пахнуть по-другому. Топей здесь, правда, не было, но дорогу пересекала лощина, по дну которой тек медлительный ручей. По берегам его росли ели в ошметках серебряного мха, тонкие кривые березки изгибались к воде.
– О, а это что еще? – Ральф резко остановился.
С ветви старого, полузасохшего дуба свисал кусок козьей шкуры. Шерсть слиплась от дождя, посерела, но заметна была издалека.
– Какая разница, иди давай! Или ноги промочить боишься? – отозвался Кронт.
– Нет, подожди. В прошлый раз я около черепа в яму свалился – больше не хочу.
– Ну ладно. Осмотримся сперва.
Ральф бросил мешок на обочину, потянулся, разминая усталые мышцы. Плечи болели – к вечеру на них останутся красные полосы от лямок мешка, возможно и раны. 'Надо бы подложить чего', – лениво подумал Ральф. Но сейчас он слишком устал, а легкая боль была даже приятна, она бодрила, разливалась теплом по всему телу.
В то время как Кронт шарился по кустам, Ральф склонился над водой. Черная, как деготь, она казалась такой же густой. Окунешь руку – вязкая тьма жадно накинется, затянет вглубь, и веками будет грызть раздувшуюся плоть, превращая ее в речной ил.
С березы сорвался яркий, пронзительно-желтый лист. Тонкая, будто паучья лапка, веточка беспомощно задрожала, пока он опускался к ручью. Лист плавно скользил по воздушным потокам, все ближе и ближе к темной глади. А когда коснулся воды, она взметнулась навстречу, душно обняла и унесла вниз.
Ральф вздрогнул. Обернулся – ни Кронт, ни Велена ничего не заметили. Звать их он не стал, сначала решил проверить. Набрал еловых шишек и покидал в ручей: все они скрылись под водой.
– Кронт! Велена! Взгляните…
Ральф еще раз повторил свой опыт.
– Это просто течение, – сказал Кронт. – Бывает.
– Ты как хочешь, но я в эту воду не полезу…
– Какой ты впечатлительный! Велена, милая, ты что-нибудь про этот ручей знаешь?
– Веревка тебе милая, – огрызнулась девушка. – А здесь я не бывала и ничего не знаю. Ручей, конечно, в Быструю впадает. А можно ли в нем утонуть… попробуй – проверишь…
Кронт, прищурившись, смотрел на воду.
– Ладно, – сказал он наконец. – Все равно вымокнуть не хочется. Поищем, где дерево упало… может, перелезем…
– Как хорошо, что ты все решил, – зло пробормотал Ральф.
– Ну, должен же кто-то головой думать! – засмеялся Кронт.
Они побрели вдоль берега, по узкой тропинке, протоптанной зверьми. Между невысокими, причудливо искривленными деревьями буйно разросся багульник, изредка попадались и кустики голубики. Среди всеобщего увядания краснели ягоды брусники – крупные, темно-алые.
К упавшему поперек ручья дереву изгнанники подошли уже под вечер. В одну из гроз сосна не выдержала напора ветра и тяжело рухнула, создав мост через черную воду.
– Ну вот, – сказал Кронт. – Кто полезет первым?
– Ты, конечно, – отозвался Ральф. – Это ведь была твоя идея.
Кронт фыркнул, потряс дерево, пробуя его на прочность. Раскачав, перекинул свой мешок на другой берег – теперь пути назад не было.
Сосна даже не шелохнулась, когда Кронт ступил на нее. Он сделал несколько шагов, раскинув руки, чтобы удержать равновесие. Широкий ствол от долгих дождей намок, и сорваться со скользкой поверхности было легче легкого. Кронт решил не испытывать судьбу и опустился на четвереньки, надежно вцепился в дерево руками.
Он продвигался, ощупывая каждый сучок. Подозрения Ральфа вдруг стали казаться вполне обоснованными – Кронт так и видел, как делает неловкое движение, падает и исчезает под водой, тихо, без единого всплеска.
