Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

вы будете так же работать, отстаивать свои платформы. М. Радионовская. Филфак».

В разгар полемики «консерваторы» решили напомнить, что активисты Демфракции имеют подмоченные выговорами комсомольские билеты. Глава институтской организации ВЛКСМ Ангелин озвучил записку: «Не могли бы вы дать информацию о состоянии персональных дел Шубина и Исаева?» – «А у них по строгачу с занесением». Лучше бы он этого не делал. «Общинники», тоже сидевшие в президиуме конференции, выступили и напомнили, что взыскание было политической расправой за их участие в митингах летом 1988 года. Они тут же превратились в «ельциных институтского масштаба», и конференция, явно сочувствуя обиженным, сняла все взыскания, а затем и самого Ангелина с его поста. Пришедшая к власти Е. Болотова «общинников» уже не трогала. Конференция поддержала основные положения Демфракции.

Раскололся и комсомольский аппарат. Собравшись в Сургуте, несколько влиятельных комсомольских чиновников провозгласили «Сургутскую инициативу» по демократизации ВЛКСМ. Но первый секретарь ВЛКСМ Мироненко заявил о неприемлемости требований Демфракции. Диалога не получилось. «Община» получила доступ к комнатке в Комитете молодежных организаций, и не более.

К концу года в Союзе независимых социалистов шла бурная дискуссия о том, какой быть этой организации. Стань она более умеренной – и Демфракция пополнила бы ее ряды[213]. Но был избран более радикальный вариант стратегии, и Демфракция растворилась в общедемократическом движении. Исаев даже настаивал на демонстративном выходе из ВЛКСМ, но ему ответили, что для начала нужно закончить институт. Все-таки на дворе был еще не 1991 год. Через полгода, закончив институт, «общинники» покинули комсомол. Пришедшим в школу молодым учителям, как правило, предлагалась общественная нагрузка – руководство школьным комсомолом. Каково же было удивление школьных парторгов, когда они узнали, что МГПИ выпустил из своих рядов некомсомольцев.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ КОНФЕДЕРАЦИИ АНАРХО-СИНДИКАЛИСТОВ

«ОБЩИНА» И АНАРХИЗМ

В 1987—1988 ГОДАХ путь неформалов от социальной субкультуры к политизированному гражданскому обществу был пройден. Один из маршуртов этого пути провело неонародническое течение «общинных социалистов» (федералистов). Становление движения в 1986—1988 годах предшествовало драматической анархо-синдикалистской фазе в истории неонароднического течения. Существенно, что из «общинников» так и не получилось хрестоматийных анархистов, а в 90-е многие из них вернулись к более умеренным взглядам 1986—1988 годов, значительно расширив поле своей социальной деятельности, прежде всего профсоюзной, экологической, журналистской и педагогической.

Постоянный состав «Общины» был невелик – около 15 человек. Всего в «Общине» обычно числилось 25 -50 человек – половина состава была «переменной», люди приходили и уходили. Всего через «Общину» и московское отделение Конфедерации анархо-синдикалистов в 1987—1991 годы прошло около 300 человек[214].

«Общинный социализм» имеет и собственное специфическое место в истории идей. Он поднял знамена, которые пали в первой половине XX века. Индустриализм, равнодушный к аграрному социализму, и репрессии большевиков покончили с народничеством. «Община» сделала народнические идеи актуальным фактором идейной жизни СССР на закате его истории. Еще в конце XIX века антиавторитарный, либертарный социализм (в том числе анархизм), корнями уходящий в работы Прудона и Оуэна, был вытеснен марксизмом и анархо-коммунизмом. «Общинный социализм» стал его возрождением. При этом «общинные социалисты» учли опыт XX века и пошли дальше. «Общинный социализм» уже в начале развития Конфедерации анархо-синдикалистов соединил народнические, либертарно-социалистические и синдикалистские идеи с достижениями постиндустриальной футурологии. Таким образом, социалистическим советским идеям была открыта дорога в XXI век. Как бы ни сложилась судьба «общинных социалистов», они продолжили, а не закончили историю идей конструктивного освободительного социализма, которые становятся на закате индустриальной эпохи все более своевременными.

К концу 1988-го «Демократический союз» и Союз независимых социалистов представляли из себя то, что до 1993 года в России называлось партией. Эти партии первого поколения представляли собой сети активистов, которые действовали на энтузиазме и активно отстаивали свои взгляды на внутрипартийных мероприятиях. Это было время праздника многопартийной демократии, который после официального перехода к многопартийности сменился в большинстве случаев бюрократической дисциплиной избирательных машин, выстроенных не под идеологию, а под группу финансирующих проект руководителей. Промежуточной стадией в развитии многопартийности стали партии харизматических личностей и обломки КПСС, которая уже в 1990-м стала рассыпаться на фракционные и клановые составляющие.

Но политическая организация должна иметь броское название, а с этим у Союза независимых социалистов было плохо. Пора было определяться с названием идеологии и политического проекта.

Вспоминает В. Гурболиков: «В это время очень хотелось провозгласить себя социал-демократами. Но тогда пришлось бы идти на переговоры с другим кругом лиц, который тоже претендовал на эту нишу – с О. Румянцевым, „Перестройкой“, а с ними у нас почти не было ничего общего во взглядах. И человеческого контакта не было».

В действительности будущие социал-демократы уже тогда были социал-либералами, то есть либералами с социальным окрасом. Когда стало «можно», они отказались и от социализма.

Между тем настала пора предвыборной кампании. Нужно было участвовать. По новой процедуре избиратели не имели права голосовать за любого кандидата. Его должна была выдвинуть официально зарегистрированная организация, а потом еще и утвердить окружное избирательное собрание.

А. Исаев был выдвинут кандидатом в депутаты СССР от Фонда социальных инициатив. «Общинники» согласовали со Скворцовым предвыборную программу фонда, которая была довольно подробной, затрагивала вопросы экономики, социальных отношений, политики, права, экологии и так далее.

Программа требовала передать большинство предприятий «в полное распоряжение трудовых коллективов». Здесь «общинники» предлагали свою систему ассоциаций предприятий, коллегии которых состоят из представителей советов трудовых коллективов. Эти ассоциации могли бы регулировать рыночное хозяйство наряду с хозрасчетными структурами. Программа предлагала по-разному относиться к трудовым кооперативам, где работники являются совладельцами, и к коммерческим предприятиям (в это время капиталистический сектор начал развиваться под видом кооперативного). Это был компромисс «рыночных социалистов» с противником «кооперативщиков» С. Скворцовым, участником создания Объединенного фронта трудящихся. Под влиянием Скворцова «общинники» согласились поддержать идею замораживания цен. При этом предполагалось создать Федерацию потребителей, которая могла бы контролировать движение товаров и их качество[215]. Программа включала набор экологических и правозащитных требований, которые в 1989 году станут общепризнанными в демократическом лагере.

Союз независимых социалистов превращался в партию де-факто. Но в это время взгляды Исаева продолжали радикализироваться, и в итоге он рискнул личной карьерой в пользу идеологической радикальности. Исаев решил, что этот союз должен провозгласить себя анархистской организацией, что по тем временам было очень круто даже для «Демократического союза».

А. Исаев вспоминает: «Мы упорно искали название, которое отражало бы нашу сущность. Но каждый раз название было каким-то блеклым. Обсуждали названия „революционные синдикалисты“, „левые эсеры“. В том числе обсуждались „анархо-синдикалисты“. Мы постоянно отвергали это название как слишком резкое. Решающую роль сыграл Леша Ковалев, который был успешным для того времени общественным деятелем. Разговаривая с Гурболиковым, он сказал: „Конечно, это же яркое название. Тут я выступал в одной аудитории, и мне сказали: „То, что вы говорите, это анархо- синдикалистский уклон, который партия давно разгромила“. „Все уклоны разбила, в результате мы так и живем“, – ответил Ковалев под гром аплодисментов. В результате очень загорелся этой идеей Володя Гурболиков“.

В «Общине» последовательным стопроцентным анархистом почти никто не был. С одной стороны, анархистами, но своеобразными, считали себя старые лидеры Исаев, Шубин и Гурболиков, но до зимы они видели Союз независимых социалистов более широким движением, в котором участвуют анархисты. Не у всех должны быть такие четкие идеи с такими далеко идущими выводами. Анархистами считали себя