Книга 1

Всем делам моим на суше вопреки
И назло моим заботам на земле
Вы возьмите меня в море, моряки,
Поднесите рюмку водки на весле.
Любая тварь по морю знай плывет,
Попасть под винт не каждый норовит.
А здесь на суше встречный пешеход
Наступит, оттолкнет и убежит.
Известно вам: мир не на трех китах,
Но вам известно: он не на троих.
Вам вольничать нельзя в чужих портах,
А я забыл, как вольничать в своих.
И всем делам моим на суше вопреки
И назло моим заботам на земле
Вы пришлите за мной шлюпку, моряки,
Поднесите кружку рома на весле,
Я все вахты отстою на корабле.

Был шторм. Канаты рвали кожу с рук,
И якорная цепь визжала чертом.
Пел ветер песню грубую, и вдруг
Раздался голос: «Человек за бортом!»
И сразу: «Полный назад! Стоп машина!
На воду шлюпки! Помочь
Вытащить сукина сына
Или, там, сукину дочь!»
Я пожалел, что обречен шагать
По суше, значит, мне не ждать подмоги.
Никто меня не бросится спасать
И не объявит шлюпочной тревоги.
А скажут: «Полный вперед! Ветер в спину.
Будем в порту по часам.
Так ему, сукину сыну,
Пусть выбирается сам!»
И мой корабль от меня уйдет.
На нем, быть может, люди выше сортом.
Впередсмотрящий смотрит только вперед,
Ему плевать, что человек за бортом.
Я вижу: мимо суда проплывают,
Ждет их приветливый порт.
Мало ли кто выпадает
С главной дороги за борт.
Пусть в море меня вынесет, а там
Гуляет ветер вверх и вниз по гамме.
За мною спустит шлюпку капитан,
И обрету я почву под ногами.
Они зацепят меня за одежду
(Значит, падать одетому — плюс).
В шлюпочный борт, как в надежду,
Мертвою хваткой вцеплюсь.
Я на борту, курс прежний, прежний путь.
Мне тянут руки, души, папиросы,
И я уверен, если что-нибудь,
Мне бросят круг спасательный матросы.
Правда с качкой у них перебои там,
Штормы, от вах т не вздохнуть,
Но человеку за бортом
Здесь не дадут утонуть.