Фреда, и Гард, внимательно наблюдавший за репортером, заметил, как разглаживаются морщины на его лице.
— Ты говоришь то же самое, что Хейсс, — успокоившись, проговорил Честер. — Мы с тобой друзья, знаем друг друга почти десяток лет. Но ты мне сказал то же самое, что Хейсс. Почему?
— Фред, ты хочешь носить голову на плечах или под мышкой? — спросил Гард.
— Покажи мне протокол следствия, — неожиданно прервал сыщика Честер.
— Нет никакого протокола, — Гард замялся, подошел к Фреду и дружески обнял его за плечи. — Я привязан к тебе, мы друзья. Поэтому я прошу, забудь, что было. Представь, что шла обычная тренировка полиции. Еще одна проверка, которых у нас, сам знаешь, хватает.
Зазвонил телефон. Гард поднял трубку.
— Да… да… сейчас выезжаю.
— Что это? — встрепенулся Фред.
— На Селенджер-авеню драка, двоих отправили в больницу, один убит. Поедем?
— Нет, я уже в отпуске.
…Шел мелкий неприятный дождь. Фред поднял воротник плата и побрел прочь от полицейского участка. «Ну и черт с ним, с Миллером!» — подумал он. Неожиданно кто-то ударил его по плечу, он обернулся и увидел расплывшееся от улыбки лицо Конды. От него, как всегда, несло дешевым вином.
— Привет, Честер! Ты чего грустный? Пойдем поднимем настроение?
— Нет, не хочется. Да и тебе, пожалуй, хватит на сегодня.
— Ну что ты, — запротестовал Конда. — Я выпил лишь рюмочку, а при моей работе это пустяк!
Конда работал в морге полицейского участка и убеждал всех, что покойники не выносят трезвых. Они любят жизнерадостных людей, а не хлюпиков, которые брезгливо бросают их на полки и стараются быстрее смыться из морга. А Конда любит душевно поговорить с любым из своих подопечных, ну конечно, хватив при этом рюмку-другую.
— Зайдем на минуту, — Конда схватил за рукав Фреда и потянул его в соседний кабачок, — не упрямься, мне скоро на работу, а я не в форме.
Фред заказал два бокала вина. Выпили. Официант принес еще.
Конда болтал не переставая.
— Передай своему приятелю фотографу, — говорил он, - что порядочные люди так не поступают. Снимок он напечатал, а где десять кадров? Нет их. Я ему полный порядок навел, своих подопечных простынями укрыл, лампу принес, а он и носу теперь не показывает. Да и мой портрет неважный: расплывчатый, мог бы постараться твой фотограф, нехорошо…
— Вот возьми, — Фред протянул Конде десятикларковую бумажку. — Мелани просил передать, — солгал он.
Конда схватил деньги и быстро спрятал их.
— Это другое дело, — пробормотал он. — Вы, журналисты, народ приличный. С вами можно иметь дело.
— Если ты окажешь мне одну услугу, — сказал Фред, — получишь вдвое больше.
— Валяй говори.
— Покажи мне списки твоих покойников, которых привезли вчера.
— Гони двадцатку!
Фред достал бумажник.
— Я могу тебе список не показывать. — Конда захохотал. — Потому что вчера было всего два трупа: старуху машиной сбило и женщина покончила самоубийством. Все. Адреса их…
— Не надо. — Гарри протянул Конде стакан вина. — А мужчин не было?
— Привозили одного старикана, но его не выгружали. Шеф сказал, что вскрытия не будет, сразу отправили к Бирку… Да, это не тот товар, который тебя интересует. Помнишь, две недели назад, девятнадцатилетнюю отчим утопил в ванне? Это другое дело. А вчера старуха, неврастеничка да нищий. Скучно.
— Старик был нищим?
— Конечно, поэтому и не вскрывали… Давай выпьем!
— Хватит! — Честер встал. — Мне пора. Жена ждет.
Конда с сожалением поплелся к дверям вслед за журналистом. На улице они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Хозяин фирмы «Спи спокойно, друг!» пользовался всеобщим уважением. В прошлом году Бирк напечатал в одной из крупнейших утренних газет шесть статей под заголовком «Почему мы хороним вечером?». Бирк доказывал, что «похороны с факелами в руках на закате дня наиболее отвечают таинству происходящего, когда индивидуум меняет один мир на иной». Статьи вызвали споры, и фирма Бирка начала процветать.
Честер несколько раз встречался с Бирком. Он писал репортажи о его кладбище, их печатали дважды на первой полосе с великолепными снимками Мелани. Помнит ли Бирк его?
Бирк никогда ничего не забывал. Фред убедился в этом, едва он набрал номер телефона и услышал голос секретаря Бирка: «Шеф примет в любое удобное для вас время. Для ведущего репортера уголовной хроники он никогда не бывает занят».
Контора находилась у входа на кладбище: крошечный изящный коттедж из стекла и алюминия на фоне черных крон деревьев. Бирк встретил Честера у входа.
— Прошу, садитесь, — показал Фреду на кресло. — Валери, — обратился затем к секретарю, — прошу вас — вино и коньяк.
Фред огляделся. В центре кабинета небольшой стол, четыре стула. Стол затянут черным бархатом. «Для заседаний», — решил Честер. На стене напротив развешано несколько фотографий, среди них знакомые — те, что делал Мелани.
В углу кабинета письменный стол, рядом два кресла. На одно из них и сел Фред.
Бирк расположился напротив.
— Мы очень давно не виделись, — сказал он. — Ваша газета совсем забыла обо мне. И я, наконец, рад, что вновь вы у меня.
— Я пришел по сугубо личному делу, — угрюмо заметил Фред, — оно к газете не относится.
— Боже мой, это не имеет никакого значения! — Бирк широко улыбнулся. Вы так много сделали для моей фирмы, что я готов оказать вам любую услугу.
Стук в дверь. Вошла Валери и внесла на подносе две рюмки, коньяк «Наполеон» и бутылку «Фраекати».
— Шеф, — сказала она, — звонит миссис Бирк, просит соединить.
— Разрешите? — спросил Бирк у Фреда.
Журналист молча кивнул, всем видом своим пытаясь показать Бирку, что дело, по которому он пришел, неспешное.
Бирк взял трубку.
— Дорогая, я задержусь сегодня на тридцать пять минут. Уложи детей спать и поезжай в оперу. Я смогу приехать лишь к третьему акту, мне еще нужно переодеться.
Фред, глядя на хозяина фирмы «Спи спокойно, друг!», начал злиться. Его безукоризненно светские манеры (Бирк был принят в высшем обществе), элегантный черный костюм французского покроя и, наконец, холеные белые руки, сливающиеся с накрахмаленной сорочкой, раздражали его. Честеру вдруг захотелось встать и уйти. Но Бирк, поговорив с женой, сел напротив и заулыбался настолько добродушно, что Фред не двинулся с места и, собрав силы, как можно равнодушнее сказал:
— У меня дело… пустяковое. Мне нужно взглянуть на старика нищего, который похоронен вчера.
Бирк понимающе кивнул головой.
— Одну минуту, — сказал он, поднял трубку и вызвал по селектору управляющего седьмым участком. — Принесите мне документы на вчерашнего клиента. Да, да, анкету и результаты обработки. — Бирк положил трубку и, обращаясь к Фреду, предложил: — Отведайте «Наполеона», я предпочитаю его остальным.
