Шайса. — А что за люди-то?
Зеркало будто услышало его вопрос. Земля придвинулась ближе, мелькнул и исчез бородатый воин с красно-белой перевязью на груди.
— Цвета Клана Орла, — ответил чародей.
— Стало быть, это где-то возле Анмира творится, — прикинул Шайса. — Хранитель Анмира — Сын Клана Орла... Ну, ясно: стража разбойников ловит!
Зеркало тем временем показало одного из тех, кого преследовали стражники. Молодой парень с шапкой растрепанных каштановых волос метался, как заяц, среди кустов. На бегу он скинул кожаную куртку, сбросил перевязь с ножнами, но меч не выронил — и держал его не как что-то чуждое, мешающее бежать, а как привычную вещь, ставшую почти частью тела.
— И чего наше зеркальце к этому щенку привязалось? — сипел голос за спиной мага.
— В стекле — моя волшебная сила, — негромко объяснил Джилинер. — Раз зеркало что-то показывает — не сомневайся: это «что-то» имеет отношение ко мне... Ты когда-нибудь видел этого юношу?
В это мгновение парень вылетел из расступившихся зарослей — и замер на вытянутой над водой голой вершине утеса. Внизу плясала смертельный танец река Бешеная.
Зеркало крупно, во все стекло, показало красивое молодое лицо, искаженное отчаянием. Влажные каштановые волосы сбились над высоким лбом, густые брови были страдальчески сведены.
— Нет, — отказался Шайса от подобного знакомства, — сроду его не видел.
— Я тоже. И тем не менее...
На утес выплеснулась погоня — десяток уставших, обозленных стражников.
Тут же из карих глаз разбойника ушел страх. Юноша легко и привычно вскинул перед собой меч.
Двое преследователей с разбега налетели на парня, как псы на волка. Беззвучная схватка длилась несколько мгновений. Джилинер увидел только, как оба стражника, обливаясь кровью, рухнули к ногам молодого разбойника. Шайса успел разглядеть больше — и тихо зашипел от восторга:
— Мастер, какой мастер!.. Это старый прием, «радуга над лугом»...
Ободренный победой, разбойник ринулся вперед — и оборвал атаку: прямо на него смотрело несколько арбалетов. Тяжелые стрелы готовы были сорваться с тетивы, свистнуть по прицельной канавке и впиться в добычу.
Парень отступил к самому краю утеса и бросил короткий взгляд в хищную реку. Похоже, одного взгляда ему вполне хватило...
— Почему они не стреляют? — поднял бровь Джилинер.
— Правильно делают, — объяснил Шайса. — Мертвого — только на костер, а живого можно продать.
Один из стражников начал что-то примирительно говорить парню.
— Сдаться предлагает, — перевел Шайса, хотя все и так было ясно.
Высокие скулы разбойника напряглись, твердо очерченные губы сжались в злой, презрительной усмешке. Левой рукой он сделал непристойный жест.
Стражник продолжал говорить. Заинтересовавшись, Джилинер положил ладонь на сиреневый шар. В комнату ворвался рев водопада, в который был вплетен рассудительный басок:
— ...И мы, приятель, прямо удивляемся: ну чего ты из себя героя корчишь?
— Правда? — перебил его дерзкий звонкий голос. — Ты ожидал, что я закачу глаза и рухну в обморок?
— А мальчик-то не из крестьян! — удивился Джилинер. — Если судить по его речи...
Стражник начал терять терпение.
— Не зли меня, гаденыш! Мне рукой махнуть — и в твоей шкуре шесть новых дырок будет!
— А что ее беречь, шкуру-то мою? Не соболь, не куница...
— Не дури, — посоветовал стражник, с трудом сдерживаясь. — Молод еще помирать. Сдавайся по- хорошему...
— По-хорошему? — В глазах парня плеснулось горькое отчаяние. — Чтоб на всю жизнь в рудник, под землю? Нет, собака ты гончая, живым ты меня не возьмешь, лучше попробуй сам себя за ухо укусить...
— Ну все, — тяжело выдохнул стражник. — Шутки кончились. Или клади меч на землю, или стреляем!
Лицо разбойника вдруг стало серьезным, словно он вспомнил что-то важное.
