выходил из палатки, опять заметил медаль и решив, что ей самое место в глубинах аэродромного туалета, забрал ее с собой.
Так и шел, машинально крутя эту медальку за ленту. А возле 'хитрого домика', почувствовал чьё-то внимание к своей персоне. Подняв глаза, увидел стоящего в двух шагах от себя секонд-лейтенаната, который неотрывно следил за полетом гитлеровской цацки вокруг моего пальца. При этом на физиономии у него был такой восторг, что я невольно сбился с шага. А увидев что я остановился, он облизал губы и отдав честь, неуверенно улыбнулся.
Козырнув в ответ, я остался стоять на месте, ожидая развития событий. И через несколько секунд - дождался. Летеха, видно задавив робость, спросил:
- Сэр майор сэр! Это ведь - немецкая награда? Разрешите посмотреть, сэр?
Видно совершенно не рассчитывая на мое знание заморского языка, cвое английское 'сэрканье', он дополнял вполне понятной международной жестикуляцией. При этом морда у него была самая просящая. Да и весь сэконд лейтенант выглядел достаточно прикольно - худой, высокий, лопоухий, белобрысый, он так наивно хлопал глазами, что я забыв о своей вечной нелюбви к амерам, протянул ему медаль, добавив по- русски:
- Держи, салага. Это подарок. Презент.
Слово 'презент' мамлей понял сразу и моментально, после чего, не кочевряжась и не делая вид что ему неудобно, принялся благодарить и жать мне руку. Похлопав его по плечу, я прервал 'сэрканья' и 'сэнксы' счастливого летуна и чувствуя усиливающееся бульканье в животе, порысил в сторону многоочкового чуда, благо идти было недалеко.
А когда удовлетворенный и довольный жизнью вышел обратно, меня снова поджидал давешний летеха. Держа под мышкой два блока сигарет, а в руках какую-то яркую коробочку, он нервно крутил головой, но увидев знакомого дарителя, просиял улыбкой и кинулся ко мне.
В общем, амер был достаточно воспитан и не лишен благодарности, поэтому пожелал отдариться. В итоге разведгруппа разжилась двадцатью пачками 'Кэмэла' и упаковкой жевачки, которая была в той самой, яркой коробке. Я правда немного повыделывался, показывая жестами, что ни сигареты ни резинка мне никуда не уперлись, но летун был настойчив и мы расстались вполне довольные друг-другом.
Вот про этот случай Серега мне сейчас и напомнил, хотя паразит такой, отлично знал, что к чему. На этой совместной базе стукачи сидели друг на друге, поэтому генерал-майор нарисовался в палатке через пятнадцать минут после обмена и потребовал объяснений. Узнав как было дело, угомонился и нагло забрав пять пачек 'Верблюда' без фильтра (сказав, что это его доля), опять убежал. А сейчас еще и пристыдить меня пытается, мародер беспредельный. Но дрюкать начальника я дальше не стал, а подняв карандаш валяющийся возле стенки и положив его на стол командира, примиряющее ответил:
- Чего мне стыдится? Это не я за америкосом, а он за мной гонялся. Что называется - почувствуйте разницу. И про пистолет - я тебе пургу прогнал, чтобы сон сбить. Конечно, ничего менять не буду. Не царское это дело чего-то у буржуинов просить. А если бы и собрался, то исходя из навыков прошлой жизни я бы на этот ствол, как минимум 'летающую крепость' сменял. Просто надо знать конъюнктуру рынка и людскую психологию. Летуны ведь, в связи с удаленностью от передовой, подобных трофеев лишены по умолчанию. А пофорсить им тоже хочется... - тут видя, что Серега опять начал надувать щеки, я примиряющее поднял руки - Да шучу, шучу! Зато смотри - опять встряхнулся, а то ведь как сонная муха был. Сколько ты уже - сутки не спишь?
- Вторые пошли. И сегодня еще полночи точно спать не придется. Колычев опять в Москву летал, вот совещание и собирает.
- Что-то случилось?
- Да нет, рутина обычная... Ладно, ты иди, а то мне уже пора... И завтра, как вернетесь, тут же ко мне. Понял?
- Да.
