собраться южнее Быкова в качестве резерва 74-й стрелковой бригады. Уверенный, что он сделал все возможное, дабы обеспечить победу, Тарасов доложил о своих действиях Пуркаеву в штаб фронта и удалился спать.
Решение Тарасова встревожило Соломатина и показало, что командующий армией плохо понимает обстановку. Хотя две бригады дошли до Начи, через реку переправилась только одна и сразу очутилась в рискованном положении. Присутствие немецкой мотопехоты на восточном берегу реки свидетельствовало о том, что немцы получили подкрепление, и значит, рассуждал Соломатин, необходимо сосредоточивать войска, чтобы они могли выполнить свою задачу. Но вместо этого Тарасов отправил одну из драгоценных резервных механизированных бригад на северо-восток, прямо влапы противнику и в сторону от основного направления наступления Соломатина. Он предчувствовал, что и последний пехотный резерв Тарасова, 91-я стрелковая бригада, неизбежно втянется в борьбу за Белый, а механизированная бригада Дремова останется без поддержки. В то же время вторая механизированная бригада будет скована необходимостью поддерживать единственную стрелковую бригаду, растянутую по 20-километровому участку фронта, да еще в то время, когда в штабе армии понятия не имеют, как и откуда из-за снежной завесы на правом фланге появятся немецкие войска. Позднее вечером Соломатин в досаде отправил депешу в штаб армии, прося разрешения изменить направление атаки 37-го механизированного корпуса, увести его от Владимирского на север, где он мог бы форсировать Начу при поддержке других частей. Штаб армии немедленно отклонил его просьбу, заметив, что Владимирское – ключевой объект и что общая обстановка известна только офицерам штаба.
Вечером 27 ноября по указанию генерала Пуркаева Тарасов отправил в штаб Калининского фронта донесение о развитии обстановки. На следующий день ожидалось прибытие Жукова и принятие решения, касающегося судьбы всей операции. Тарасов считал, что Жуков останется доволен действиями его армии, особенно на фоне явных затруднений 20-й армии. Хотя армия Тарасова еще не захватила объекты, которыми должна была завладеть на третий день операции, Тарасов не сомневался, что последние предпринятые им меры исправят положение.
Соломатина злили решения Тарасова, а между тем немецкое командование потеряло уверенность в успехе. Поздно вечером генерал Гарпе снова встретился с генералом Крюгером из 1-й танковой дивизии. Оправдаются ли многочисленные 'если', от которых зависела победа, было неясно до сих пор. Войска Крюгера успешно удерживались на рубежах южнее Белого, но их попытки перехватить инициативу провалились со значительными потерями. С юга поступали еще более тревожные новости. Боевые группы 352-го гренадерского и 41-го моторизованного полков весь день вели бои у реки Вена, отброшенные с позиций яростными атаками русской бронетехники, и 41-й полк сообщал о бесконечных танковых колоннах противника, движущихся по снегу на восток, к реке Нача. До наступления темноты удалось насчитать не менее 100 русских танков и бесчисленное множество машин. В соответствии с приказами, обе немецких группы в боевом порядке отступили на новые оборонительные рубежи под Ананино (82).
Батальон разведки (К-1) 1-й танковой дивизии, которым командовал капитан Фрейхерр фон Фрейтаг, сообщил об усилении активности русских на участке вдоль реки Нача, одна из его рот чудом избежала гибели к северу от Городни (83). К концу дня батальону пришлось покинуть все до единой позиции на подступах к реке Нача, кроме маленького плацдарма у Се-менцово и Дубков, и теперь батальон, понесший тяжелые потери, теснило два русских танковых подразделения, наседающих с флангов. Известие о появлении русских танков на другом берегу Начи южнее Басино было смягчено тем обстоятельством, что авангардные силы 1-го танкового гренадерского полка 1-й танковой дивизии прибыли на место как нельзя более вовремя. Они отогнали русские танки обратно на тесный плацдарм на восточном берегу реки и отразили еще одну попытку русских форсировать реку чуть севернее.
