Пятидесятичетырехлетний Синатра дал себе этой песней новую жизнь, завоевав популярность среди определенного количества людей нового поколения. Не многим эстрадным певцам это удавалось. Песня в его исполнении понравилась — во-первых, молодым американцам итальянского происхождения из низшего сословия, мечтавшим стать богатыми и бесстрашными членами какой-нибудь элитарной мафии. А так же многим, росто находившимся в затруднительном положении.
Десять лет спустя, в 1979-м году, Синатра
Но вернемся в пятидесятые годы.
Тогда же возник популярной культуре Америки образ Элвиса Пресли. Пресли исполнял под гитару известные баллады и песни в особом, полу-кантри, полу-рок-н-рольном ключе, пританцовывая. Он понравился подросткам, не достигшим двадцатилетнего возраста — они им заболели поголовно. Затем они выросли, но своего кумира продолжали боготворить. Пресли концертировал, ездил по стране, издавал пластинки. Затем снялся в нескольких фильмах. После этого его забрали в армию (призыв не был еще отменен). Из армии он вернулся через положенные два года. И продолжил концертную деятельность.
Каштановые свои волосы Пресли красил в черный цвет и одевался всегда очень экстравагантно, подчеркнуто-вульгарно, в дикую смесь королевских и милитаристких тряпок — специально, чтобы запоминали.
С его легкой руки в Америке стал популяризироваться видоизмененный рок-н-ролл. Изначально рок- н-ролл — просто танец, недалеко ушедший от кантри. Эпигоны Пресли и подростки, выражающие протест родителям, которые были, конечно же «консервативны» и «тупы», подхватили течение. Зазвучали повсюду электрогитары с раздражающим, тренькающим и завывающим звуком. Для создания музыкальных шедевров эти инструменты не очень подходили. Зато они приводили в ужас и неистовство предыдущее поколение.
Армяно-советский композитор Хачатурян написал для своего балета «Спартак» «Танец с саблями». Было это еще во время Второй Мировой. Дмитрий Шостакович использовал (такое появилось интересное слово, вместо обычного, проверенного временем «украл») тему этого танца в своей Седьмой Симфонии. На заре рок-н-ролла черный исполнитель Чак Берри использовал эту же тему как заставку-вступление к своей песне, ставшей впоследствии олицетворением рок-н-ролла «Джонни Би Гуд». Затем заставка варьировалась еще во многих песнях.
И наконец в 1960-м году началось «Британское Нашествие» — в Америку с гастролями прибыли популярные исполнители, они же авторы собственных песен (в отличие от Пресли) — парни из мещанского сословия, родом из индустриального Ливерпуля, Битлз. И были приняты подростками на ура.
Образования у участников группы Битлз не было никакого. Говорили они с жутким простонародным акцентом кокни, читали в своей жизни мало, писали стихи на уровне шестого класса провинциальной средней школы, с многочисленными грамматическими несуразностями, и, в основном, ни о чем. Ну, о любви, может быть, но это так — с натяжкой. Мелодии Битлз (написанные, в основном, двумя участниками — Джоном Ленноном и Полом МакКартни) были все как на подбор примитивные, но не совершенно бездарные — легко запоминались. Одевались Битлз сперва парадно, но вскоре поменяли стиль одежды на фрондерско-простонародный. Оркестровали они свои опусы не пользуясь нотной грамотой, для двух гитар, электронного клавишного инструмента, и упрощенной ударной секции — то бишь, это было не композиторство, но частичная импровизация одного из членов с самодеятельным подыгрыванием остальных. Баловались наркотиками. Их лидер, Джон Леннон, высказался об истории музыки (объединив ее всю в единое целое, от барокко до веризма) следующим образом — «До Элвиса не было ничего».
То есть как это ничего? Даже Люлли не было? Хмм. А вот, например, Джордано — был? Нет, не было никакого Джордано. И Форе не было. И Скрябина не было. Ничего не было.
Битлз оказались удобными — всем. Подростки, слушающие Битлз, ощущали себя протестующими революционерами. Импресарио, устраивающие концерты и записи, получали колоссальные дивиденды. Правительства мира радовались полному отсутствию в песнях Битлз какой-либо опасности для себя. Многочисленные подражатели находили, что для исполнения песен Битлз не нужно заканчивать консерваторию по классу фортепиано. Было легко и весело. Битломания охватила не только Америку — весь мир.
Через четыреста лет после Шекспира английские исполнители пели песни такого содержания:
«Ты говоришь да, я говорю нет.
Ты говоришь стой, я говорю, иди, иди, иди
Ох, нет.
Ты говоришь до свидания. Я говорю привет.
Привет, привет.
Я не знаю почему ты говоришь до свидания.
Я говорю привет.
Ты говоришь — высоко. Я говорю — низко.
Ты говоришь — зачем? Я говорю — не знаю.
Ох, нет.
Ты говоришь до свидания. Я говорю привет.
Привет, привет.
Я не знаю почему ты говоришь до свидания.
Я говорю привет.
Привет, привет.
Зачем, зачем, зачем, зачем, зачем, зачем
Ты говоришь до свидания
До свидания, до свидания, до свидания
Ох нет.
Хела, хеба, хеллоу
Хела, хеба, хеллоу».
Все это было бы просто скучно, если бы посетителям концертов и слушателям дисков не предлагалось подспудно — заводить самих себя, участвуя в происходящем, часто под воздействием алкоголя и наркотиков. Предлагалось подпевать, мычать, пританцовывать — заниматься самогипнозом. Понятно, что при таком раскладе слова не очень важны, а мелодии чем непритязательнее, тем лучше. Через двадцать лет после возникновения феномена Джона Леннона индустриальные критики сравнивали с Шубертом.
Еще один неприятный аспект всего этого — открыто декларированный атеизм. Песня, написанная Ленноном для исполнения под рояль, уже в среднем возрасте, когда ему было под сорок, и возведенная в культ, имеет такие слова (я постарался в переводе найти русские эквиваленты неуклюжестям фразеологии):
«Вообрази что нет небес.
Это легко, если постараться.
Нет ада под нами.
Наверху только небо.
Вообрази, что все люди
Живут ради сегодня.
Вообрази, что нету государствов,
Это не тяжело.
Ничего, за что нужно убивать или умирать,
И религии тожа нет.
Вообрази что все люди
Живут свою жизнь в мире.
Вообрази, что нет собственностей.
