В этой ситуации он еще умудрялся шутить!
Времени на раздумья у нас нет. Через пару минут сюда пожалуют полицейские.
— Помоги мне! — попросил я.
Вдвоем мы вытащили Полину из машины, я взвалил ее себе на плечи, и мы побежали к кустарнику на опушке рощи. Оглянувшись, я увидел хозяина «альфа-ромео», который смотрел нам вслед.
«Сейчас заложит! — мелькнуло у меня в голове. — Вот сволота!» Если бы не он, полицейские машины вполне могли бы проскочить мимо места аварии. Дорожная насыпь здесь была довольно высокой, и нашу «бээмвушку», лежащую на боку в кювете, с дороги вряд ли можно было видеть. Меня так и подмывало пальнуть в этого лихача-макаронника, из-за которого мы перевернулись, но я сдержался.
Забравшись в гущу кустарника, я приказал Мухе следить за дорогой, а сам положил Полину на траву и приложил два пальца к ее шее.
— Муха, пульса нет! Давай массаж делать!
Сменяясь, мы принялись делать Полине непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Пульс по- прежнему не фиксировался.
— Аптечка! У тебя есть аптечка? — спросил я у Олега.
— Откуда? Все в Локарно! Я же не знал!
— Я устал! Давай ты! — снова уступил я место Мухе. Он делал Полине искусственное дыхание, а я тем временем набирал «911».
— Пронто!
— Зи эксидент!.. фифти киломите фром Милано! — От волнения мне вдруг удалось вспомнить кое-что из английского. Я видел, как к месту аварии одна за другой подъезжали полицейские машины. Лихач с ними объяснялся, потом махнул рукой в сторону рощицы. Так я и знал!
Полицейские построились цепью и побежали в нашу сторону, на ходу расстегивая кобуры.
— Уходим!
— А как же Полина?
— Полицейские окажут ей помощь. Идем! И мы побежали через кустарник, ломая ветки.
— Сергей, мне кажется, она мертва, — скороговоркой сказал Муха, не сбавляя шага.
— Почему? — я нахмурился.
— По-моему, когда мы в тачке кувыркались, она шею сломала.
Я невольно вы матерился:
— Может, спасут… Жалко девку!
— Она наших пацанов стреляла, а тебе жалко?
— Когда стреляла — нет, а когда поговорил по душам — да!
— Командир!
— Хватит болтать, бережем дыхание!
Мы пересекли рощу. Дыхание ровное, шаг размеренный. Пробежать в таком темпе мы могли десятки километров по любой местности. Особенно для бега хороши горы типа Альп! Я очень надеялся, что Полину все-таки спасут.
Дверь в подвал открылась, и в лунном свете Адриано увидел силуэты троих людей: двое с автоматами на плечах, один — без. Безоружного толкнули, и он с грохотом полетел вниз. Раздался сдавленный стон. Дверь захлопнулась. Пленник лежал на полу, не двигаясь. От грохота все в подвале проснулись, но прийти на помощь новичку никто не торопился. Адриано подождал еще немного, потом скинул с себя мешок, подполз к мужчине, потряс за плечо:
— Солдат, ты жив?
В ответ мужчина застонал.
— Надо спать. Я тебе помогать. — Бернарди обхватил мужчину за плечи и потащил к своему лежбищу из соломы. Уложил на подстилку, укрыл мешком. — Надо спать. Утро мудрее вечер.
Рано утром, когда Бернарди проснулся, пленник уже сидел, скрестив под собой ноги, и курил, едва прикасаясь распухшими губами к сигарете. Его лицо представляло собой сплошной синяк.
— Как это… дела? — улыбнулся ему следователь.
— Ты кто, испанец?
— Итальяно.
— А! Коме ва? Мольто бене грацие, а леи?
— Вы знать итальянский?
— Ничего я не знаю. Так, не больше десяти фраз, — махнул рукой мужчина. — Был как-то в Италии по туру. Докуришь? — Он протянул Бернарди окурок.
— Нон, нон, нон! Не курить. Это вредно. — Адриано показал на сердце.
— Вредно? — Мужчина усмехнулся. — Вредно сидеть в этом сыром подвале и спать на соломе, вредно, когда тебя бьют каждый день по почкам. А это… это уже не вредно. Я по профессии врач.
— Браток, мне не оставишь? — раздался за спиной чей-то голос.
Они обернулись. Просил солдат с худым, изможденным лицом доходяги.
— Кури, чего ж… Как ты сюда попал? — спросил мужчина у Бернарди. — Журналист? Захватили?
— Нон, но жиорнолисто. Я инкуиренте.
— Кто? — не понял мужчина.
— Как это… расследовать, си?
— Следователь, что ли?
— Си, си, — закивал Бернарди и добавил тихо: — Прокураторе.
— Как же ты здесь оказался? Или у вас там, в Италии, тоже чеченцы шалят?
— Но Италия. Петербург. Ко мне идти человек, говорить — и бум! — Бернарди показал, как его ударили.
— Не в свои дела нос совал?
— Что?
— Я говорю, какое дело привело тебя в Питер?
— Ассасинио. — Бернарди приставил указательный палец к виску и произвел звук, похожий на щелчок курка.
— Убийство? Адриано кивнул.
— Дуе персона. Русский мафия. Я думал, все просто: «Иван Сусанин», вацино, трек, аресто. Глория!
— Что, какой еще Сусанин?
— Мотонаве. — Бернарди попробовал изобразить корабль руками. — Маре.
— Теплоход? На теплоходе должна была быть вакцина?
— Си-си! — Бернарди взял соломинку и на земляном полу на латыни написал название вакцины. — Вакцина, но я не аресто, ме… меня аресто.
— Черт! — мужчина рассмеялся. — Бывают же такие совпадения. Будем знакомы: Иван Перегудов, бывший капитан медицинской службы.
— Адриано ди Бернарди.
— Расскажи-ка мне поподробней про эту самую вакцину.
Но рассказать что-либо итальянец не успел. Дверь отворилась. Свет яркого утреннего солнца проник в подвал. В проеме возник подросток с автоматом.
— Эй вы, свиньи, на работу! — раздался его звонкий, ломающийся голос.
Глава восьмая. Акулы пера
