силой стиснул зубы, и пальцы судорожно сомкнулись в ладонях блонди. Прерывистый свистящий выдох слетел с губ, но Катце боролся с болью. Рауль не двигался, давая ему привыкнуть – и это помогало.
– Мм…ннн… – сдерживая стоны, Катце постепенно расслаблял мышцы – боль уходила. Немного отдышавшись, монгрел приподнялся и, легко поцеловав губы Рауля, снова опустился на постель. Катце всмотрелся в зеленые глаза и увидел в них что-то такое, что заставило его почти нежно обхватить талию Рауля ногами и осторожно начать двигаться навстречу.
Поцелуй и первые движения монгрела добили выдержку Рауля. Чуть приподнявшись, он вышел из тела Катце чуть вверх, а затем двинулся вперёд – немного вниз, чтобы уж точно коснуться единственного в теле монгрела источника наслаждения. Двигаясь так медленно, как только возможно, блонди целовал шею Катце, боясь сорваться на укусы и резкие движения. Вся эта ситуация была полным абсурдом – Элита и Монгрелы не могут заниматься подобными вещами – вообще не должны – но Юпитер, как же это хорошо!
Не продержавшись долго в этом неспешно-аккуратном темпе, Рауль рискнул ускорить движения, однако рук дилера так и не отпустил. Это лишнее. Сейчас.
– Ах… ммм… – Катце бесстыдно стонал, двигаясь в одном темпе с блонди.
Периодичность, с которой его тело пронизывали волны наслаждения заводила еще больше – хотелось снова и снова ускорять темп, пока все действо не превратиться во что-то бешеное, дикое, что-то с родни животному инстинкту. Катце не мог кончить, но чувствуя Рауля внутри себя, он испытывал не меньший восторг. Боли не было – было только приятное ощущение влаги и тепла, такие чувственные нежные поцелуи, стоны, вздохи, тихий бессвязный шепот: 'Да… еще… сильнее…', и неприкрытые ненужными масками чувства.
Окончательно наплевав на какую-либо сдержанность, блонди начал брать лежащее под ним тело с той скоростью и ритмом, каких требовал его собственный организм.
Зажимая губы Катце поцелуями, сдавливая кисти его рук в одном ритме с движениями внутри него, чувствуя дрожь и ответные движения монгрела, блонди чувствовал себя счастливым как никогда. В голове вместе с током крови билась настойчивая мысль о том, что блонди уже вряд ли когда-нибудь сможет отказаться от этого, а это значит… Что 'значит' – так и не удалось додумать – мышцы Катце сокращались в сильном рваном темпе, не дающим сосредоточиться не то, что на мыслях – чувства угадывались с трудом.
От каждого нового толчка Катце то вскрикивал, то хрипел. Он извивался в объятиях Рауля, перекатывал голову из стороны в сторону, иногда совершенно нелепо ловя губы своего любовника и забываясь в глубоком поцелуе, отвечая на него жадно, отдаваясь безумному танцу языка. Катце словно пытался слиться с Раулем в одно целое. 'Я твой!' – кричал он во вздохах; 'твой!' – вкладывая чувства в сумасшедшие поцелуи; 'твой!' – в каждом встречном движении; 'мой…'- на грани чего-то еле уловимого.
Блонди сделал несколько последних судорожных рывков, уже плохо понимая, где находится и что с ним, изливаясь в дрожащее тело Катце, уже отпустив его руки и сжимая в своих объятиях сильнее. Кровь гулко била в виски, глаза, закрывшиеся незадолго до оргазма, упорно не желали открываться, всё тело было расслаблено и наполнено непонятной негой. Наконец, Рауль втянул воздух в лёгкие и, приподнявшись на руках, осторожно вышел из тела Катце, ложась рядом с ним.
Двигаться совершенно не хотелось, говорить тоже, но блонди нашёл в себе силы отвести мокрые волосы с лица монгрела и почти ровным голосом тихо спросить:
– Как ты?
Чувствуя, как в груди бешено бьется сердце, Катце устало улыбнулся:
– В порядке, – на самом деле было 'прекрасно', 'восхитительно', 'волшебно'!
Какое-то умиротворение и чувство абсолютного счастья нахлынули на него, и это вопрос Рауля… Наверное Катце все еще не вернулся в реальность, потому что в мире Амои таким, как он, с блонди не может быть хорошо, а блонди с монгрелами просто не стали бы связываться.
'Наверное, ему сейчас не по себе', – вдруг подумалось дилеру. Хотелось спросить: что это было? Но Катце не стал. Он боялся, что одним неосторожным словом можно нечаянно все разрушить.
