уляжется, напиши мне, где ты будешь, и я пришлю тебе деньги за твою долю.
Рис сунул деньги в карман. Ему не хотелось с нею спорить. Он хотел бы нежно обнять ее, долго-долго не выпускать из своих объятий и наслаждаться ее близостью, пока солнце не взошло бы над горами.
– Мне необходимо видеть Сьюарда! – тихо, но решительно сказал он. – Возвращайся назад в город, а я вернусь попозже.
– Нет! – она схватила его за рубашку. – Нет! Назад, в Вишбон, ты не поедешь!
Он медленно провел ладонями по ее рукам, потом обнял девушку и притянул к себе. Ему показалось, что он прочел в ее глазах в этот момент что-то такое, что она хотела скрыть от него. Рис слегка сжал плечи Тедди и посмотрел на нее сверху вниз.
– Ты никогда не уходишь от борьбы, Тедди, почему это должен делать я?!
Тедди закипела от гнева. Она не рассчитывала на такое ослиное упрямство и неблагодарность. Почему бы ему просто не выполнить то, что она говорит. А он, как назло, лезет головой в петлю.
– Да потому, что в этой борьбе ты не сможешь победить! Если ты вернешься, тебя просто-напросто схватят и повесят! А я не хочу, чтобы повесили отца моего ребенка!
ГЛАВА 37
– Ты бы никогда не сказала мне! Ты бы отправила меня сейчас отсюда, и я бы никогда об этом не узнал!
Тедди без сил опустилась на камень. Сколько раз говорили, что ее несдержанность дорого ей обойдется. И вот это произошло. Она же собиралась благоразумно молчать о своей тайне и вот так глупо выболтала все! Выболтала, как какая-нибудь сорока-трещотка! Ее как будто за язык тянули. И черта с два она соображала, что делала в ту минуту.
– Я думала, что будет лучше, если ты не будешь это знать, – совсем растерявшись, пробормотала она. Затем сжала зубы, почувствовав, что сказала глупость, и вслед за этим торопливо добавила:
– Я думала, что у тебя и без того полно забот. Рис опустился на камень рядом с ней. У него было такое чувство, как будто ему изо всех сил саданули в солнечное сплетение. И он чувствовал себя обманутым. Рис редко, а по правде говоря, почти никогда не думал о том, что у него могут быть дети и он может быть их отцом. И все-таки иногда он представлял себе, как держит на коленях ребенка и даже играет с ним. Конечно, в этих его фантазиях рядом с ним была женщина любящая и преданная, и, конечно же, он был богат и знатен. Ему и в голову не могло прийти, что у него появится ребенок сейчас, когда он находится в бегах и без денег, словно жалкий изгой.
В детстве, когда он был сыном служанки, да еще и рожденным вне брака, дети хозяина, на которого работала мать, часто смеялись и дразнили его. Те годы ему очень хотелось бы забыть. И уж тем более ему не нравилась мысль о том, что такую же судьбу он уготовит своему ребенку.
– Тедди, – сказал он тихо, – мужчина имеет право на то, чтобы знать такие вещи.
– Может быть, – так же тихо ответила Тедди.
– Да не может быть! – с досадой воскликнул Рис. – Это очень важно для меня! Этот ребенок твой и мой… Нет, я должен все как следует обдумать!
С несчастным выражением лица Тедди покачала головой. Она все еще злилась на себя за то, что проговорилась, чувствовала себя виноватой, но, как ни странно, чувства раскаяния в сделанном она не испытывала, потому что в глубине души она и сама хотела, чтобы он узнал о том, что случилось, чтобы он заботился о ней, чтобы он разделил ее радости и беды.
– Немного поздно сейчас думать. Я хочу сказать, что надо решать, что нам теперь делать.
Сам Рис никогда не знал своего отца. И даже имени его не знал. Мать до самой смерти так и не сказала ему, кто этот человек. Рис предполагал, что отношения матери с отцом как раз и испортились из-за того, что на свет появился он. Рис был убежден в том, что мать всю жизнь сожалела о разрыве с мужем. Нет, она, безусловно, любила сына. Очень! Он был ее радостью, ее единственным счастьем. Однако, он ничего и никогда так и не узнал от нее о своем отце.
Тедди подумала, что он рехнулся. Дети рождаются, и пока что никто другого способа для этого не придумал. И думать тут вовсе нечего.
– Мы должны пожениться! – решительно сказал Рис, выводя ее из состояния изумления.
– Нет, вы только послушайте, – она всплеснула руками, – за нами, наверное, уже весь город гонится, а он толкует о свадьбе! Забудь об этом, понял! Ты сейчас уедешь, и все!
– Понял! Я остаюсь!
– Ты глупец! – ледяным голосом сказала Тедди. – Если ты сию минуту не уедешь, то погибнешь раньше, чем станешь отцом. Так что я прошу тебя – садись на лошадь и уезжай!
Рис поймал ее за запястье и так сжал, что ей стало больно.
– Слушай меня внимательно, Тедди. Ты называла меня ублюдком – бастардом.[4] И ты была права. Меня, действительно, можно так назвать. Но я не хочу подарить это «почетное» звание своему ребенку. Так что ради нашего ребенка выходи за меня замуж.
Тедди сердито посмотрела на него.
– Это имело бы какой-то смысл, если бы ты любил меня, а я любила бы тебя, – сказала она, неприятно задетая тем, что он даже не попытался сказать, что он испытывает к ней.
Рис понял, что ее так задело, и рассердился.
– Послушай, когда-нибудь, возможно, мы с тобой сумеем поговорить о наших чувствах. Но сначала надо все остальное урегулировать. А кроме того, не забывай, меня ждет петля.
Он отпустил ее руки, провел рукой по своим волосам и умоляюще посмотрел на молодую женщину.
– Если не хочешь, можешь не жить со мной, – сказал он, – только я прошу тебя, пусть у ребенка будет
