Мы отдыхали и готовились к зимнему сезону.
Поздней осенью в Москву приехал Зепп. На Ленинградском вокзале он с ходу попал в ментовку, потому что на вопрос о документах предьявил менту предписание на немецком языке и долго объяснял, что следует в расположение какого-то полка для проверки поврежденной партизанами линии связи. Естественно, связиста приняли. Обыскали на наличие пояса шахида и посадили в обезьянник. Зепп, по словам отпускавших его милицейских работников, говорил на немецком, съел сопроводительное письмо и много ругался матом. «И ваще он, по-моему, псих», – сказал нам в дорогу мент.
Мы привезли Зеппа в офис, и я начал знакомить его с членами редака. Зепп, не отрываясь, ел бутерброды с колбасой, пил сладкий чай (грея руки о чашку, как обмороженный солдат вермахта), пил из горла коллекционный коньяк и все время подхихикивал, внимательно изучая присутствующих. Мы покурили анаши, сильно выпили, и я уехал на банкет, посвященный выборам Белкина в депутаты Государственной думы. Уезжая, я заметил, что Зепп пьет с Алексом и Спиди, а те советуют ему оставаться в Москве. Я договорился встретиться с Зеппом на следующий день у нас в офисе, он долго благодарил меня, сказал, что скорее всего останется на неделю («а то и больше»), и как-то нехорошо улыбался.
На следующий день я проснулся с сильного похмелья. Мне позвонил Серган и сказал, что в офисе Литпрома ЧП. Я срочно собрался и поехал на работу.
Картина была ужасающей. Алекс отсутствовал и не отвечал на телефон. Спиди пел фашистские марши каким-то утробным голосом. Крот методично писал в гостевую одну фразу «Талмудисты это вам не писатели Серебряного века. Ага. ВотЪ». Причем исписал он к тому времени уже 149 страниц. Серега ЗНБ был весь в тюремных татуировках, сделанных шариковой ручкой. Он сосредоточенно рисовал на мониторе фломастером слоган «Бумер – жизнь такая».
Алекс приехал очень злой. Сказал, что Зепп подсыпал в водку какой-то хуйни и что «убьет суку, мелкого провокатора». Спиди отправили в починку, а перегоревшие творения его рук – Крота и ЗНБ пришлось выбросить. Починке они не поддавались.
После того случая Серган снова запретил нам пить и курить в офисе. Ввиду приближающихся выборов сбои в работе были для нас смерти подобны.
У меня запищал телефон. Пришел эсэмэс от Зеппа: «Еду в Питер блиа. У вас в Москве па ходу скучно биспизды. Как роботы (ехидно)?».
Перед выборами у нас была масса проблем. Во-первых, после совместной тусы с Удавом силы врагов демократии подвергли оба наши ресурса нещадной ДОС-атаке. Во-вторых, по причине двухнедельного зависания ресурса редколлегия бухала. Белкин пил в Думе, Серган в Корпорации, Спиди чинил ресурс, но тоже чего-то пил. Я очень нервничал и бухал по дороге между офисом и Корпорацией. Я делал по восемь таких визитов в день. Алекс допился до такого состояния, что случайно в коридорах Корпорации встретил Бэтмана и напился с ним водки с псилоцибинами. Бэтман довез его до дома и, пока провожал до квартиры, у него обокрали машину. Получилось это точно как во второй серии фильма «Бэтман». Только гольяновские пацаны, в отличие от киношных, не ставили Бэтману хитрых капканов, чтобы он проиграл борьбу с Человеком-Пингвином. Они просто спиздили у него магнитолу из бэт-мобиля.
В Корпорации были этим очень недовольны. Во-первых потому, что вместо традиционного предвыборного хождения в народ Бэтман напился. А во-вторых потому, что Алекс стал панибратски называть Бэтмана Бэтычем, что немедленно стало известно в Сети. Последний факт, признаться, и меня настораживал. Я лично Бэтмена видел один раз – мельком, а разговаривал с ним всего дважды. Первый раз когда он поздравлял меня с открытием Литпрома, а второй – на Восьмое марта (да и то второй раз он набрал меня по ошибке, когда хотел поздравить с женским днем Марину Литвинович, пиарщицу СПС). Так или иначе, я себе подобного панибратства не позволял.
