провода, - без конфет я тоже могла бы обойтись, а вот то, что ты предложил на третье… Ты же знаешь, не могу отказаться от сладкого. Слушай, Колька, я ведь и располнеть могу! Как ты будешь объяснять жене, что у тебя вдруг появилась внебрачная дочка?
– Времени достаточно, чтобы придумать что-нибудь умное, - нетерпеливо сказал Примус. - Все-таки девять месяцев - не один день. Так что?
– О, господи! - засмеялась Вика. - Конечно же, приезжай. И «Хванчкару» свою захвати, о конфетах я уж не говорю!
Глава четвертая
Шесть звезд, образуя правильную окружность, все еще горели над миром.
Они были видны всю ночь, от заката до рассвета, они светили нагло и невероятно, опрокидывая все представления о вечности, космосе и звездных светилах. О них спорили, о них говорили, их свет вызывал дикие предположения, так же далекие от истинности происходящего, как представления Птолемея об устройстве Вселенной.
Небо манило и пугало новыми звездами, которые открывались глазам астрономов ежедневно, словно черная тьма космоса покрылась серебристыми мигающими язвочками, от которых не было спасения. Стала медно-красной Луна, она словно придвинулась ближе к Земле, она пугала округлостью своих чудовищных боков, вздымала в океане многометровые волны, и на страны, что были близки к океанам и южным морям, накатывались цунами, ежедневно разрушая дома и унося в морские глубины людей. Словно чудовищные челюсти, волны перемалывали земляной пирог, принося вместо унесенных плодородных земель белый океанский песок, в котором сверкали золотые улитки и раковины, но до них уже никому не было дела - мертвый богач ничем не лучше живого нищего, живому нечего тратить, мертвому тратить некогда.
Начальник личной охраны Второго Пророка Постников был найден в номере одной из московских гостиниц при обстоятельствах, не исключающих самоубийство.
Это случилось за неделю до того, как Второй Пророк скоропостижно скончался в своей резиденции. Обыкновенная история - инсульт, недолгие муки и торжеств единые похороны, какие только могут случиться у того, в кого верила паства. Их показывала мировая телекоммуникационная сеть.
«Мы хороним не человека, - сказал Первый Пророк в траурной речи. - Мы хороним святого, прикоснувшегося к скрижалям истины и света, мы провожаем в последний заоблачный путь истинно верующего, который стремится к встрече с Создателем».
Жадная к жизни и не знающая прощения мысль одного из демиургов настигла Второго Пророка. К этому времени многие демиурги, сопровождаемые матерями, покинули Россию. Приближалось время преобразования мира, и страшно было подумать, чем эти преобразования закончатся и закончатся ли вообще. Происходящее пугало и вгоняло в тоску. Ощущение причастности к происходящему рождало острое чувство обреченности.
Старший оперуполномоченный УУР МВД России Роман Калгин погиб при возвращении в Москву. Пассажирский поезд на тупиковой линии врезался в цистерну с бензином, погибло двадцать семь человек из первого вагона, в том числе Калгин. Это могло быть случайностью, но Нечаев в случайность не верил, воспринимая происходящее как продолжение истории с Младенцами, и укрепился в этом мнении, когда через пять месяцев из Южного федерального округа сообщили, что старший оперуполномоченный уголовного розыска Николай Евграфов погиб при проведении спецоперации в Дагестане. Обезвреживали группу ваххабитов, засевших в частном доме. В ходе перестрелки случайная пуля угодила Евграфову в незащищенную шею. Через неделю после его гибели к Нечаеву пришла молодая женщина, назвавшаяся Викой. Даже неискушенный человек догадался бы, что женщина беременна, - так явственно платье обтягивало округлый животик. Вика попросила у Нечаева фотографию Николая Евграфова. Кадры еще не успели сдать дело в архив, поэтому Нечаеву без особого труда удалось выполнить ее просьбу - он просто взял последнюю фотографию Примуса из его личного дела и отнес ее в экспертно- криминалистический отдел, где с нее сделали несколько хороших дубликатов.
Андрей Георгиевич Гнатюк был жив, но потерял память. Бывает. Зимним днем в гололед он перебегал дорогу, поскользнулся, упал и ударился затылком об асфальт. В результате Андрей Георгиевич совершенно забыл все, что происходило в последние три года. Конечно, это тоже могло быть случайностью, но цепь случайностей привела к тому, что Нечаев остался единственным хранителем тайны, и это тяготило его, тем более что в мире начали совершаться непостижимые и жутковатые чудеса.
Семь дней над голодным африканским континентом шел дождь из манны. Белые бугристые питательные комки усеивали саванну и пески пустынь, засыпали улицы городов и деревень; люди заготавливали манну впрок, ею были переполнены склады; а манна все сыпалась с безоблачных небес; изголодавшиеся дети жадно поедали ее прямо на улицах; в небесах, подхватывая падающую манну, носились стаи взволнованных птиц; среди зарослей трав ее поджидали газели и быки, антилопы и львы, уже не обращающие на бывших жертв никакого внимания; на воде не стихали круги от прожорливых рыб. День сменялся ночью, а на место ночи опять приходил день, а манна продолжала падать, и никто не знал о причине ее появления.
Над бедными районами азиатских стран шли обильные рыбные дожди. Большая и малая рыба, сверкая серебристой чешуей в струях дождя, падала с небес, к восторгу людей, билась в лужах, маня доступностью и съедобностью, ее собирали, бросаясь в дорожную грязь и в просторы рисовых полей.
Мир словно взбесился - полчища комаров пришли в европейские города, тучи больно жалящих мух заполнили пригороды, на улицах появились серые голохвостые пасюки. Собравшись в бесчисленные стаи, они прошли по побережью, оставляя за собой пустые дома и обглоданные трупы, и скрылись в серо-зеленых холодных водах северных морей.
Над городами и весями ночами печально пела невидимая труба.
В осеннюю ночь Нечаева мучила бессонница.
Он уже вышел на пенсию, хотя его начальство немало удивлялось принятому им решению. На другую работу он пока не пошел, хотелось быть свободным, чтобы осмыслить все, что произошло, и понять, что последует. Все чаще его посещала мысль, о необходимости дальней поездки. Где-то в Израиле были люди, которые краешком прикоснулись к тайне, с которыми можно было поговорить о Младенцах. Рассказывать о Младенцах людям, ничего не знавшим об эксперименте, Нечаеву было страшно.
К утру, когда погас синий экран маленького телевизора, стоявшего на кухне, когда последняя сигарета превратилась в пепел и дым, а лужицы на городских дорогах и тротуарах покрылись ледяной корочкой, Нечаев понял, что должен ехать.
Утром телевизор сообщил о новых диковинах и чудесах.
В президента Евросоюза Анри Коммона с безоблачного неба прямо в центре Амстердама ударила молния, оставив на правом предплечье татуировку, образующую надпись, настолько неприличную, что президент немедленно лег в косметическую клинику, откуда написал прошение об отставке.
В некоторых городах и поселках стали встречать умерших людей. Исполнилось предсказание прорицательницы Ванги: «И будут мертвые ходить средь живых!» Оказалось, что это следует понимать буквально. Два таких человека в Черногории были задержаны полицией. Они ничего не помнили о своей кончине и смеялись над теми, кто говорил об их смерти. Вскрытие захоронений обнаружило, что могилы пусты…
Папа Римский призвал всех католиков готовиться ко дню Страшного
