затянутого пленкой льда. Сполохи сумасшедшего пламени скользнули по замерзшей воде.
«Назад… нужно назад…» Кронт попытался оттолкнуть льнущих к нему призраков, но не смог. Пламя забилось, словно в судорогах, а черные пальцы отчаянно уцепились за плащ.
«Вон! Пошли вон, ублюдки!» Безумие обволакивало его липкой пеленой. Видения стали ярче, сквозь них уже не было видно леса. Кронт зубами стянул перчатку с правой руки. Собственная ладонь показалась ледяной, когда он дотронулся до щеки. Кронт вонзил осколки в кожу и медленно провел рукой вниз, к подбородку. Сначала возникло ощущение тепла, потом — боли.
— Я тварь! — вслух прорычал Кронт, чувствуя, как безумие отступает. Он вспомнил Вернона, и ледяная волна ненависти затушила последние огоньки.
Подумав, Кронт отправился вверх по течению ручейка. Светлая лента льда, казалось, разгоняла сумрак, — а может, просто исподволь подкрадывался рассвет. Домик Гердис Кронт разглядел без труда.
— Эй! Ведьма, открывай! — радостно прокричал он, барабаня кулаками в дверь.
Внутри заблеяла коза, и послышались шаркающие шаги.
— Гердис, это я, Кронт! Отворяй!
Дверь приоткрылась, и он увидел ведьму все в той же маске, со свечой в левой руке и с топором в правой.
— А, это ты, — хмуро произнесла она. — Ну входи. С чем пожаловал-то?
Кронт молча прошел внутрь. Он по-хозяйски бросил в очаг, на тлеющие угли, пару дровишек, взял с полки флягу и сел на один из чурбанчиков, которые здесь заменяли стулья.
— Что, по выпивке соскучился? — Гердис смерила его презрительным взглядом и вдруг захихикала. — О! Теперь я поняла! Ты мертвяк уже. Как дурашка Нит…
— Да, — спокойно сказал Кронт, зубами вытаскивая пробку из фляги. — Но не думай, что так же от меня отделаешься, как от него.
— Я и не говорила, что хочу отделаться, — в голосе ведьмы появились теплые нотки.
— Как ты умер? Расскажи мне. Долина дала тебе дар?
Она села рядом и коснулась багровых царапин на щеке Кронта. Он зажал флягу между колен и снял перчатки.
— Да. Замечательный дар, а? Теперь я могу голыми руками человека на клочки разорвать.
Гердис выдохнула, чуть застонав, словно от страсти. Она погладила усеянную стеклами ладонь, а потом прикоснулась к ней губами.
— Гердис! Я не за этим пришел.
Она не обращала внимания, склонившись над его рукой.
— Я встречался с твоей сестрой. С Риндой.
Ведьма резко выпрямилась. Ее губы и подбородок пересекали царапины от осколков вернонова зеркала. Кровь ручейком стекала по шее.
Кронт достал из кармана серебряное кольцо:
— Смотри, что я отобрал у старой дуры. Но перед тем, как я ее изодрал моими стеклышками, она много интересного рассказала. Про тебя и про Нита.
Гердис фыркнула:
— Ее Нит — ничтожество. Как и она сама.
— Не стану спорить, — улыбнулся Кронт. — Но она о тебе лучшего мнения. Она считает тебя большой искусницей в изготовлении зелий.
— О, в этом она права! — ведьма самодовольно усмехнулась. — Нет такого зелья, какого я бы не смогла сварганить. Зелье для человека и зелье для животного, для здоровья и для болезни, для любви и для ненависти…
— Для жизни и для смерти, — закончил за нее Кронт, и собственные слова заставили его вздрогнуть.
Гердис кивнула. Глаза ее возбужденно сверкали в прорезях маски.
— Мне нужно зелье. Особое зелье. Я готов обменять на него это кольцо.
Ведьма выжидательно смотрела на него, а Кронт неторопливо потягивал самогон из фляги, обдумывая внезапно пришедший в голову план.
— Говори, что за зелье, — наконец, не вытерпела она.
— Сложное. Не знаю, сможешь ли ты его сделать.
— Смогу.
Кронт задумчиво вертел флягу в руках:
— Надо бы как-то залечить мои раны…
— И ты думаешь, что для этого нужно дико сложное зелье?! — вскричала Гердис.
— Нет, это так… сложное зелье мне нужно для другого.
— Ну!
— Сделай мне яд, Гердис.
Он привлек ее к себе и зашептал на ухо — быстро, сбивчиво. Ведьма внимательно слушала, изредка кивая.
Потом Гердис засуетилась у стола, сливая в одно содержимое разных пузырьков, размешивая в получившейся жидкости порошки. Кронт внимательно следил за ней, не забывая прикладываться к фляге.
На рассвете Кронт вернулся в Ормвар. Он потратил несколько часов, прежде, чем нашел проход — к счастью, рядом с ним лежала куча веток, неудавшийся костер.
Волна оказалась такой же тошнотворной, Кронт даже пожалел, что пил у Гердис.
Хотя на этот раз он кое-как умудрился удержать самогон в желудке, но вывалился в жилище Ринды довольно бледным.
— Все в порядке? — старуха подскочила к нему, помогая встать.
Кронт кивнул и поковылял к Велене. Неловко достал из правого кармана небольшой флакон с бесцветной жидкостью, вытянул пробку и осторожно капнул на губы девушки.
Ничего не произошло.
— Оно подействует только вечером, — прохрипел он. — Держи ее в тепле. Я пойду к своим, в кабак…
Ринда что-то ответила, но Кронт не слышал. Он вышел на улицу и поплелся к конюшням. Дикий, который терпеливо ожидал его у домика ведьмы, тенью последовал за ним.
— Пес… — Кронт остановился в укромном закутке между домами. — Сюда.
Дикий послушно подошел, и Кронт, оттянув псу губу влил ему в глотку каплю жидкости из флакончика.
В кабаке было по-утреннему тихо, лишь одинокий Кабан сидел за столом, подперев голову руками.
— Ты! — Кронт стукнул его по плечу. — Скажи ребятам, чтоб ко мне зашли. Сейчас же!
Они вдвоем поднялись по лестнице, Кронт отправился в свою комнату, а Кабан стал стучаться к остальным.
Через некоторое время все собрались у своего командира, бледные и хмурые после вчерашнего разгула. Кронт, выглядевший хуже их всех, положил на тумбочку у кровати колоду карт.
— Будем тянуть жребий, — объявил он. — Мне нужно, чтобы сегодня умерли четверо из вас. Кто вытянет туза — тот и сдохнет. Вперед.
— Но… — начал Кабан.
— Заткнись и тяни!
Наемники мрачно переглянулись, но перечить не осмелились. Кронт с безразличным выражением на лице смотрел, как они берут карты, но все же он был рад, когда выяснилось, что ни Кабан, ни Уж сегодня не умрут.
Когда четверо несчастных были выбраны, он достал флакончик и заставил остальных выпить по маленькому глотку, последним отхлебнул сам.
— Теперь — вниз, — приказал он.