Когда Кронт наконец добрался до другого берега, его мутило. Перед глазами сверкали водяные блики, голова была тяжелой.
– Лезьте быстрее, – крикнул он. – Как-то плохо на меня это болото действует…
Кронт был даже несколько удивлен, когда Велена и Ральф перебрались без всяких приключений. Правда, они тоже выглядели бледными и усталыми.
– Нужно убираться отсюда, – сказал Кронт.
На этот раз все были с ним согласны. Они взвалили мешки на плечи и зашагали прочь из болота. Конечно, умнее было бы вернуться вдоль берега к тракту, но они хотели быстрее оставить позади ручей. Изгнанники шли наискосок, полагая, что рано или поздно наткнутся на фенгарову дорогу, но до самого вечера так и не нашли тракт.
– Надеюсь, мы не заблудились, – мрачно пробормотал Кронт.
– Кое-где тракт делает петли, – сказала Велена. – Нам нужно остановиться. В потемках мы можем его и пропустить – он так зарос…
– И почему петля обязательно там, где мы сошли?.. Могли бы, кстати, и мост построить.
– А кому строить? Наши в такую даль не ходят.
– Вот из-за этого все и случилось!
Кронт разозлился на форпостовцев, которые не додумались построить нормальный мост через проклятый ручей. Он понимал, что они тут не при чем, но не мог сдержать свою злость.
– Ленивые твари! Сидят себе… даже дерьмо из-под задницы выгрести лень.
Бешеная Тарра их охраняет – они и рады. А самим что полезное сделать недосуг.
Уроды проклятые!
– Да кто бы говорил!
– Молчи, девка!
Он отшвырнул Велену, так, что она больно стукнулась локтем о сосну, а сам стал разбирать вещи.
– Не смей ее трогать, ты! – Ральф потянулся за мечом.
– Да ладно, ладно. Просто раздражает меня все…
Девушка молча отвернулась. Как же она хотела отомстить ему, заставить умолять о прощении. Чтобы он смотрел ей в глаза и мучился.
Велена чуть не разрыдалась от собственного бессилия. Женщина может мстить только подло, исподтишка. Благородные дуэли и более-менее честные драки – удел мужчин.
Она должна ненавидеть долго и тайно. А потом использовать яд. Или интригами сделать жизнь невыносимой. Или заставить другого мужчину отомстить за нее.
Велена знала немало осенних плодов, которые убили бы Кронта медленно и жестоко.
И в этот момент ее ненависть была настолько большой, что она лишь улыбнулась бы, видя его страдания. Ее удерживала не жалость, а осознание того, что он умрет не с ее именем на губах, не зная кто и почему сотворил с ним такое.
Девушка присела на корточки у куста веретейника. Молодое растение было усыпано черными водянистыми ягодами – угости ими своего врага и сможешь навсегда забыть о нем. 'Нет, нет,' – прошептала Велена веретейнику, но не удержалась и сорвала несколько плодов. Она растирала их между ладонями, чувствуя, как сок начинает жечь кожу. Отрава ее не убьет, но возьми она такими руками еду и подай изгнаннику… возможно, он и не умрет, но ослепнет наверняка. Девушка вдохнула нежный травянистый запах яда со своих ладоней. Она понемногу успокаивалась, ярость ушла, впиталась в мох вместе с соком веретейника. Осталась только тихая печаль. Зачем мстить, если долина убьет Кронта вернее и, возможно, куда более жестоко, чем она.
– Велена? – к ней подошел Ральф.
Девушка поспешно встала, отошла от ядовитого куста.
– Что тебе?
– Я просто хотел сказать, что не позволю Кронту обидеть тебя.
– Да? Да? – Велена презрительно рассмеялась. – Вы лицемер, ваше проклятое сиятельство! Почему вы не вздумали предложить свою помощь, когда он заставил меня тащиться через всю долину? Вам плевать на