В общем и целом, ситуация складывалась напряженная. Нас немного выручил ввод даун-проекта под кодовым названием Дачник. Это была очень успешная операция, когда на базе первых двух провалившихся роботов Спиди построил киборга-падонка с вживленной половиной мозга учащегося ПТУ и половиной мозга скинхеда из Орехово-Зуево. Дачник писал много хулиганских текстов, хамил в коментах и форуме, гадил в гесте и за три с небольшим месяца стал настоящей звездой ресурса. Он настолько оттянул на себя аудиторию восемнадцатилетних падонков, что на его базе было собрано еще два образца – Катеринус и Толеманус, которые вошли в новый проект «Dolboeb Production». Они сидели в отдельном помещении, запитывались от одного кабеля и имели единый мозговой блок. Все их тексты и комментарии генерировались единым центром, что несло в себе многочисленные удобства, их можно было блокировать одним скриптом, когда они слишком много флудили. Тем не менее сами себя они как-то идентифицировали. Из их наружных аудиоколонок часто были слышны возгласы: «Толеманус, бля, заебал меня клонить»» или «Катеринус, скинь фоту нах!». Подобная лжесамоидентификация была уморительной.
Спиди тщательно за ними следил, проверял их наладки по три раза на дню и еженедельно что-то там разбирал. Он очень уставал с ними, и я иногда чувствовал от него запах пота после работы с даун-роботами («Это у него проводка подгорает», – объяснял мне Алекс). Дачники отчаянно даунили. Это было какое-то даун-искусство. На вопрос: «А чо они так тупо пишут?» – Спиди всегда говорил в ответ одну фразу: «А хули ты от роботов-то хочешь!».
В такие моменты я особенно уважительно смотрел на него.
В канун выборов я уезжал в Питер. С помощью нового аппарата «Визуального Вовлечения Падонков (ВВП)», внешне похожего на палм, который активировал падонков Северо-Запада нашей страны для голосования посредством электронных урн, я должен был приехать в Северную столицу и включить аппарат на месте. Это объяснялось ограниченным радиусом действия. Для западных областей были свои аппараты, для восточных – свои, и так далее.
В это же время мне пришло письмо от Майка Зеппа: «Привет! Я слышал, что у вас там в Мск очень популярна игра для лаптопов “Путин-чесс”. У нас такой нигде нет. Не мог бы ты мне ее привезти во время своего ближайшего визита в Питер? Да и лаптоп заодно, а то он дорогой нах. С меня стакан шмали. Считаю обмен адекватным. Майк Зепп.
Зы: Ты не злишься за роботов?»
Подумав, что представляется шанс совместить дело с бездельем, я отправился в Питер.
В Питере все произошло довольно стандартно. Мы встретились с Зеппом, покурили анаши и выпили водки. Вернувшись в гостиницу, я активировал роботов-падонков, введя в дисплей «ВВП» исходную информацию:
С чувством исполненного долга я лег спать. На следующее утро Зепп проводил меня до вокзала, принял от меня палм с «Путин-чессом» и пообещал поставить в этой игре всероссийский рекорд. Я пожал ему руку и вошел в вагон. Настроение у меня было охуительное.
Наступило 15 марта. Я проснулся, выпил две чашки кофе и полез в Интернет. Первое, на что я наткнулся, было сообщение в Живом Журнале Сумерка Богов:
Тут мне стало понятно, что выборы завершились успешно, как и планировалось. Почему Сумерк использовал в заголовке название песни «Танцы-обжиманцы» вместо официально утвержденного джингла выборов «Вова, Вова-чума» Ираклия Пирц-халава, мне было непонятно. Я начал волноваться, понимая, что Сумерк имеет более свежую информацию, чем я. Как всегда в таких ситуациях, меня стало параноить, что мне не договаривают что-то важное и используют втемную. Я позвонил Белкину – он тоже ничего не знал про новую песню. Я полез за прибором «ВВП», надеясь найти в нем нужную информацию по новой песне. Но… прибора нигде не было. Я перевернул все вверх дном, обшарил каждый ящик, прибора не было. Я залез в пальто, в котором был в Питере, в кармане его пряталось что-то железное. Я с замирающим сердцем засунул руку в карман и… вытащил палм с игрой «Путин-чесс». Я понял, что проебал важную государственную тайну. Я понял, что проебал свое будущее в политике, астрономические деньги и
