вновь и вновь налетали, сшибались, разваливались, и опять налетали, и опять бились в неё и друг в друга горячечные слова, картины виденного… вдруг – вскочила в тревоге… а через минуту в дверь стукнули и вошли, не дожидаясь ответа – двое. Ставень её окошка был закрыт, за дверью же угадывался день. Показалось, что вошедшие застыли надолго. Потом один из них, невысокий и худощавый, опустился на колено:
– Кесаревна, прощения просим…
– Кто вы? – спросила она, откидывая волосы, вымытые вчера… ещё до того, как стало известно о врагах, а значит – вечность назад… – И что вам нужно?
За спинами незваных трепетала старостина дочка. Фонарь в её руке ходил ходуном. И коленопреклонённый не глядя взял тот фонарь и осветил своё лицо и лицо своего спутника, который тоже, помедлив секунду, опустился на колено. Правая рука его покоилась на косынке…
– Вы узнаёте меня? – спросил худощавый. – У меня были волосы…
– Астион, – вспомнила Отрада. – Я видела вас на совете… и потом…
– Да! А это – владетельный слав акрит Афанасий Виолет, ленник этих мест.
– Вы ранены? – спросила его Отрада.
– Давно, кесаревна. Ещё весной, в первых боях.
– Встаньте. Подождите меня в сенях, я оденусь и выйду к вам. Проскиния, помоги, добрая моя…
Ведь всё хорошо, уговаривала она себя, не попадая в рукава льняного платья с вытканным орнаментом; платье это, слежавшееся до желтизны складок, принёс по поручению знахаря его внук, и Проська потом целый день вываривала это платье с золой, а после отглаживала вальком. Алексей просмотрел – очень внимательно – орнамент и остался доволен.
Платье, если честно, висело на ней, как на вешалке, и даже рукава следовало подворачивать…
…всё хорошо, всё хорошо, но откуда тогда эта тревога, эта воющая в голове сирена – откуда? Будь очень острожной, проговорила она мысленно и даже мысленно написала эти слова на стене, но ничем настороженность не выдавай…
Отрада вышла в светлые сени. Гости стояли, хозяев как ветром сдуло. Позади часто-часто дышала Проська. Пожалуй, до неё только сейчас дошло, из-под кого она выносила горшки… Отрада чувствовала, что её покачивает, как водяное растение.
– Я готова выслушать вас, – сказала она.
И села на плетёный стул.
– Кесаревна, – сглотнув, проговорил Астион… Конрад Астион, вспомнила она наконец имя, – оставаться здесь опасно, безумно опасно, смертельно…
– Возможно, – пожала она плечами. – За последние полгода я не могу припомнить ни одного безопасного дня. Тем не менее я всё ещё жива.
– Но не сейчас же… Враги уже близко!
– Алексей велел мне ждать его здесь. Я имела не одну возможность убедиться, что он всегда знает, что говорит.
– Кесаревна. Я не сомневаюсь в уме и честности вашего телохранителя, но – врагов больше десятикратно!
– Он велел мне ждать. До завтрашнего утра. Завтра он вернётся.
– Так. А если – нет?
– Он вернётся. Так гласит пророчество.
– Кесаревна, помимо пророчеств есть ещё и долг! Мой долг – увести вас и укрыть от врага…
– Вы можете вместе со мной дождаться утра.
– Будет поздно… – Конрад впадал в отчаяние.
– Возможно, – она пожала плечами. – Но и у меня есть свой неисполненный долг…
– Сейчас ваш долг – позаботиться о своей безопасности!
– Вы забываетесь, потаинник.
– Простите… Да, я забываюсь. Потому что боюсь. Не за себя…
– Дорогой мой Конрад, мы уже потеряли так много, что бояться за себя нам просто глупо. Скажите, есть ли у вас план, которому вы следуете, или же просто применяетесь к обстановке?
Конрад посмотрел на неё, перевёл взгляд на Афанасия. Афанасий ответил ему едва различимой ухмылкой.
– Сейчас… – Конрад прикрыл глаза, чуть запрокинул лицо, развёл руки. Постоял так. Расслабился. Кажется, последняя кровь отхлынула от его щёк. – Хорошо. Будем надеяться, что я не растратил всё своё чутьё… У меня задание: найти государя нашего кесаря. Поскольку Мечислав Урбасиан, прятавший его, погиб, а оба помогавших ему неграмотны и безъязыки…
– Но был же ещё эскорт! – удивился Афанасий.
– На четыре дня Мечислав оставил эскорт. У гор Монча. На руках у него… потом… оказались кровавые мозоли. От вёсел, я думаю. И у его помощников тоже. По времени получается…
– Вот зачем тебе Кама, – сказал Афанасий.
– Да.