Тело еще помнило прикосновения Рауля, и словно вместе с потом впитало в себя его запах – он будоражил сознание монгрела мыслями о продолжении. Надо было бы пойти в душ, но было ужасно лень – хотелось еще немного побыть с Раулем, а вдруг завтра этого ему уже не позволят?
– А ты? – Катце осторожно повернулся на бок, дабы избежать некоторых проблем гигиенического плана. Очень не хотелось выглядеть перед Вторым Консулом Амои неприглядно, а простыни… с ними он разберется позже.
Блонди почти неосознанно ласкающим движением провёл по волосам Катце, убирая с лица прилипшие влажные пряди. 'Вот и всё. А дальше что?' Едва слышно вздохнув, Эм убрал руку от головы монгрела и приподнялся. Было далеко за полночь – уже ближе к рассвету. 'Вот вам и сказка на одну ночь', – с какой-то усмешкой выдала Раулю память. И главное, не поспоришь…
Вопрос застал Эма врасплох. 'Зачем ему это знать?.. Похоже, я окончательно потерял свою выдержку, – через несколько мгновений с горечью признал он. – Это уже слишком, так нельзя. Нельзя блонди. Нельзя мне'.
Чуть потянувшись, блонди сел в постели, решив просто проигнорировать это явное свидетельство своей слабости, и посмотрел на Катце сверху вниз:
– Где ванная комната?
– Прямо по коридору, потом налево, – на автомате ответил Катце, отводя взгляд в сторону. 'Ну почему все кончается так быстро? Нет, до рассвета еще пара часов…
Я не хочу отпускать тебя даже в душ'.
Монгрел сел на постели и поморщился – ощущения были, мягко говоря, неприятными и болезненными. Справившись с этим небольшим дискомфортом, который был вполне естественным, Катце медленно поднялся на ноги и, подобрав с пола полотенце (которое вероятно попало туда впоследствии их занятий с Раулем) небрежно обмотал вокруг бедер.
– Ты прав: надо помыться. Идем, – Катце сделал несколько шагов и, остановившись у стола, оперся о его поверхность ладонью. Расстояние до душевой вдруг показалось непреодолимым.
Кивнув на объяснение монгрела, блонди ничуть не стесняясь собственной наготы, вышел из комнаты, когда до него дошёл смысл сказанных Катце слов. 'Он собирается идти со мной?' – эта мысль вызывала противоречивые эмоции – с одной стороны, он был не против дилера в его собственной ванне (Рауль был Блонди, вопросы о частной собственности перед ним никогда не вставали), но с другой стороны, ему нужно было побыть в одиночестве хотя бы немного. На секунду застыв в коридоре, раздумывая о том, стоит ли просто проигнорировать и пойти дальше, захлопнув дверь перед носом у Катце или же остановить его в комнате, Эм всё же выбрал второй вариант и вернулся в спальню. Первое, что заметил блонди, была сгорбленная фигура монгрела, державшаяся за тумбочку. Н нахмурившись на мгновенье ситуации, Рауль тихо хмыкнул: 'Настойчивый… И это даже иногда приятно'. Дав себе зарок забыть о случившемся по выходу из квартиры, Рауль подошёл к Катце, и достаточно легко подняв его на руки, продолжил свой путь в ванну.
– Есть какое-нибудь обезболивающее? – ровно спросил он, ставя его в душевую кабину рядом с собой. – У тебя кровь.
Катце был удивлен, что Рауль вернулся, и еще больше удивлен тем, что он его донес до душа – как с маленьким ребенком обращается. Не то, чтобы монгрелу это не нравилось, просто он чувствовал себя неловко.
– Да, в прихожей, в шкафу, – дилер удивлено посмотрел на свои бедра – там действительно было немного крови, смешанной с семенем блонди. 'Надо же, я и не почувствовал… Да и черт с ним! Это от длительного воздержания. В следующий раз будет легче. В следующий? А вдруг такого больше не будет?' Катце странно посмотрел на Рауля – словно вопросительно и, устыдившись собственной реакции, тут же отвернулся.
– Это все ерунда. Ты не волнуйся. Лучше иди сюда, – монгрел кивнул, приглашая зайти блонди в душ вместе с ним. – Ты, насколько я помню, любишь воду с температурой в 38 градусов? – Катце установил на дисплее нужную температуру – сверху хлынули струи теплой приятной воды. Монгрел обернулся. – Иди ко мне, – нежно сказал он.
