лишил чинов и должностей сорок девять высших сановников империи, превзойдя в самоуправстве правителя-инока.
А Ёритомо был спокоен. Он наблюдал за событиями из Камакуры и был уверен, что в конце концов верх возьмет он. Более того, когда до него дошла весть о разгроме императора, он велел передать Госиракаве, что во всем виноват вовсе не Кисо, а вельможи, которые подняли бунт против Кисо и заставили его прибегнуть к суровым мерам. Ёритомо не спешил.
Но Кисо чувствовал себя в столице неуверенно, так как отлично понимал, что, если дело дойдет до открытого боя с родственниками, шансы на победу у него минимальные. Он тоже принимал меры. Он послал гонца к Тайра и предложил им союз против собственного клана. Но Тайра решили, что предложение Кисо — знак слабости дома Минамото, и не пожелали заключать с ним союз, пока он не явится с повинной.
Кисо отказался это сделать и, прервав переговоры с Тайра, решил умиротворить императора-инока. Наказанным вельможам были возвращены должности.
1184 год подошел к концу. Теперь Япония была разделена на три части. Юг и острова остались у Тайра, у которых был свой император — Антоку. В столице правил Кисо, во власти которого были два других императора. На севере, в Камакуре, ждал большеголовый карлик.
Тайра, внимательно следившие за событиями в столице, решили, что силы Минамото расколоты враждой, и двинулись на север. Время было выбрано удачное, потому что именно тогда Кисо, прослышав о том, что Ёритомо наконец послал против него своего брата, чтобы отобрать Киото, ринулся ему навстречу. Пока дом Минамото решал семейные проблемы, Тайра с императором Антоку вернулись в Киото, и двум другим императорам снова пришлось бежать.
Кисо не смог устоять в борьбе против армии Минамото.
После разгрома он бежал в глубь страны, надеясь укрыться во владениях своих верных вассалов. Но Минамото умело перекрыли ему дорогу сильными заслонами.
В конце концов с ним осталось всего пятьдесят всадников.
Кисо, в красном парчовом кафтане, поверх которого был надет панцирь, скрепленный узорчатым шелковым китайским шнуром, на голове — двурогий шлем, мчался первым на могучем жеребце по кличке Серый Дьявол. За ним — последние его самураи, и среди них — Томоэ, его прекрасная возлюбленная. «Была она искусным стрелком из лука, славной воительницей, одна равна тысяче! Верхом ли, в пешем ли строю — с оружием в руках не страшилась она ни демонов, ни богов, отважно скакала на самом резвом коне, спускалась в любую пропасть, а когда начиналась битва, надевала тяжелый боевой панцирь, опоясывалась мечом, брала в руки мощный лук и вступала в бой в числе первых, как самый храбрый, доблестный воин! Не раз гремела слава о ее подвигах, никто не мог сравниться с нею в отваге».
Всадники Кисо стремились к горам, но тут на их пути возник новый заслон. Когда они прорвались, в живых осталось лишь пятеро.
Кисо обернулся к девушке.
— Беги отсюда, — велел он ей. — Сегодня я намерен пасть в бою. А если мне будет грозить плен, я сам покончу счеты с жизнью. Не хочу, чтобы надо мной смеялись, что в последний бой я потащил с собой бабу.
Томоэ была оскорблена: пока шел бой, никто не напоминал ей, что она всего лишь женщина. Теперь же ее гонят. Разве она убила меньше врагов, чем другие самураи?
Но Кисо хотел спасти ее — он дал слово ее отцу.
Томоэ наконец подчинилась Кисо и отстала.
Но совсем не для того, чтобы спасаться. Она искала себе достойного противника, чтобы сразиться с ним. И вскоре увидела небольшой отряд, во главе которого скакал прославленный силач Моросигэ Онда. Шлем скрывал от него лицо одинокого рыцаря, и, когда тот поднял меч, вызывая его на бой, Онда с готовностью бросился рыцарю навстречу. Томоэ превосходила силача ловкостью и умением.
