своими звонками в дообеденные часы!» — нелепо подумал Миллер-первый, нетерпение которого было естественным. Между тем Двойник, извинившись перед Ирен, спокойно поднял трубку.
— Я вас слушаю, миссис Слоу. Дорон? Ну что ж, соедините. И скажите Керберу, чтобы он зашел ко мне… минут через десять.
«Дорон? Как он некстати!» — подумал Миллер-первый и даже приподнялся со своего сиденья, потому что никогда не видел себя разговаривающим по телефону с шефом.
— Дорон? — сказал Двойник. — Вы очень кстати, я только что хотел вам звонить… Да, генерал, я готов принять участие в испытаниях. Кое-что есть, попробуем… Благодарю вас, шеф, но поздравления я буду принимать после испытаний. Когда? Вы говорите, сегодня? Ну что ж, не возражаю. Пусть будет в четыре. До встречи на полигоне!
Невероятным усилием воли Миллер-первый заставил себя усидеть в шкафу. Так вот оно, решение! Минутный разговор с Дороном, десяток элементарных слов — и подведена черта переживаниям, бессонным ночам, гамлетовским раздумьям. Как это просто — в течение минуты решить судьбу свою, судьбу Ирен, судьбу всего мира! И ничего вокруг не изменилось. Где-то по коридору шагает спокойно Кербер; как всегда, подкрашивает губки миссис Слоу, едут машины по улице, танцуют где-то пары; работают где-то люди; на какой-то части земного шара шьется пальтишко для ребенка, и неизвестно теперь, успеет ли он его надеть… Нет, не дрожит рука Миллера-второго; булькает стерфорд в рюмку Ирен.
— Спасибо, Эдвард, я больше не хочу.
Он взял ее ладонь, прижал к своей щеке.
— Но ты же сама отдала мне решение.
— Ты говоришь так, будто я возражаю.
— У тебя теперь будет все, Ирен, — продолжал он, словно не слыша ее слов. — Виллы, яхты, машины, покой, счастье… Знаешь, если верно, что отдельные беды порождают общее благо, то пусть общая беда создаст хотя бы наше с тобой счастье. Мне надоело…
— Ты говоришь так, — повторила Ирен, — будто я возражаю!
— Когда, Ирен, впереди идет гордость, позади идет убыток. Но я люблю тебя, Ирен, ты понимаешь?
Раздался стук в дверь. Вошел помощник Миллера, Кербер. Он остановился у порога, издали поклонился Ирен и, как всегда, сняв очки, молча обратил свой взор к шефу. Он был в сером халате с рукавами, засученными до локтей, а его голый череп, начищенный до блеска, опять, как и всегда, вызвал желание у Миллера-первого поставить на нем печать. Даже сейчас, сидя в шкафу, он почувствовал зуд в руках и, глядя на своего двойника, понял, что и тот, вероятно, испытывает нечто подобное.
— Кербер, — сказал Миллер-второй, — мы сейчас осмотрим установку. К четырем часам ее надо доставить на полигон. Ирен, это займет не более десяти минут. Прости, тебе придется подождать. Я пришлю за тобой, как только мы кончим.
Кербер расширил глаза, но ничего не ответил, только склонил голый череп.
Они вышли.
Совершенно неожиданно Ирен показала им вслед язык, потом достала из сумочки пудру и повернулась лицом к окну.
Не колеблясь, Миллер осторожно отворил дверцу и бесшумно вышел из шкафа. Когда он, уже не таясь, сделал несколько шагов по кабинету, Ирен, не оглядываясь, без удивления спросила:
— Так быстро?
— Да. Мне нужно позвонить.
— Ты где-то выпачкал весь костюм, — сказала, повернувшись, Ирен.
Миллер уже поднял телефонную трубку.
— Миссис Слоу, срочно соедините меня с Дороном!
Прошла долгая минута, прежде чем Миллер услышал:
— К сожалению, шеф, Дорон не отвечает.
Миллер швырнул трубку на рычаг.
— Черт возьми! — вырвалось у него.
— Эдвард, — сказала Ирен, — случилось еще что-нибудь?
— У тебя не будет ни яхт, ни вилл, Ирен. Это все бред. Ты будешь нищей, как я. Ты будешь…
— Что это значит, Эдвард?
— Я не могу объяснить. Не умею. Нам пора уходить.
— Куда?
— Этого я тоже пока не знаю. Если угодно, я испытывал тебя, Ирен, хотел проверить.
— И Дорона тоже испытывал? И Кербера? Зачем?!
— Пойдем, Ирен. Все очень сложно. Тебе не понять.
— У меня голова идет кругом… Опомнись и помоги, опом…
Она не договорила. Миллер вдруг увидел в ее глазах ужас. Она смотрела мимо него совершенно невыносимым взглядом. Потрясение было так сильно, что она лишилась чувств.
Он быстро оглянулся.
В дверях стоял Миллер-второй.
Глава 7
Голый король
Нахальства у Двойника, очевидно, хватало. Он подтолкнул Миллера к шкафу.
— Забирайтесь назад, — сказал он, — поговорим потом.
Миллер чуть не задохнулся от злости. В нем все клокотало, но он понимал, что пререкаться сейчас бессмысленно: каждую секунду Ирен может очнуться, и тогда трудно представить, что произойдет. Он забрался в шкаф.
Все в ту же замочную скважину Миллер увидел, как Двойник, смочив носовой платок водой, приложил его ко лбу Ирен. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Ее взгляд скользнул по кабинету беспомощно и боязливо.
— Дюк, — тихо сказала она, не то спрашивая, не то утверждая, — я больна?
— Успокойся, Ирен, — мягко сказал Двойник, — не надо волноваться.
Он поднял ее и усадил в кресло.
— Эдвард, мне показалось, что ты… Я видела двоих…
— То есть как двоих? Кого?
— Мне страшно, Дюк.
— Успокойся, Ирен, — повторил он. — Ты очень утомлена. Это бывает. Когда я много работаю, со мной происходит нечто подобное. Это не болезнь. Успокойся. Ты знаешь, миражи в пустыне, ложные солнца… Ты, наверное, волновалась? Не будем сейчас об этом. — Двойник обнял Ирен за плечи. — У нас еще целая вечность впереди.
— Да-да, Дюк, ты прав, как всегда.
Миллер, наблюдавший за этой сценой из шкафа, вначале удивился тому, как Двойник вышел из столь трудного положения, как легко он успокоил Ирен. «Молодец! — невольно похвалил он. — Я, наверное, не смог бы сделать это столь убедительно». Но когда Ирен, тронутая его тактом и благодарная, прильнула к Двойнику, смотреть на это было выше его сил.
— Я провожу тебя, — услышал Миллер голос Двойника.
— Не надо, Дюк. Мне нужно побыть одной.
Ирен направилась к двери. У порога она остановилась, и ее взгляд вновь скользнул по кабинету.
Миллер сидел неподвижно, закрыв лицо руками, пока Двойник не распахнул двери шкафа.
— Выходите, — сказал он, — мы одни.
Нестерпимо жгло горло. Опустившись в кресло, где минуту назад сидела Ирен, Миллер схватил рюмку, одним махом выпил вино и закашлялся. Двойник укоризненно посмотрел на него.