Поднявшись я двинул к выходу, но возле самых дверей, нащупав в кармане один из подарков американского летуна, вкрадчиво спросил:
- Серег, жевачку хочешь?
- Засунь ее себе, знаешь куда?!
Гусев только что не полюнул на пол, показывая свое отношение к заморской диковинке, а я, радостно хмыкнув, с чистой душой потопал к своим ребятам по пути вспоминая, как весело получилось с этим бубльгумом.
Тогда, когда я притащил в палатку свои трофеи, мужики к сигаретам отнеслись вполне спокойно, сразу закурив и оценив душистость и мягкость табака. А вот жевачка... Никто из моей команды этот странный продукт до сих пор не видел и Пучков на десятой минуте жевания выразил общее мнение:
- Вкусная конфета. Вкусная, но странная. Я ее жую-жую, а она не тает.
После чего, этот стриженый монстр, взял и проглотил розовый комочек. Видно - жевать надоело. Увидев столь бездарный перевод дефицитного продукта, я подскочил с койки и сделал общее объявление:
- Твою маман! Ну вы и серость! Это не конфета! Это - жевательная резинка! Ее можно жевать и жевать. Долго! Пока не устанешь. А потом можно прилепить к уху, отдохнуть и снова жевать!
- Зачем? Она ведь какая-то безвкусная становится... Йоп! И липкая!
Это Змей, задав вопрос, вытащил бубльгум изо рта и теперь безуспешно пытался отклеить его от пальцев. Масса прилипла намертво и только расползалась розовыми нитями сначала между пальцами, а потом и между разведенными руками, ошалевшего от такой засады Женьки. Остальные, перестав жевать, настороженно следили за его манипуляциями. Я, глядя как он пытается вытереть руку о брезентовый полог палатки, только хмыкнул и опять упав на койку, с удовольствием выдул шикарный пузырь.
- Илья!!!
Вопль Шарафутдинова заставил меня подскочить и уставится на кричавшего. Бесконтрольный пузырь при этом разумеется лопнул, прилипнув к щекам и подбородку. Марат, смотревший на меня совершенно круглыми глазами, судорожно выдохнул, а я осторожно отлепляя жевачку от физиономии, злобно поинтересовался:
- Ты чего орешь?
- Фу-у-у-х... - Шах еще раз выдохнул, передернулся и пригладив вставшие дыбом волосы, жалобно попросил - Командир, ты больше так не делай. Я подумал у тебя желудок изо рта вылезает... Мля...
Нет, ну не сволочи? Я им вкусняшки принес, а они... В общем пока мы со Змеем отмывались, остальные, выплюнув резинку в газетный кулек, осторожно, как взведенную мину, отнесли его за палатку и там для верности еще и прикопали. Жан, уминающий получившийся земляной бугорок сапогом, при этом приговаривал, что 'нормальные люди, такую опасную гадость не то что в рот не положат, а еще и близко не подойдут'.
Мда... сюрприз не вышел. Хотя эта жевачка и в самом деле очень сильно отличается от существовавших в мое время резинок. Во-первых она вкуснее, а во-вторых, в отличие от разных 'Орбитов' и 'Стиморолов', ко всем сухим поверхностям, липнет как последняя сволочь. И хрен ее чем отдерешь, поэтому при использовании надо соблюдать определенные меры безопасности.
Когда после мытья мы вернулись в палатку, там все уже успокоилось, только Гек выглядел несколько встревожено. Помявшись пару минут, он задумчиво сказал:
- Илья, а ведь я ее проглотил...
- И что?
- А у меня нутро от нее не слипнется?
Пучков выглядел так озабоченно, что я не смог удержаться:
- Нет, только в сортир придется с опаской ходить.
- Почему?
- Ты видел, какой я пузырь выдул? Вот у тебя тоже самое, только из задницы выдуется. И конечно - лопнет. Как ты потом мыться будешь, ума не приложу...
Озабоченно покачав головой я плюхнулся на койку, а через несколько секунд началось повально ржание в четыре глотки. Леха сначала в нем не участвовал, растерянно хлопая глазами и видно представляя себе весь кошмар будущей оправки, но потом поняв, что командир пошутил, присоединился к
