Л.,1954. С.70—85, особенно с.76—77). Произведения Сенковского, вошедшие в альманах (кроме «Выхода...», еще «Ангар» и «Незнакомка»), в письме к Погодину Гоголь характеризует так: «... здесь в первый раз показались в печати такие гадости, что читать мерзко. Прочти Брамбеуса: сколько тут и подлости, и вони, и всего». [Слова «в первый раз» и «вони» могли бы лить воду на мельницу тех, кто будет отрицать связь «Записок...» с Сирано]. Итак, последуем совету Гоголя. Что же читаем среди прочего в «Большом выходе у Сатаны» (читатель, обрати, пожалуйста, особое внимание — в контексте нашего анализа «Записок сумасшедшего», «Носа» и других повестей Гоголя — на это заглавие)? Черт мятежей и революций (снова внимание, читатель! По-моему, Брамбеус намекает прямо или косвенно на давнее связывание Нострадамусом кометы Галлея с революциями — см. ниже. Приложение; Вайскопфом эта важнейшая деталь опущена), выброшенный из ада, [419] оказывается кометой Галлея, появившейся в то время и волновавшей умы Петербурга (см альманах, известный Гоголю, «Комета Белы» [СПб.,1833]), а затем бес падает в центре Парижа Сенковский уточняет: «Г.Е** напечатал в „Северной пчеле' (! Курсив мой. — А.Д.), что хотя это, может статься, и не комета, а чорт, но он не упадет на землю (!! — А.Д): напротив того, он сделается луною (!!! — А.Д.), как то уже предсказано им назад тому лет двадцать» (Указ.собр.соч. С.407; ср. выше, примеч.59). Об этой параллели упоминает (связывая ее с «Фантастическими путешествиями...»), и то лишь мимоходом (из вторых рук?), в известной мне гоголеведческой литературе только Вайскопф (1993, с.294), но не принимает во внимание всю ее значимость и умалчивает о «Северной пчеле». Насколько помню, по крайней мере в двух статьях, существующих в гоголеведении о связи «Записок...» и «Пчелы», деталь, упомянутая Сенковским, не фигурирует, так что было бы весьма желательным обратиться к проблеме снова (оставляем гоголеведам приятную возможность вновь полистать давние подшивки «Пчелы» и «радость узнавания» намека Сенковского).
[71] Этой фразы у Иордана нет, но она имеется в амстердамском издании. В связи со своим внезапным и стремительным «отбытием» на землю герой Сирано не сдерживает обещания.
[72] Важная деталь: именно земля садится на луну, а не наоборот (упомянуто об этом в повести дважды)! Мы не видим другого объяснения этому, кроме как специального намека Гоголя на связь «Записок...» с Сирано («пространственный отсчет» ведется с луны; у Сенковского ничего подобного нет).
[73] Так, Канселье (указанная статья в «Тетрадях Гермеса», с.66) трактует анаграмму Рабле «Алькофрибас Назье» (последнее слово = франц. пеz, «нос») в алхимическом ключе, alcof = alcofol (слово есть у Dom Pemety, Dictionnaire Mytho-Hermétique [P.,1758. P.20]); ribau — древнее значение «galant et amoureux gaillard»; в результате получается «le nez amoureux du plomb philosophique». Трактуя произведение Сирано и касаясь путешествия на луну, Канселье интерпретирует последнюю как «astre humide et nocturne», a тем самым как «la matière et l'ouvrier du Grand Oeuvre», т.е. влажная ночная звезда означает вещество и мастера алхимического опуса.
[74] Для сравнения — эпизод из «Гаргантюа и Пантагрюэля» (произведения, допускающего среди прочих алхимическое толкование): в отместку одному из действующих лиц положены в одежду измельченные половые органы суки, и за ним следует множество кобелей.
[75] По изданию Иордана (с.221) без указания на разночтения в D(ruckausgabe); в амстердамском совсем иначе (с. 167).
[76] «Презумпция» литературоведа, когда он имеет дело с вещью гениального художника, каковым и является Гоголь. Что касается замечательной логической стройности «бреда», то это не наша выдумка и даже не автора повести: смотри воспоминания П.В.Анненкова о беседе Гоголя с ( неким пожилым гостем, «рассказывавшим о привычках сумасшедших, строгой, почти логической последовательности, замечаемой в развитии нелепых их идей» (цит по: Вересаев В. Гоголь в жизни. 2М.,1990. С. 140).
