Он усмехнулся:
– Просто ты славная. А дядя Рой всегда советовал держаться таких людей.
Она рассмеялась:
– Эдакая славная театральная стерва. – Она провела рукой по его щеке. – Ты знаешь, за последние несколько месяцев я многое узнала о самой себе. И, к сожалению, ничего хорошего.
– Но все-таки узнала?
– Ну и что? Два последних дня мы только и говорили с тобой о том, что произошло. Но ни слова о том, как нам быть дальше. Шоу больше нет, а все мы как обломки разбившегося корабля. – Перед ее глазами возникло лицо Джэнет Берроуз. Такие, как она, выживают. А ей, Челси, удастся ли выкарабкаться? Этого она не знала.
– Сам еще не знаю, что мы все будем делать, – откликнулся он. – Наверно, нужно попытаться собрать обломки, а потом браться за новое дело. – Брайан кивнул на массивную деревянную дверь больничной палаты. – И помочь ей – значит сделать первый шаг.
– Так пошли же. – И Челси решительно толкнула дверь.
– Какой ужас!
Джун Рорк покачала головой: ужасные события, разыгравшиеся в театре «Юниверсал» два дня назад, потрясли ее до глубины души. Она беспрестанно слушала программы новостей, но не могла поверить во все это. Она сообщила Брайану и Челси, что надеется выписаться в конце недели, если ей удастся убедить психиатров в своем желании жить. Однако после выписки она должна была проходить программу реабилитации для бывших алкоголиков и наркоманов.
– Похоже, Дино могут обвинить в мошенничестве и уклонении от налогов, – сообщил Брайан. – Представляешь?
Джун в негодовании всплеснула руками.
– Знала бы я раньше о том, что он творит у меня за спиной, пристрелила бы его собственными руками.
– Не шути так, – мрачно вставила Челси. – До сих пор вижу эту кровь… и… эти глаза…
– Прости. – Джун успокаивающе похлопала ее по руке. – Прости, я не подумала.
– Привет всем, – послышался дружелюбный голос.
Все одновременно обернулись и увидели Коди, возникшего на пороге с огромным букетом роз. Джун поджала губы.
– Пожалуй, нам лучше уйти. Тебе нужно отдохнуть, – сказал Брайан.
Джун, смерив гостя холодным, непроницаемым взглядом, тепло улыбнулась Брайану.
– Вам незачем уходить. Пожалуйста, останьтесь.
– Да нет, мы действительно должны идти. – Челси тронула Брайана за плечо, давая понять, что Джун и Коди надо оставить одних.
Она помнила, каким потрясением стал для него выстрел, прозвучавший тогда на сцене. Коди с тех пор как будто подменили: куда только делась вся его заносчивость и нагловатая самоуверенность. Тем вечером, когда с полицейскими формальностями было покончено, Челси зашла к нему, тревожась за его состояние. Коди встретил ее каким-то чужим, холодным, отрешенным взглядом. Он рассеянно поблагодарил ее за участие, но его мысли были явно где-то очень далеко… Он, кажется, сказал тогда, что, мол, слава Богу, Джун не видела всего этого ужаса.
Брайан и Челси поспешно встали и, тепло попрощавшись, ушли.
– Это тебе. – Коди протянул Джун букет роз.
– Красивые… – безразлично выдохнула Джун, так и не прикоснувшись к цветам. – Насколько я знаю, тебе удалось продемонстрировать личный героизм. Мистер Супермен приходит на помощь, или что-то вроде этого.
Он положил цветы на столик слева от кровати.
– Опять эти газетчики все переврали! Я должен был прийти и увидеть тебя, Джун. Поговорить с тобой. Пожалуйста, не прогоняй меня.
– Прогоню! Уходи, Коди. Не хочу больше ни о чем с тобой говорить. Хватит и того, что я уже услышала. Что бы ты ни сказал – сплошное вранье. Теперь я в этом окончательно убедилась. Ты, как последняя проститутка, готов переспать с первой встречной и после этого еще смеешь являться сюда! Ты долго пудрил мне мозги, но теперь хватит. – Она подалась вперед, твердо отчеканивая каждое слово: – Что тебе еще нужно? Ведь все давно кончено: шоу, работа…. И я больше ничем не могу быть тебе полезной.
– Это неправда. – Он приблизился к ее кровати. – Кому я пудрил мозги все это время – так это самому себе. Знаешь, когда ты хлопнула дверью, я бросился тебя разыскивать, хотел все объяснить…
– О Господи, опять, – с болью проговорила она. – Ты опять хочешь влезть мне в душу. Раньше тебе это замечательно удавалось: ты врал и изворачивался, одновременно увиваясь за всеми юбками в труппе.
– Это неправда!
– Нет правда, черт возьми!
– Выслушай меня, – взмолился он. – Пожалуйста. Да, я встретился с Ронни, но только тогда, когда мне стало ясно, что мы с тобой окончательно расстались. В тот день – помнишь, когда я пришел поговорить с тобой, – все изменилось. Да, я нахально вломился к тебе в дамскую уборную только потому, что очень хотел вернуть твое расположение. Когда я обнимал тебя, то чувствовал такое умиротворение, которого не испытывал никогда еще в жизни. Именно тогда я понял, что не могу позволить тебе уйти.