Но, в отличие от своих противников, Гарпе знал, что это лишь временная победа, особенно если русские пришлют подкрепление на предмостный плацдарм, поскольку немецкие войска у Начи еще долго будут вынуждены обходиться без помощи. Долгий марш 1-го танкового гренадерского полка полковника фон дер Медена в Белый через Владимирское начался вечером 25 ноября, и 27 ноября его колонны растянулись почти на 50 км по занесенной снегом дороге на Владимирское. Авангардный батальон полка, 1-й батальон под командованием капитана Гупперта устремился по дороге Белый-Владимирское к своей цели близ Смольян как раз в то время, когда К-1 начал отступать к Наче. Форсировав Начу и развивая атаку в сторону дороги на Белый, русские танки наткнулись на длинную колонну Гупперта. К счастью, батальон отреагировал достойно – не только отразил атаки русских, но и воздвиг заслон вдоль жизненно важной дороги. В арьергарде передовые части 2-го батальона капитана Берндта поддерживали отступление разведбата капитана фон Фрейтага, воздвигая ряд непрочных опорных пунктов к западу от реки и к югу от Текино. Пока заслон 1-го танкового гренадерского полка прикрывал и дорогу Белый-Владимирское, и само Владимирское, два батальона, развернутые на 25-километровом участке фронта, не могли долго продержаться без подкрепления (84).
Несмотря на опасное положение у реки Нача, Гарпе сохранял убежденность в том, что победа зависит от хода сражения в секторе Белого. Поэтому ночью он проверил прочность укреплений к югу от города, организовал несколько контратак и вывел на новые позиции на своем левом фланге две боевых группы, отступивших от Вены. Некоторое время, подытожил Гарпе, участок фронта вдоль Начи продержится своими силами.
28 ноября
На рассвете Тарасов и Гарпе наперегонки поспешили захватить инициативу: первый предпринял запланированный охват Белого с востока, второй возобновил атаки из Белого в южном направлении, на северном фланге участка прорыва русских (см. карту 11). За ночь Тарасов получил через командующего фронтом Пуркаева несколько сообщений от Жукова с настоятельными просьбами ускорить наступление механизированного корпуса Соломатина глубоко у основания Ржевского выступа, чтобы помочь наступлению 20-й армии на Сычев-ку. Соломатин продолжал требовать подкрепления, но Тарасов был убежден, что его план позволит выполнить пожелания Жукова и Пуркаева, и поначалу казалось, что так оно и будет.
Вскоре после наступления рассвета пехота 91-й стрелковой бригады полковника Лобанова нанесла удар под Ананино, в десяти километрах юго-восточнее Белого. Мощный штурм прорвал оборону боевой группы немецкого 352-го полка. 47-я механизированная бригада полковника Дремова была введена в прорыв, атаку возглавил танковый полк бригады. После кровопролитного сражения, продолжавшегося несколько часов в сильную метель, снизившую видимость до 10-20 метров, слабые боевые группы немецких 352-го гренадерского и 41 -го моторизованного пол ков дрогнули под новым натиском русских. Плохая видимость и хаос сражения затруднили передачу донесений о ситуации Крюгеру и Тарасову. Но к концу дня обоим стало ясно, что наступление русских увенчалось успехом. Дре-мов докладывал, что его бронетехника атакует Шайтровщину у дороги на Владимирское, в десяти километрах к востоку от Белого, и сопротивление противника у дороги постепенно ослабевает. Час спустя явно воодушевленный Дремов сообщил о взятии населенного пункта и о перегруппировке перед продолжением наступления на север, в сторону реки Обша (85).
Тарасов, который в течение дня встретился с Жуковым и Пуркаевым в штабе Калининского фронта в Старом Бочово, тоже воспрянул духом, только что поделившись с командирами оптимистическими мыслями по поводу наступления Дремова. Уверенный, что Дремову будет сопутствовать удача и что немецкие укрепления неизбежно падут, он немедленно приказал Лобанову отвести 91-ю стрелковую бригаду к западу и приготовиться к прямому штурму Белого с востока. Затем он распорядился отправить 19-ю механизированную бригаду полковника Ершова в поддержку Лобанову. Все это наглядно свидетельствовало о чрезмерном оптимизме Тарасова. Бригада Ершова оказывала поддержку атакам 150-й стрелковой дивизии южнее Белого уже три дня и всего несколько часов назад помогла отразить очередную контратаку противника. А теперь ее предстояло вывести из боя, отправить маршем почти за 10 км в метель, где она должна была действовать в срочном порядке, совместно с другой стрелковой бригадой, вновь штурмуя
