Я решил попробовать. Бутылку взял, открыл.Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное:Может быть зеленый змий, а может, крокодил.Если я чего решил, я выпью-то обязательно,Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно.А оно зеленое, пахучее, противное,Прыгало по комнате, ходило ходуном.А потом послышалось пенье заунывное,И виденье оказалось грубым мужиком.Если я чего решил, я выпью-то обязательно,Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно.И если б было у меня времени хотя бы час.Я бы дворников позвал бы с метлами, а тутВспомнил детский детектив — старика ХоттабычаИ спросил: товарищ ибн, как тебя зовут?Так, что хитрость, говорю, брось свою иудину,Прямо, значит, отвечай, кто тебя послал?И кто загнал тебя сюда — в винную посудину?От кого скрывался ты и чего скрывал?Тот мужик поклоны бьет, отвечает вежливо:Я не вор, я не шпион, я вообще-то дух!И за свободу за свою, захотите ежели,Изобью за вас любого, можно даже двух.Тут я понял: это джин, он ведь может многое,Он ведь может мне сказать: вмиг озолочу.Ваше предложение, — говорю, — убогое.Морды после будем бить. Я вина хочу!Ну а после — чудеса по такому случаю!Я до небес дворец хочу, ведь ты на то и бес.А он мне: мы таким делам вовсе не обучены,Кроме мордобития — никаких чудес.Врешь, — кричу, — шалишь, — кричу. Ну, и дух в амбицию.Стукнул раз — специалист, видно по всему.Я, конечно, побежал, позвонил в милицию.Убивают, — говорю, — прямо на дому.Вот они подъехали, показали аспиду!Супротив милиции он ничего не смог!Вывели болезного, руки ему за спинуИ с размаху кинули в черный воронок.Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается.Чем в бутылке, лучше уж в бутырке посидеть.Ну, а может, он теперь боксом занимается?Если будет выступать, я пойду смотреть.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА В МИЛИЦЕЙСКОМ ПРОТОКОЛЕ
Считать по нашему, мы выпили немного.Не вру, ей-богу. Скажи, Серега!И если б водку гнать не из опилок,То что б нам было с пяти бутылок?Вторую пили близ прилавка в закуточке,Но это были еще цветочки,Потом в скверу, где детские грибочки,Потом не помню — дошел до точки,Я пил из горлышка, с устатку и не евши,Но я, как стекло, был, то есть остекленевший,Ну, а когда коляска подкатила,Тогда у нас было семьсот на рыло.Мы, правда, третьего насильно затащили.Но тут промашка — переборщили.А что очки товарищу разбили,Так то портвейном усугубили.Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,Что не буяньте, что разойдитесь.Ну, разойтись я тут же согласился.И разошелся, конечно, и расходился.Но, если я кого ругнул — карайте строго,Но это вряд ли, скажи, Серега!А что упал, так то от помутненья,Орал не с горя, от отупенья.Теперь позвольте пару слов без протокола:Чему нас учит семья и школа?Что жизнь сама таких накажет строго.Тут мы согласны, скажи, Серега.Вот он проснется и, конечно, скажет.Пусть жизнь осудит, да, Сергей? Пусть жизнь накажет.Так отпустите, вам же легче будет,Чего возиться, если жизнь осудит!Вы не глядите, что Сережа все кивает,Он соображает, он все понимает.А что молчит, так это от волненья,От осознанья, так сказать, и просветленья.Не запирайте, люди, плачут дома детки,Ему ведь в Химки, а мне — в Медведки.Да, все равно, автобусы не ходят,Метро закрыто, в такси не содят.Приятно все же, что нас здесь уважают.Гляди, подвозят, гляди, сажают,Разбудит утром не петух, прокукарекав,Сержант подымет, как человека.Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.Я рупь заначил — слышь, Сергей, — опохмелимся.И все же, брат, трудна у нас дорога.Эх, бедолага, ну, спи, Серега!
