твердо он был убежден в том, что 47-я механизированная бригада полковника Дремова сможет и впредь продвигаться в северном направлении в тылу противника восточное Белого, не встречая серьезных препятствий. А это, думал Тарасов, помешает немцам удерживать город и серьезно ослабит и без того ненадежную оборону противника у реки Нача, на пути следования Соломатина. Значит, продолжал мысль Тарасов, подвижный корпус Соломатина продвинется глубоко на территорию Ржевского выступа и выполнит свою важную стратегическую задачу. Тарасову не терпелось первым сломить сопротивление немцев и вызволить армию Кирюхина, зажатую на предмостном плацдарме у Вазузы.
Рано утром 29 ноября, пока левофланговые части 6-го стрелкового корпуса генерала Поветкина наносили очередной удар по немецким укреплениям с юга и юго-востока от Белого, бригада полковника Дремова покинула Шайтровщину и развернулась по заснеженным лесам в направлении реки Обша. Противник на пути почти не попадался, и бригада, маршируя батальонными колоннами, продвинулась оченьдалеко и к ночи захватила Мешково на шоссе Белый-Оленине, а также две деревни поменьше к западу, на южном берегу реки Обша. Теперь все коммуникации, ведущие в Белый, были перерезаны. Поскольку Дремову попалась горстка немецких разведотрядов, он запросил по рации подкрепление, необходимое для удержания позиций вдоль основных немецких артерий снабжения. Но к полуночи подкрепление так и не прибыло, не появилось оно и на следующий день: части, следовавшие за Дремовым, днем повернули на запад – очевидно, по приказу Тарасова, чтобы не упустить еще одну выгодную возможность выйти на восточные подступы к Белому.
В то время множество признаков убеждало генерала Тарасова и тех, от кого напрямую зависело это роковое решение, что штурм Белого с востока будет правильным шагом. Раньше в тот день 134-я стрелковая дивизия полковника Квашнина и 150-я стрелковая дивизия полковника Груза атаковали немецкие позиции к югу от Белого, чтобы прикрыть Дремова, продвигающегося на север. Сначала стрелки Груза выбили немецкие войска из Мочальники, отогнали к Батурине, и немцы сумели отвоевать утраченные позиции только с помощью решительной контратаки. Временный успех советских войск у Мочальники убедил Тарасова, что немецкая оборона Белого уже готова пасть. Поэтому он немедленно оттянул в сторону 91-ю стрелковую и 19-ю механизированную бригады, следовавшие за Дремовым на север, и дал им новый приказ: штурмовать укрепления на подступах к городу с востока. Вдобавок разведка донесла Тарасову о беспорядочном отступлении перепуганных немецких солдат по шоссе, ведущем на запад от Шайтров-щины к Белому, и указала на преобладание паники во вражеских рядах. На основании этих сведений Тарасов принял решение развить успех прежде, чем немецкое командование перебросит в этот район свежие войска.
В полдень по приказу Тарасова полковник Ф.И. Лобанов остановил свою 91-ю стрелковую бригаду восточнее Бокачево на южном берегу реки Нача, повернул маршевую колонну на девяносто градусов и двинулся на запад по южномуберегу Начи, в сторону реки Вена. Всего в четырех километрах за Веной находился вожделенный город Белый. Лобанов не подозревал о том, что также за Веной, на расстоянии менее одного километра от нее, расположился штаб немецких войск, обороняющих Белый. Штаб был замаскирован на длинном гребне, его защищали грозный 41-й танковый корпус и артиллерия 1-й танковой дивизии. Вскоре Лобанов узнал, что воспользоваться выбранной Тарасовым возможностью можно лишь ценой огромных потерь. Хотя к ночи бригада Лобанова захватила деревню Бокачево и немецкая пехота начала отступать, пехота и танки Лобанова наткнулись на огневой заслон немецкой артиллерии у Васнево, на высотах чуть западнее Вены. Когда до реки можно было уже добросить камень, атака Лобанова была остановлена со значительными потерями. Позднее днем Тарасов ввел в бой еще несколько подразделений, чтобы не упустить явной возможности. Он приказал свернуть с намеченного пути 19-й механизированной бригаде полковника Ершова, также спешившей на помощь полковнику Дремову, и вместо этого послал ее в подкрепление Лобанову и 150-й стрелковой дивизии, по-прежнему сражающейся задеревню Мочальники в нескольких километрах к югу (33).
Пока на юго-восточных подступах к Белому бушевал и сражения, никем не защищенная бригада Дремова находилась в подвешенном состоянии у берега Обши. Дремову удалось воз-двигнутьлегкий заслон у переправ через Обшу и временно перерезать немецкие трассы снабжения, ведущие из Оленине в Белый. Но для атаки с форсированием реки Дремову недоставало сил, как и для дальнейшего развития успеха и для надлежащей обороны тыла, в особенности жизненно важных коммуникаций по обе стороны от дороги Белый-Владимирское. Запрошенное и ожидаемое Дремовым подкрепление так и не прибыло.
