Но и в этих троих, что я выбрал, хотя они очень давно со мной, полностью уверенным я быть не мог, хотя считал их самыми, пожалуй, надежными. Известная истина — предают только свои! — работает без сбоев. Чужой предать не может, чужой может быть только врагом… Впрочем, трагедию строить было пока не из-за чего, потому что я люблю честную игру и не собирался Уматгирея обманывать. Так что, если кто-то и докладывает ему о моих действиях и планах, это мне помешать не может…
Вертолет меня ждал. Маленькая машина с эмблемой МЧС. Производство не российское. И пилот азербайджанец. Это мне уже понравилось. Это более надежно, чем русский пилот, потому что мусульманин мусульманина поддержит раньше, чем христианин или атеист поддержит мусульманина, а вопрос гражданства вообще в этом деле второстепенен. К тому же, если человек поддерживает за деньги, он знает, что деньги следует отрабатывать, и это более надежно, чем поддержка в ответ на чью-то конкретную просьбу, пусть даже и уважаемого человека.
Пилота звали Рауф, он был уже не молод и смысл жизни, наверное, понимал правильно.
— Трудно будет их найти, но можно, — сразу сказал он. — Мне даже проще будет это сделать, чем большим машинам… Я всегда могу сесть, если летать нельзя, а большие машину должны в сторону уходить, если погода мешает.
Он рассуждал здраво и, как мне показалось, приготовился именно работать, а не отрабатывать полученную сумму. А возраст говорил о том, что пилотом он должен быть опытным. Меня это устроило.
— Летим… — Я глянул в его карту и ткнул пальцем. — Вот здесь заберем моих людей…
— Троих?
— Троих. Как договаривались.
Рауф посмотрел в карту.
— Там рядом линия электропередач проходит. Нехорошее место…
— До проводов полторы сотни метров.
— Нормально… Сядем…
Вертолет поднялся быстро, слегка задрал хвост и целенаправленно двинулся в сторону нужного места. Салон был с хорошей звукоизоляцией, и разговаривать здесь можно было, лишь слегка повышая голос, почти как в автомобиле. Мне вообще-то мало доводилось летать вертолетами, но я слышал, что большие вертолеты шумят так, что разговаривать в них нормально, без надрыва горла и последующей хрипоты, невозможно. А здесь, как оказалось, можно даже по телефону разговаривать. Уматгирей позвонил, когда мы только-только вышли на курс.
— Ширвани, я готов тебя обрадовать.
— Нашлась пропажа? Они летят?
— Нет, пропажу следует искать. Но я нашел тебе помощников. Ты Геримхана Биболатова хорошо знаешь?
— С удовольствием пустил бы ему пулю в лоб, — ответил я предельно конкретно и честно, и это была абсолютная правда.
— Повремени с этим… — почти попросил Уматгирей таким тоном, словно я уже пистолет вытащил и затвор передернул.
— Он где-то меня дожидается?
— Еще нет, но будет дожидаться. Я Геримхана хорошо знаю, и смогу его попросить принять тебя. Если он будет против, то ты сможешь сам его убедить…
— Где он?
— Он в Змеином ущелье, готовится к прорыву через Седельный перевал.
— К прорыву? Прорываться ему не на перевале надо… А на границе… Но это не сложно. Граница не перекрыта.
— Седельный перевал спецназ ГРУ занял.
— Больше там к границе нигде не пройти. Он не вырвется…
— Вот потому он и собирается идти в прорыв.
— Сколько спецназовцев?
— Около сотни.
— Не прорвется, говорю же. Чтобы прорваться, ему три сотни стволов надо.
— Он это понимает, не первый год воюет.
— И что?
— С другой стороны по спецназовцам тоже группа ударит. Если ты разрешишь…
— Кто там?
— Твой брат Зияудди. Запоминай номер. Позвонишь ему, если Геримхан откажет тебе в помощи. Зияудди в этом случае откажет в помощи Геримхану…
— Я знаю номер брата. Я позвоню… Сколько человек у брата?
— По моим данным, он больше сорока человек набрать не сможет. Это вместе с грузинскими наемниками… Сегодня он должен перейти границу.
— Спасибо, Уматгирей. Но чем мне может помочь Геримхан? У него нет своих вертолетов…
— Вертолет упал где-то в том районе. Пусть отправит группы в поиск. Зияудди выйдет к перевалу только к тому времени, как эти группы вернутся.
Обнадеживающее Уматгирея сообщение не вселило, впрочем, в меня радости. Я лучше, чем он, несмотря на всю свою внешнюю и показную осведомленность, знал своего самого младшего из четверых братьев. И знал его неприлично нежные отношения с Геримханом Биболатовым. Может быть, именно потому, что я знал их, я и с удовольствием пристрелил бы Геримхана. А заодно бы, может быть, и самого Зияудди. Будь жива мама и окажись она в курсе дел, она сама послала бы меня сделать это, я уверен. Тем не менее отказаться от продолжения дела я не мог и вынужден был брату позвонить.
Он ответил сразу.
— Здравствуй, Зияудди.
— Здравствуй, Ширвани. — Кажется, узнал он голос, потому что номера моей спутниковой трубки он не знал, а иначе определить, кто звонит, было невозможно. — Ты вспомнил обо мне…
И непонятно было, рад он моему звонку или относится к нему с опаской. Скорее всего, второе, потому что я уже высказывал однажды кое-что при очной встрече. Но эта встреча происходила на глазах у множества людей, а о связи Зияудди с Геримханом знало очень мало людей, потому что они хранили свои отношения в тайне, и я, чтобы тейп свой и фамилию свою не позорить, тоже не желал громкого разговора.
— Я сейчас направляюсь в место, где мы, возможно, встретимся.
— Я далеко, брат. Я в Грузии. Но… Но не могу сейчас тебе сказать…
— Я знаю, где ты. Я сейчас сам лечу к Геримхану.
— Зачем? — Зияудди, кажется, испугался.
— Мне нужна его помощь. У меня свои интересы рядом со Змеиным ущельем. Как ты думаешь, он не откажет мне?
— Я думаю, брат, он в ближайшее время будет очень занят… — Зияудди не показал радости от моего интереса и даже от предстоящей возможной встречи.
— И все же попроси его, иначе и его и тебя ожидают, возможно, слишком больше неприятности… Вплоть до того, что вас могут не принять в Грузии. По крайней мере, в Европе вы тогда будете точно приняты как враги. А Европа на Грузию сильно влияет… В дело замешаны серьезные силы, с которыми вам бороться пока невозможно…
— Это надолго?
— Может быть, несколько часов… Может быть, сутки…
— Хорошо, я позвоню ему, — согласился Зияудди.
Я надавил на правильную педаль. Его мечта была — осесть где-нибудь в Европе. Он сам мне об этом говорил еще до того, как с Геримханом связался.
— Когда тебе перезвонить?
— Я сам тебе перезвоню… Скоро…