[77] Hoc разглядел «близорукий» (если читатель не хочет сам оказаться таковым, то должен понимать этот эпитет прежде всего в переносном смысле) полицейский чиновник, лишь надев очки. Конечно, множество лежащих на поверхности и более скрытых объяснений этой детали разглядывания «сквозь магический кристалл», бывшей уже в черновике (РЛ;), и параллелей к ней очевидно настолько, что ни одна гипотеза не поддается верификации. Тем не менее напомним, что только благодаря волшебному лорнету изобличен у Гофмана притворщик Цахес. Совершенно не важно, в каком году появился первый русский перевод, ибо Гоголь читал (хотя, может, и не слишком охотно) по-немецки, но любопытно, что пик интереса в России к Гофману приходится на вторую половину 1830 — начало 1840-х гг. и именно в эту пору появляется перевод «Крошки Цахеса», выполненный М.Н.Катковым, который «бредил Гофманом» и, насколько могу предположить, вел соответствующие разговоры в светских кругах (эти факты я почерпнул из бывшей у меня под рукой «соцреалистической» статьи Теодора Левита «Гофман в русской литературе», приложенной к Собранию сочинений Гофмана (М.,1930. Т.6 С.349), хотя имеются специальные исследования о влиянии Гофмана на русскую литературу.
[78] Эта мысль, как тонко и проникновенно заметили В.А.Воропаев и И.А.Виноградов (СС VI, 500, 502), высказана прикровенно Гоголем в статье «О преподавании всеобщей истории» (напомним еще раз то важное обстоятельство, что, несмотря на выставленную Гоголем дату 1832 г., когда он читал соответствующие лекции, статья создавалась в декабре 1833 г., а первая публикация относится к 1834 г.), в которой обзор мировых событий завершается фразой: «Слово из Назарета обтекло наконец весь мир».
[79] [420] Увы! Не сбывается ли, свидетельствуя о силе пророческого таланта Гоголя, ныне то, что он воспринимал за чистейший абсурд и Апокалипсис?
[80] Тут опять мы сталкиваемся с художественным приемом Гоголя — переосмыслением действительных фактов Так, реальное (судя по письму А.И.Герцена, цит. в СС III/IV, 490) газетное объявление о продаже крепостных («Отпускается в услужение кучер, лет 35, здорового сложения, с окладистой бородой и честного поведения») превращается в «услужение кучера трезвого [на Руси-то! — А.Д.] поведения».
[81] Подробнее у Вайскопфа.
[82] В газетах 1833 г. сообщалось, что в Италии и Индии некогда была мода отрезать преступникам носы (Виноградов. Указ. в примеч.62 статья. С.11).
[83] Жирмунский В. Гете в русской литературе Л.,1937. С.524 В черновой редакции (РЛ2 1833/4 гг.) эпизода с пуделем еще нет (ПСС III, 393, пудель упоминается совершенно в другой связи и в ином контексте) С Бочаров (в «Загадке „Носа' и тайне лица», см.примеч.11), признавая эпизод с пуделем ключевым (с.201— 202), не только не принимает во внимание Гете, но вообще, вслед за Ю.Манном, отказывает повести в символической расшифровке!
Наше соображение может подкрепить и тот факт (который полагаю ввиду его несомненности и очевидности хорошо известным в гоголеведении, хотя и не припоминаю соответствующих ссылок и работ), что весь замысел «Старосветских помещиков» тесно связан с пятым акгом второй части «Фауста» Мефистофель губит (см. сцену «Глубокая ночь») Филемона и Бавкиду вместе со странником (Гете противопоставляет этот эпизод Овидию, у которого названные персонажи единственные спасаются от потопа благодаря своему благочестию), а сравнение Пульхерии Ивановны и Афанасия Ивановича с Филемоном и Бавкидой известно, наверное, любому школьнику. Гоголь специально подчеркивает, что, вопреки заповеди, ставя любовь к мужу больше любви к Богу, старушка перед смертью «не думала ни о той великой минуте, которая ее ожидает, ни о душе своей, ни о будущей своей жизни она думала только о бедном своем спутнике, с которым провела жизнь и которого оставляла сирым и бесприютным». Тема «хозяйствования» помещиков и окончательного разорения имения также соответствует мотиву Мефистофеля-казначея.
[84] Государственная (или, как называли ее уже во времена Гоголя «политическая») экономия — предмет постоянного внимания и интересов Гоголя (см. его сочинения, письма, наброски и заметки).
[85] По любопытной догадке издателей СС (III/IV, 488), появление цирюльника может поясняться письмом Гоголя к Погодину от 1 февраля 1833 г, где идет речь о проникновении западноевропейской цивилизации в Россию со времени Петра I, усердно выбривавшего бороды (см ПСС X, 255) Ср в «Шинели» эпизод с табакеркой Петровича (табак и Петр I? Андреем Петровичем зовут во 2-й редакции «Портрета» и Чарткова, носившего в первой публикации фамилию Чертков).
В «Невском проспекте» Шиллер рискует лишиться своего носа еще не из-за происков цирюльника, а по пьянке со своим другом Гофманом, ибо содержание носа жалуется его владелец, обходится весьма дорого вследствие трат на табак Если воспользоваться трактатом Сирано, то можно воспринять это как