А тем временем на юге Тарасов подгонял генерала Соломатина, требуя не упустить возможность, созданную успехом Дре-мова. Но Соломатин сомневался, что такая возможность вообще существует. Зная обстановку на фронте лучше, чем командующий его армии, он чувствовал, что Тарасов недооценил нарастающее сопротивление противника на реке Нача, а спада в этом сопротивлении пока не предвиделось. Утром, несмотря на сомнения Соломатина и после завершения начатой прошлой ночью перегруппировки, его корпус возобновил наступление на начинском участке фронта, в то время как 37-я механизированная бригада оставалась на месте и держала оборону на дальнем южном фланге. На рассвете 35-я механизированная бригада подполковника Кузьменко и 4-й танковый полк, усиленные небольшим отрядом, отправленной на север 37-й механизированной бригадой, нанесли удар по немецкому предмостному плацдарму в окрестностях Семенцово, на западном берегу реки Нача. Атака, которой предшествовали яростные залпы 'катюш', поддержанная пехотным батальоном 75-й стрелковой бригады полковника Виноградова, деморализовала немецких солдат и вынудила их отступить с предмостного плацдарма. Атакующие части Кузьменко захватили деревню и переправились на восточный берег реки, где перерезали дорогу Белый-Владимирское. Ожесточенная схватка продолжалась уже у дороги, солдаты Кузьменко продвинулись и на север, и на юг, захватив двухкилометровый отрезок шоссе. Но к ночи свежие немецкие танковые гренадерские части и танки предприняли ряд мощных контратак, в ходе которых бригада понесла тяжелые потери живой силы и лишилась более чем половины своих 60 танков (34).
Кузьменко пришел к выводу, что его пехотной поддержки просто недостаточно для дальнейших атак и надлежащего прикрытия бронетехники. Поэтому к ночи он запросил у Солома-тина подкрепления. Поскольку командир корпуса подкрепления не предоставил, Кузьменко отдал подчиненным приказ воздвигнуть линию обороны и приготовиться к возобновлению атаки на следующее утро.
На севере 65-я танковая бригада подполковника Шевченко с пехотным батальоном 78-й танковой бригады полковника Сивакова стремилась расширить плацдарм у деревни Басино к востоку от Начи. Дело продвигалось туго. Шевченко тоже не хватало пехоты, и хотя его войска оттеснили противника на километр к северу, в распоряжении Шевченко не было сил, необходимых для прорыва к бригаде Кузьменко, находившейся южнее плацдарма. Небольшое немецкое подразделение оказалось в буквальном смысле зажатым между бригадами Шевченко и Кузьменко, но ни одна из них не могла выбить упорного противника с его позиций. Не сумев сломить сопротивление немцев, Шевченко отдал приказ приданному ему взводу 45-й инженерно-саперной роты заложить в его секторе дороги обширные минные поля и тоже временно перевел свою бригаду в оборону. В то же время на севере 219-я танковая бригада полковника Давыдова неоднократно атаковала немецкие войска в Кушлево, к западу от Начи, а разведчасти, тем временем, обошли немецкие укрепления и нашли в тылу противника места для переправы через реку. К ночи войска Давыдова, наконец, разорвали линию обороны противника у Кушлево. В итоге небольшое немецкое подразделение ночью отступило на север, к своим соотечественникам, дислоцированным восточное Начи, а Давыдов приготовился продолжать наступление на рассвете следующего дня (35).
Поздно вечером Соломатин отчитался перед Тарасовым. Все еще держа на командира армии обиду за не предоставленное подкрепление, Соломатин подчеркнул, что ему необходимы как танки, так и пехота, и предложил передать под его командование резервную 48-ю механизированную бригаду. Тарасов опять отклонил его просьбу, заявив, что положение изменится к лучшему, как только падет Белый, и заверил Соломатина, что это произойдет уже на следующий день. 'Тогда, – заключил Тарасов, – вы и получите свое подкрепление, и немецкие войска будут разбиты на всем участке Начи, и вы сможете продвинуться вперед так далеко, как потребуется'. За неимением выбора Соломатин смирился с решением командира армии. В новом приказе он оставил 37-ю механизированную бригаду Шанаурина держать оборону на юге, а перед остальными бригадами поставил задачу закрепиться на позициях за рекой Нача. 'Даже если я не смогу продвинуться вперед, – думал Соломатин, – по крайней мере, я удержу и, возможно, расширю ценный участок шоссе Белый-Владимирское. Тарасова устроят любые дополнительные успехи'.
Для генерала Гарпе, командующего немецким 41-м танковым корпусом, 29 ноября стало переломным днем операции:
