даже каждый вечер придется такое делать, в течении двух недель подряд.
Винс моргнул.
— Ресторан?
— Да. Ну, знаешь — еда, столы, официанты, в таком духе. Ресторан. Обед и пьянка. Правда, это очень просто, Винс.
— Зачем?
— Чтобы сделать мне приятное.
— Не понимаю, — сказал Винс.
— Мне не нужно, чтобы ты понимал, — заметил Лерой. — Мне нужно, чтобы ты действовал.
— Все-таки объясните, в чем дело, — настаивал Винс.
— Зачем?
— Что вы делали в Париже?
— Выпил некоторое количество вина и прошелся по бульварам.
— Зачем вы ездили в Париж?
— Пить и ходить по бульварам.
— Ну, знаете, я не желаю больше слушать ваши глупости.
— Почему же глупости? Если бы я тебе сказал, что ездил в Париж на деловую встречу с силами зла, в восемь утра, тогда это были бы глупости. Вместо этого я говорю тебе все так, как оно есть — но этого, оказывается, недостаточно. У тебя проблемы с восприятием фактов, или чего?
— Мне сказали, что вам доверять нельзя.
— Кто тебе такое сказал? Твой импресарио или твой дворецкий?
— Адвокат.
— Чей адвокат?
— Я разговаривал с адвокатом.
— На Дуэйн?
— А?
— У адвоката контора — на Дуэйн Стрит?
— Кстати сказать — да. На Дуэйн.
— Зовут его как? Я ему сейчас позвоню. Пусть повторит все то, что тебе сказал. Ты чего-то не понял, наверное.
— Я все…
— Зовут его как! — зарычал Лерой.
— Не скажу.
— Слушай, — сказал Лерой сердито. — Мне действительно нужно знать. Я не параноик, но я должен быть в курсе твоих действий. Зачем адвокату говорить тебе, что детектив, занимающийся расследованием… сам знаешь чего… — ненадежный человек? Ты считаешь, что так все адвокаты поступают? Каждый день? Советуют клиентам не доверять следователю? Подумай.
— Слушайте, Детектив, мне сказали…
— Кто тебя научил доверять адвокатам, вообще?
Винс отвел глаза. Лерой прав, наверное.
— К чему вы клоните? — спросил он.
— Скорее всего ни к чему. Возможно, тебе попался какой-нибудь бестактный кретин. В конце концов ничего удивительного — Дуэйн Стрит. Но на всякий случай нужно удостовериться, что хотя бы с той стороны против нас не копают. Как зовут адвоката, в третий раз спрашиваю.
Поборовшись с самим с собой, Винс сказал:
— Тимоти Левайн.
— Нет.
— Что — нет?
— Могу дать тебе полный список адвокатов на Дуэйн. Могу тебе их описать, каждого по отдельности. Рассказать тебе о том, кто из них на ком женат, кто любит пиво а кто вино, имена и возраст детей, и так далее. Они забавные, эти ковбои с Дуэйн Стрит. То, что они там все вместе собрались — возможно, не случайно. Сам дьявол решил заняться изучением человеческих пороков. Но никого по имени Тимоти среди них нет.
— Слушайте, я ведь не сошел с ума, — сказал Винс. — Я хорошо запоминаю имена.
— Я тоже, — парировал Лерой.
— Говорю вам, я встретился с адвокатом. Звали его… Он попросил задаток, и я выписал ему чек.
— А, это, конечно же, меняет дело, — сказал Лерой. — Теперь мы все в безопасности.
— Я не…
— Ты помечаешь чеки? За чековой книжкой следишь?
— Нет.
— Правильно. Давай сюда чековую книжку.
Чуть помедлив, Винс протянул ее Лерою. Лерой поднял телефонную трубку.
— А, да, Миранда? Лерой говорит. Привет. Сделай одолжение. Я знаю, что время позднее. А? Да, правильно. Проверь мне чек — мне нужно знать, оплачен ли он, и если да, кто взял деньги. Да. Вот номер счета. А? Да. Посмотри все перемещения денег за последнюю неделю. Пропусти взятие денег машинкой, покупки, и все прочее, и скажи, что осталось. Да. — Последовала пауза. — Ага, спасибо, я так и думал. Да, наверное на следующей неделе.
Он повесил трубку и повернулся к Винсу, качая головой.
— Ни один чек из твоей паршивой чековой книжки, — сказал он, — не был обращен в наличные за последнюю неделю.
— То есть?…
— То есть, человека по имени Тимоти Левайн, адвоката с Дуэйн Стрит, не существует.
— Не может быть. Мы с ним долго говорили…
— Перестань, Винс.
— Но кто это был в таком случае? — спросил Винс, теряясь.
— Тебе все это приснилось — адвокат, разговор, двадцать тысяч задатка, всё вместе, — сказал Лерой. — Не волнуйся ты так. Такое часто бывает.
Гейл излучала и искрилась. Пятая Авеню излучала и искрилась. Мир излучал и искрился. В первый раз в своей жизни Гейл привлекала восхищенное внимание. Как только она поняла, что происходит, счастье ее заклубилось, стало шириться, расходясь пышным облаком по поверхности Манхаттана и вскоре осветило своим мерцанием все Восточное Побережье. Винс велел таксисту остановиться за два квартала до бара. Проход этих двух кварталов стал для Гейл откровением. Она нежилась в ласковых лучах внимания, опьяненная невиданным успехом.
Гвен очень постаралась. Лерою это стоило семи тысяч долларов, половину суммы пришлось одалживать у Марти, его начальника, а вторую половину выбивать из многочисленных знакомых в преступном мире. Семь тысяч! Карманная мелочь в понятии Гвен. Чудо стоило бы в пять раз дороже, не будь Гвен осторожной, несмотря на недостаток опыта в вопросах экономии.
Платье Гейл было квинтэссенцией элегантной простоты. Складки бургундского цвета шелка шелестели, облегая деликатно торс, очерчивая тактично женственные ягодицы и расходясь экстравагантно колоколом вокруг ее скульптурных (как однажды подметил Лерой) коленей. Под платьем помещался хитро сконструированный корсаж, наличие которого на глаз определить было невозможно. Корсаж наметил Гейл талию и подчеркнул дотоле несуществующие, а теперь трогательно округлые груди. Более того, приходилось держать спину прямо, чтобы корсаж не давил, что в случае Гейл было делом необходимым. Туфли из прекрасной английской кожи — изящный скошенный каблук сократил шаг Гейл до элегантной длины. Маникюр заставил бы саму Мадам Икс покраснеть от зависти. Рукава кончались сразу под локтем, скрывая лишний жир на бицепсах и обнажая достойную Ван Дайка кисть руки, чью очевидную красоту Лерой почему-то не разглядел раньше. Опаловые плечи частично открыты. Естественно длинная шея Гейл подчеркивалась новой стильной прической, лишние складки скрывал элегантный шелковый шарф. Пара
