Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

изменений в уставе ВЛКСМ“, выдвинутых инициативной группой, предлагалось: „Предполагается, что территориальнопроизводственные первички будут состоять из комсомольских групп, построенных не на базе бригад, классов и так далее, а на основе реально действующих коллективов комсомольцев, занятых конкретной отраслью (комплексом) коммунистического воспитания (агитколлективы, пед– и оперотряды, политклубы, КИДы и прочее“.

Это предполагало не персональное, а коллективное членство в комсомоле. Работаешь в какой-то группе – комсомолец. Не работаешь – нет. Проследить за твоей принадлежностью к этому движению нельзя, а работа самих групп и ее результаты у всех на виду. Естественно, что такой идейный аналог хозрасчета был смягчен рядом предложений по «учету кадров». Но предлагавшаяся система быстро привела бы к резкому сокращению рядов ВЛКСМ и превратила бы его в сообщество левых активистов»[37].

Неформалы стремились превратить весь ВЛКСМ в сообщество организаций, где «низы» возьмут в свои руки власть через делегированную систему постоянно действующих конференций: «Чтобы выйти из этого положения, нужно заменить пленарные комитеты комсомола (райкомы, обкомы, горкомы) постоянно действующими конференциями делегатов первичных организаций, которые регулярно проводили бы свои заседания, а в перерывах между ними создавали бы рабочие группы по направлениям деятельности, способные заменить многих сотрудников комсомольского аппарата. Да и избрание этого аппарата, определение его структуры, задач и расходов на его содержание стало бы прерогативой конференций, состоящих из представителей первичных организаций. Состав конференций не будет застывшим: делегат, не оправдавший доверия направившей его организации, может быть отозван и переизбран в любое время»[38]. Эти предложения лишь формально относились к комсомольской теме. Достаточно было вычеркнуть упоминание о комсомоле, и программа инициативной группы превращалась в модель политического движения или общественного устройства.

Вспоминает А. Исаев: «Мы в этот период уже не были ленинцами. Но мы выискивали у Ленина всякие фразы, которые позволяли защищаться от „оргмер“ партийной и комсомольской организаций. Так, например, известная работа Ленина называлась „Задачи союзов молодежи“. Мы утверждали, что это значит, что Ленин считал необходимым существование разных молодежных союзов. Конечно, это было прикрытие. Мы тогда четко понимали, что выступаем против двух фундаментальных принципов организационного строения. Мы считали необходимым заменить демократический централизм федерализмом и отказаться от территориально-производственного деления. Мы считали, что если эти принципы убрать, то тотальная коммунистическая организация в прежнем качестве перестанет существовать».

Вспоминает В. Гурболиков: «Наша платформа была совершенно ясной и, как я сейчас понимаю, для комсомола губительной. Не в том смысле, что комсомол распался бы. Для молодежного движения это был шанс на спасение. Кстати, именно таким шансом – кардинально изменить внутреннюю структуру – воспользовались профсоюзы и выжили в новых условиях. Если бы комсомол тогда каким-то чудом принял наши условия, он сегодня был бы жизнеспособной молодежной организацией и, может быть, наша команда действовала там, а не в профсоюзах. Но бюрократическая система контроля за молодежью разрушилась бы моментально, и вместо нее возникло бы движение или множество движений. Так что комсомольские функционеры совершенно правильно сопротивлялись. Тогда комсомольская номенклатура делилась на два крыла – политическое и экономическое. Политики – А. Лепехин, В. Сидоров и другие интересовались переменами и связывали с ними свои надежды. Но другая часть, более влиятельная, все глубже уходила в бизнес. Им тогда дали новые возможности, скоро пошли НТТМы, через которые создавались первые легальные капиталы в стране. И политика здесь только мешала, раздражая партийные органы и привлекая ненужное внимание. Интересно, как потом изменилась жизнь. Костя Затулин, который тогда начал заниматься бизнесом, на нас смотрел с ненавистью – зачем мы лезем в политику и создаем шум вокруг комсомола. А сегодня Затулин – политик. Тогда его линия была генеральной».

