Правда, болезненные ощущения быстро прошли.
– Слушай, Исав, - сказал он. - Может, мы имеем дело с ребенком самого Гонтаря? Пророк хочет объявить сына Богом. А эта Эллен не сошлась с ним взглядами на будущее ребенка и сбежала.
– Тогда почему она сбежала именно в Израиль? - спросил Григорович. - И почему она не скажет нам об этом прямо? Тогда было бы возможно воздействовать на этого Гонтаря, пусть на его счетах лежит сколько угодно денег.
– По крайней мере, это превосходный кусок, который можно бросить газетчикам, - сказал Маркиш. - Возможно, газетная шумиха заставит его быть более осторожным. Нам ведь не нужны лишние трупы?
– Они никому не нужны, - согласился Григорович.
– Свяжись с журналистами, - Маркиш уселся за стол и потер виски. - Боже, как я устал! И дайте ответ русским. Пошлите им все необходимое для генетической экспертизы. Заодно поинтересуйтесь, что им известно о связях Эллен Гриц с известным русским миллиардером Иваном Гонтарем. Возможно, что связь существует не прямая, а через доктора Медника, коли наши фигуранты прикончили его в собственной квартире.
– Не нравится мне возможная шумиха, - с сомнением пробормотал Григорович.
– Мне она тоже не нравится, - устало сказал Маркиш. - Только мы ведь не нападаем, Исав. Пока мы только защищаемся.
В этот вечер Маркиш долго не мог уснуть и ворочался в постели, думая об Эллен Гриц и ее ребенке.
Похоже, ничего страшного с ними случиться не может. Они - пламя, о которое обжигаются другие. Что произошло, и каким образом ребенок получил исключительные и удивительные качества? Неужели это результат вмешательства человека? Медник достиг определенных успехов и закрепил эти успехи весьма доказательным путем. А Гонтарь просто узнал об эксперименте. Но почему он стремится уничтожить ребенка? Заполучить такого ребенка и воспитать его в любви и уважении к себе было бы значительно лучше. Если он способен на такое в младенчестве, то чего можно ожидать от него с взрослением? Кажется, наблюдение следует снять. Неизвестно, как ребенок может расценить контроль над жизнью его семьи и каким образом отреагирует на это.
Он вдруг подумал, что было бы неплохо съездить в Россию. Конечно, в Баку попасть не удастся, теперь это другое государство, но и в России было бы интересно увидеть многих и узнать, как сложилась их жизнь после распада Союза. Маркиш жалел о гибели страны, в которой прошли его детство и молодые годы. Он искренне считал, что это великая страна, и не мог понять, как она развалилась на части при легком нажиме изнутри. Он жил осколками имперской культуры, которая понятна не каждому. Слишком долго в него вдалбливали различные понятия о Родине и жизни, чтобы он мог легко избавиться от них. Собственно, и желания миллиардера Гонтаря, они тоже имели корни в прошлой еще советской жизни. Мечты о мире, в котором было бы спокойно жить, где не было бы деления на левых и правых, на евреев и арабов, на православных и католиков/на белых и черных… Мечты, которые никогда не станут реальностью. Люди слишком разнятся, чтобы найти общий язык. О белом расизме знают все, но кто знает о черном расизме, о расизме арабском, китайском, японском? Кто знает, как спокойно уходят на смерть многие арабские смертники, наивно веря, что их ждет райское бессмертие, хотя на деле у них не будет даже могил?
Некоторое время Маркиш лежал на спине, вглядываясь в невидимый потолок, и вспоминал веселый и шумный город, в котором прошла его первая жизнь.
И когда он почти погрузился в сон, нечаянная мысль бледно проявилась и еще некоторое время мучила инспектора, прежде чем уступила место беспорядочным бредовым видениям: а что происходит в России? Ведется ли какое-нибудь расследование по делу? Кто там расследует дело? И каких результатов добились они?
Часть вторая. БУДНИ УБОЙНОГО ОТДЕЛА
Глава первая
Если не знать, что в квартире произошло, то она выглядела обычной и совсем не страшной. Квартира, как квартира, книг только много было, это Нечаев отметил сразу. Полок для них не хватало, стопки книг и журналов аккуратно стояли возле стены. Книги никто не тронул, следовательно, ничего в квартире не искали. Да и трудно было предполагать, что у убиенного имелись какие-то сбережения.
Следователь сидел у шаткого кривоногого журнального столика и писал протокол осмотра места происшествия. Был он молоденький, белобрысый и от усердия даже высунул язык. Рядом уныло топтались понятые из жильцов дома. На покойника они уже насмотрелись, и теперь им хотелось домой - похвастать перед родственниками и соседями своим участием в жутком деле.
Труп был трудноразличим среди кучи белья, в беспорядке скрученного на диване в несвежий комок, в котором смешались белые простыни и пестрое одеяло. И все- таки он был, этот чертов труп, из-за которого отпуск Нечаева сразу отодвигался на неопределенное время. Еще не зная даже имени покойного, Нечаев ненавидел его. Так все славно складывалось - и отпуск у всей компании оказался летом, и желание сплавиться по Дону до самого водохранилища оказалось у всех, да что там говорить - лодки были взяты в прокате вместе с палатками и прочими причиндалами. И все это становилось недостижимым. Невезуха!
– Рост трупа, - повторил для следователя прокуратуры судебно- медицинский эксперт Краишев, - сто семьдесят пять сантиметров, полнота средняя, телосложение плотное. Одет в синие тренировочные брюки с белыми полосами по боку, белую фуфайку с короткими рукавами и носки черного цвета.
Он замолчал, деловито стягивая с покойника трико почти до колен. Задрал футболку.
– Из нижнего белья на трупе имеются плавки синего цвета, - сказал он. - Особых примет в виде родимых пятен, шрамов от операций и травм на теле убитого нет.
– Причина смерти? - не поднимая головы, спросил молоденький следователь прокуратуры.
Причина смерти торчала из спины покойного. Судя по ребристой черной рукоятке, ножик был очень приличный, и если он не достал до желудка покойника, то только потому, что попал в кость.
– Причиной смерти стали ножевые ранения, - нараспев сказал Краишев, - которые и оказались несовместимыми с жизнью. Всего покойному нанесено три ножевых удара, все в области спины.
Он близоруко склонился ниже, разглядывая спину покойника.
– Ниже лопатки ранение величиной с металлический руль, еще чуть ниже с полтинник, а всего на трупе ран на два с полтиной, - обеспокоенно глянул на молодого следователя, вид которого особого доверия у него не вызвал, поэтому Краишев торопливо сказал: - Этого записывать не надо. Шутка.
