Америка — как есть

Некое английское подразделение проявило под предводительством двадцатидвухлетнего лейтенанта самостоятельность и, пользуясь неправильной информацией о дислокации и численности противника, ударило по нему (противнику). Противник обменялся промеж собой интеллигентными французскими фразами и взял англичан в кольцо. Когда пули и ядра посыпались со всех сторон, англичане сдались, и пленных привели в палатку для подписания условий перемирия. Лейтенант, мрачный и сердитый, сел за стол, порассматривал условия, подумал, эка, мол, заковыристо написано, но что же делать, господа, надо подписывать. И подписал. Тут наличествует важная деталь. Лейтенант не знал французского языка. А условия были написаны по-французски, и были эти условия вполне позорные.

Лейтенант узнал об этом впоследствии и возненавидел французов на всю жизнь. За презрение к его английскому интеллекту и английской же короне, коей он был верен.

В общем, случай вполне эпизодический, и ни на что он не повлиял бы, если бы у лейтенанта было другое какое-нибудь имя. Но именно этого лейтенанта звали Джордж Вашингтон.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ФИЛАДЕЛЬФИЯ

В Филадельфии я бываю периодически, и никогда не упускаю случая зайти и посидеть — во дворе старинного провинциального Конгресса (ныне именуется Холлом Независимости), и, в приемные часы, внутрь. Там теперь музей, но это несерьезно.

Здание напоминает стандартную американскую школу, построено вполне примитивно, но прочно. Из двора (теперь во дворе сквер, а по периметру торчат несуразные в этом месте небоскребы), под арку — справа собственно Конгресс, слева — Верховный Суд, с нарочитым отсутствием входной двери (символизирует открытость). Здание маленькое, по современным понятиям.

В общем, большие налоги и невозможность выразить несогласие в лондонском Парламенте с этими налогами, настроили среднее сословие Колоний враждебно по отношению к короне. Да и сам король, Джордж Третий, не вызывал особых симпатий, а был самодур (правда, с чувством юмора). Англия среагировала на настроения в колониях, и военный контингент получил подкрепления. Эти подкрепления набирались не обязательно в Англии. Поскольку все колонисты были так или иначе подданными Англии, большая часть солдат была из местных. В последствии приверженцев короны стали называть лоялистами.

Субсидии компании Ист-Индиз (она была почти полностью освобождена от налогов) раздражали бостонских купцов и пивоваров, а они, в свою очередь, настраивали остальное население, и объясняли высокие цены дискриминацией со стороны Англии. И вот пивовар по имени Сэм Адамс (какая же английская заваруха обходится без пивовара), с дружками, переодевшимися в индейцев для конспирации, запрыгнул на борт судна с чаем, и весь этот чай выкинул через борт. Кстати, потомки Адамса до сих пор торгуют пивом, и пиво это, особенно лагер, надо сказать — прекрасное, для тех, кто интересуется. Название сохранено — Сэм Адамс.

Английский контингент разгуливал по Бостону в красных камзолах. Местные шутники подначивали местных простачков подходить к солдатам и спрашивать, по чем нынче крабы на рынке.

Тем временем в Филадельфии собрался, в вышеупомянутом здании, Конгресс. И объявил о формировании Континентальной Армии.

Тут же последовал вооруженный конфликт. Пятимиллионная страна, минус лоялисты, противостояла Империи. Главнокомандующим после многочисленных споров был назначен бывший молодой лейтенант, теперешний генерал, Джордж Вашингтон. Долго отнекивался (не шучу).

Собственно, так или иначе, Колонии отделились бы от Империи, поскольку ничем, кроме налогов, не были с нею больше связаны. У всех была своя жизнь.

Интересная деталь — к этому моменту лондонский Парламент официально оповещен не был. Т. е. покамест это был не официальный разрыв, но просто бунт.

Колониями правил помаленьку филадельфийский Конгресс. Обычная история — налоги, бюджет, средства, политики тянут резину, армии не хватает снаряжения и амуниции. В какой-то отрезок времени армия Вашингтона торчит в долине, раздетая и голодная, больше года. В этой связи упоминается странный апокрифический эпизод, весьма похожий на правду.

Генерал Вашингтон военным гением отнюдь не был. Но то, что он был прирожденным лидером — сомнению не подлежит. Единство армии он сумел сохранить все это время. И когда почувствовал, что дальше так нельзя, то, взяв с собой сравнительно небольшой отряд, скорым путем выехал в Филадельфию. В Конгрессе шло очередное бюрократическое заседание, когда во дворе раздался топот копыт и бравый генерал на белом коне (без шуток) въехал в сопровождении своего отряда в здание Конгресса, со шпагой наголо. Попадали стулья, конгрессмены вскочили на ноги. Поправив парик с темно-синей лентой и повертев в воздухе клинком, сидя в седле, Вашингтон задумчиво посмотрел на бюрократов. За спиной его торчали штыки солдат Континентальной Армии, из чего конгрессмены уяснили для себя, что говорить сейчас будет вот этот самый всадник, а они будут молчать и слушать. И всадник заговорил.

— Эта… как его… средства нам будут, или нет? У меня половина солдат без обуви. Не хотят ли господа, чтобы мы все одним махом перешли на сторону англичан? Вы не представляете себе, как они будут довольны, англичане. Я, господа, неважный оратор, но суть передаю правильно. Я не знаю французского, но отношения к делу это не имеет.

И Конгресс спешно выделил средства.

Показателен, в историческом смысле, канонизированный сегодня эпизод с Полом Ревиром. Прискакав в одиночку в городок, он крикнул зычно — «Британцы идут!» И весь городок поднялся против англичан, с оружием в руках. Отметая в сторону красивости, можно заключить, что, несмотря на лоялистов, большинство населения было к англичанам настроено весьма враждебно, а англичане к населению.

И показательна иностранная помощь. На сторону Колоний встали две страны, традиционно враждебные Англии — Франция и Россия. Екатерина Вторая помогала в основном деньгами и дипломатией. Но Людовик Шестнадцатый послал в Новый Свет значительный контингент в помощь Вашингтону. Самая известная фигура в этой французской стороне истории — генерал Лафайетт. Но это к данной главе не относится.

И, наконец, когда военные действия были в самом разгаре, кому-то пришло наконец в головушку буйную их узаконить. Дело это Конгресс поручил самому необычному человеку эпохи — Томасу Джефферсону.

В свободное от основных занятий время Джефферсон, проживая в особняке на углу, в трех кварталах от Конгресса (обычный колониальный особняк, прелестный, очень уютный) составил документ, вошедший в историю как Декларация Независимости.

Сегодня это менее понятно, чем тогда, но:

Основная суть документа в том, что король Джордж Третий нарушил по отношению к колонистам условия Магна Карты. Посему колонисты не являются повстанцами, но — честными вассалами-баронами, следующими пункту Магна Карты, который оговаривает независимость в случае нарушения королем контракта.

В преамбуле Джефферсон, подумав, изменил слегка фразеологию. В черновике Декларации он написал — есть законы естественные, святые. Затем ему пришло в голову, что святые законы есть в Библии, а все остальные законы святыми быть не могут по определению. И нашел нужное слово — есть законы естественные, самоочевидные.

Присыпал песком, подул, прицепил шпагу, и пешком отправился в Конгресс.

ГЛАВА ПЯТАЯ. О СТРАТЕГИИ

Собственно стратегия Вашингтона есть стратегия вынужденного сдерживания. Понятно, что напрямую конфликтовать с армией Империи было делом бессмысленным. Империя, заупрямившись, могла