ЛЕСТНИЦА
По крутой, бесконечной лестнице я поднимаюсь все выше и выше, чтоб, наконец, достигнуть той самой верхней, самой последней моей ступеньки, с которой я мог бы броситься в беспредельность -
и оставить позади саму жизнь,
и оставить позади саму смерть.
Сколько ступенек я уже миновал?!.
Сдается мне, что создает их сам мой подъем, движенье, само мое восхожденье, надежда, что там, выше, я себя самого превзойду и смогу, наконец, то, чего не могу теперь…
А они одна за одной возникают, одна из другой вырастают, одна другую предвидят, они – и преграда, они – и опора, они и придерживают, и ведут.
На высоте, что выше деревьев и облаков, по-над самою вышиною, я вслушиваюсь и слышу, как откуда- то снизу двойник мой кричит:
'Вернись!..
Ступенька последняя – здесь!
Восхождение в беспредельность надо начинать отсюда!'
БУДУЩЕЕ
Не вижу его – а предвижу,
не слышу – а предощущаю,
не знаю – а предвосхищаю.
Земля запеклась, как кровь.
Сзади крадутся призраки.
Страх предостерегает: в будущем ждет смерть!
Смелость живет надеждой: в будущем ждет бессмертье!..
Мы заставляем себя подняться.
Мы освобождаем от глухоты свой слух, избавляем от слепоты зренье, недоразуменья переплавляем на разуменье.
Это – восстанье.
Нас окружает беспредельность.
Бремя свободы распрямляет нам плечи.
Мы становимся, какими не были никогда.
Предвечные звезды проходят сквозь наши судьбы.
СЫНОВЬЯ ИОВА
Братья мои собираются вместе – на праздник, семейный совет и для дела, касающегося нас всех.
Но я наблюдаю за этим с опаской.
Я от совместных встреч уклоняюсь.
Когда все присутствуют, кто-то, хотя бы один, отсутствовать должен.
Я – стерегущий судьбу.
Я не могу ей довериться.
Я памятую про сыновей Иова: они погибли, когда под одной крышей собрались все вместе.
ПРИМЕТЫ
Чтоб оградить себя от всяких случайностей, мы отгородились стенами из бетона,
землю заасфальтировали,
вывели громоотводы,
создали свои законы,
жизнь рассчитали на многие годы вперед – на десятилетья, столетья, но…
Но в самом начале лета пожелтела береза в сквере,
но, пролетая над ратушей, упала замертво птица,
но прогоркла вода в колодцах,
но, дорогой остановившись, говорят старые люди: 'Мы слышим, как плачут наши матери и отцы…'
ВТОРОЕ СОЛНЦЕ
Зажигается в небе второе солнце.
Я прячусь от него за старое тенистое дерево, но солнце просвечивает его насквозь;
прячусь за стену хлева, но тень от нее прозрачна, как день;
прячусь за валун, что лежит возле колодца, но и он – как сито;
прячусь в хату, а в хате все, как обычно, тихо, спокойно, ни светло, ни темно…
В хате сидят, словно в праздник, родители,
в хате сидят свояки,
и так мне горько, что я не с ними…
А мать – удивительно молодая – по голове меня гладит рукою, дует в лицо…
– Ну вот и все, – говорит она. – Я погасила второе солнце.