Пафос предложений федералистов был направлен против комсомольского аппарата. Здесь лидеры инициативной группы решили опять, как и в случае с палатами Щербакова, апеллировать к реформаторскому крылу КПСС: «Мы полностью разделяем слова Б. Н. Ельцина, с иронией говорившего на комсомольской конференции ЗИЛа о позорном соревновании „у кого больше бюрократии“ между профсоюзами и ВЛКСМ»[39].

КАК ПРОРВАТЬ ИНФОРМАЦИОННУЮ БЛОКАДУ?

ПОСКОЛЬКУ ГЛАВНОЙ ЗАДАЧЕЙ инициаторов дискуссии была сама возможность публичного обсуждения синдикалистских взглядов, привлечения студентов к умеренно- оппозиционной активности, главным предположением группы была поддержка идеи всесоюзной дискуссии. Историки предложили свой план, который расходился с рутинной процедурой ЦК ВЛКСМ: «Нам кажется, что всесоюзную дискуссию целесообразно провести в три этапа: обсуждение в первичных организациях, выдвигающих свой проект, на районных конференциях и, наконец, дискуссия между представителями победивших проектов, освещаемая представителями средств массовой информации… Дискуссия может завершиться комсомольским референдумом по наиболее популярным проектам». Для обобщения результатов дискуссии XX съезд необходимо было провести в два этапа. Ключевое словосочетание в этом фрагменте – «средства массовой информации»[40].

Программой-максимум инициативной группы был прорыв информационной блокады вокруг альтернативных политических идей, преодоление коммунистической монополии на СМИ. Руководители горбачевской информационной машины со временем встали на сторону либеральных и правосоциал- демократических взглядов, во многом предопределив дальнейшую вестернизацию массового сознания. Левосоциалистической альтернативе пришлось пробивать дорогу вопреки информационному потоку горбачевской либерализации. Но в 1986—1987 годы еще оставался шанс на сотрудничество молодых радикалов и номенклатурных реформаторов.

Пытаясь использовать этот шанс, в феврале 1987 года инициативная группа обратилась с письмом к Борису Ельцину. Расчет делался на то, что реформисты изолированы и должны искать поддержки в «низах». Изложив претензии к нынешней структуре ВЛКСМ и порядку официальной дискуссии, разъяснив основы «ленинского принципа делегирования», историки писали московскому лидеру: «Нам кажется, что эти предложения могли бы вас заинтересовать, так как они дают возможность наладить надежный демократический механизм народовластия и в других сферах нашего общества. Перестройка ВЛКСМ на предложенной нами основе могла бы стать экспериментом, проверяющим эффективность принципа делегирования в современных условиях».

Одновременно было направлено письмо в ЦК ВЛКСМ. В нем критиковался «петиционный» характер обсуждения официального проекта Устава и предлагался механизм всесоюзной дискуссии, идея которой была до этого «обкатана» на факультетских конференциях. Инициативная группа пыталась найти либералов в руководстве ВЛКСМ и с их помощью продлить дискуссию. «ЦК сохранил молчание, но по факультету поползли слухи о том, что за нашей группой стоит „рука Ельцина“. Этот слух сдерживал руководство институтской парторганизации. Факультетские партийцы, среди которых преобладали славянофилы и либералы-западники, скрыто сочувствовали дискуссии»[41]. Слухи были не вполне беспочвенными – в это время завязались отношения с секретарем организации ВЛКСМ Высшей комсомольской школы Ю. Роптановым, поддерживавшим контакты с Б. Ельциным.

К середине февраля инициативная группа насчитывала около 20 человек, из которых половина распечатывала материалы, а половина занималась агитацией. Группа пополнилась за счет студентов физфака. Физики использовали передовые технические средства. «После того как Рауля Нахмансона вызвали в партком (тогда это была страшная инстанция) на проработку за использование институтского принтера, он почесал затылок и сказал: „Так, теперь попробуем в лаборатории…“[42]

Информационная революция стучалась в двери режима. Использование принтера вызвало особенное возмущение руководства институтского комитета ВЛКСМ, руководитель которого заявил в связи с этим: «Ребята хватили через край, прибегли к множительной технике».

Вспоминает А. Исаев: «Меня тогда поразила эта фраза. Не важно, что ты напечатал, важен сам факт несанкционированного размножения информации».