Она стащила его с коня, намертво прижала к луке своего седла и одним ударом снесла ему голову. Потом сбросила тяжелый панцирь и поскакала прочь: она не желала, чтобы ее голова досталась безвестному солдату, а тело подверглось поруганию. Враги нестройно кричали вслед. Томоэ обгоняла отдельных беглецов — никто не узнавал в девушке возлюбленную Кисо. К вечеру она оказалась у дома старого друга ее отца…
Потеряв последнего вассала, который ценой своей жизни на несколько минут задержал врагов, Кисо поскакал напрямик к лесу. На всем скаку конь влетел на заливное рисовое поле и увяз по брюхо в грязи.
И тут Кисо услышал сзади чавканье копыт. Он обернулся. В следующее мгновение в лицо ему вонзилась стрела.
Раскол в стане Минамото на том не завершился. Шел столь свойственный завоевателям дележ пирога. Власть была достижима и соблазнительна, брат начинал с подозрением глядеть на брата, племянник — на дядю, все стали соперниками.
Среди победителей Кисо был младший брат Ёритомо, по имени Ёсицунэ, такой же карлик с большой головой, как и его старший брат, но если Ёритомо остался в японской истории как жестокий и коварный правитель, то Ёсицунэ — любимый герой японского фольклора. Романтические рассказы об этом рыцаре, в которых переплетаются быль и легенда, известны в Японии любому ребенку. Его судьбе посвящен знаменитый средневековый роман «Сказание о Ёсицунэ».
За четверть века до описываемых событий, когда род Минамото был разгромлен и почти весь уничтожен, мать Ёсицунэ с годовалым ребенком бежала из столицы, надеясь укрыться в монастыре, но на горной дороге ее подстерегли и захватили солдаты Тайра. Когда правитель-инок узнал, что Ёсицунэ в плену, он хотел было его убить: чем меньше подрастет Минамото, тем меньше будет мстителей. Но, увидев мать, он был пленен ее красотой. К тому же за нее и за ребенка вступилась мать Киёмори. Глава рода Тайра согласился сохранить жизнь ребенку при условии, что мать станет его наложницей. Чтобы спасти сына, мать согласилась. Мальчика же, когда тот подрос, отослали в монастырь, чтобы подготовить к монашеской жизни. Но монаха из него не получилось. Вместо того чтобы читать сутры, он делал деревянные мечи и сражался с другими мальчишками. В легендах рассказывается, как он еще ребенком совершил немало подвигов, подобных подвигам Геракла. Наконец он убежал из монастыря в пограничную северную провинцию, где нашел убежище у одного самурая. Братья Ёритомо и Ёсицунэ впервые встретились в начале восстания против Тайра, и тогда Ёритомо сказал, что приход к нему младшего брата важнее, чем подкрепление в миллион солдат.
После подавления мятежа Кисо Ёсицунэ смог снова выбить из столицы Тайра. На этот раз он преследовал их по пятам, так как имел приказ от старшего брата — уничтожить Тайра, чего бы это ни стоило.
Ёсицунэ вел наступление против Тайра целеустремленно и последовательно. Он громил одного за другим вассалов Тайра, все глубже вклиниваясь в их владения. Казалось, лишь вчера Тайра покинули столицу, и вот они уже на острове Сикоку, а маленький император пристроен на время в небогатой усадьбе самурая.
Тайра надеялись, что в разгар зимы Ёсицунэ не посмеет идти через горные перевалы, но тот нашел охотника, который показал оленьи тропы. Зайдя в тыл Тайра, Ёсицунэ прорвался к морю — теперь владения Тайра были разрублены его армией. Тайра сражались отчаянно; прижатые к стене, они не сдавались в плен, да Минамото и не нуждались в пленниках: это была война на уничтожение. По мере того как плацдармы, на которых могли маневрировать Тайра, уменьшались, они все более полагались на свой флот: у Минамото флота в то время почти не было. Тылом Тайра были прибрежные острова.
В стане Тайра участились самоубийства: самураи дрались до последнего и, если выхода не было, кончали с собой. Кончали с собой и их жены.
Завершение эпопеи дома Тайра знаменуется двумя самоубийствами, оставшимися в истории и легендах.
Семья князя Корэмори все еще жила в Киото: пока шла война, Минамото не трогали женщин и детей тех из Тайра, что остались там. По городу, усыпанному белым снегом вишневых лепестков, крикливые солдаты таскали на шестах головы Тайра. Жена Корэмори боялась, что ее сын побежит искать голову отца. Потом один знающий человек рассказал, что ее муж болен, но жив.
