А А Дельвиг - об авторе

он? отколь? не знаю Но всё меня к нему влекло, Всё мне твердило: знаю!

Его кудрявые власы Вкруг шеи обвивались, Как мак сияет от росы, Сияли, рассыпались.

И взоры пламенны его Мне что-то изъясняли; Мы не сказали ничего, Но уж друг друга знали.

Куда пойду - и он за мной. На долгую ль разлуку? Не знаю! только он с тоской Безмолвно жал мне руку.

'Что хочешь ты? - спросила я,Скажи, пастух унылый'. И с жаром обнял он меня И тихо назвал милой.

И мне б тогда его обнять! Но рук не поднимала, На перси потупила взгляд, Краснела, трепетала,

Ни слова не сказала я; За что ж ему сердиться? Зачем покинул он меня? И скоро ль возвратится?

ЭЛЕГИЯ

Когда, душа, просилась ты Погибнуть иль любить, Когда желанья и мечты К тебе теснились шить.

Когда еще я не пил слез Из чаши бытия,Зачем тогда, в венке из роя, К теням но отбыл я!

Зачем вы начертались так На памяти моей, Единый молодости знак, Вы, песни прошлых дней!

Я горько долы и леса И милый взгляд забыл,Зачем же ваши голоса Мне слух мой сохранил!

Не возвратите счастья мне, Хоть дышит в вас оно! С ним в промелькнувшей старине Простился я давно.

Не нарушайте ж, я молю, Вы сна души моей И слова страшного: люблю Не повторяйте ей!

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Что, красотка молодая, Что ты, светик, плачешь? Что головушку, вздыхая, К белой ручке клонишь?

Или словом, или взором Я тебя обидел? Иль нескромным разговором Ввел при людях в краску?

Нет, лежит тоска иная У тебя на сердце! Нет, кручинушку другою Ты вложила в мысли!

Ты не хочешь, не желаешь Молодцу открыться, Ты боишься милу другу Заповедать тайну!

Не слыхали ль злые люди Наших разговоров? Не спросили ль злые люди У отца родного;

Не спросили ль супостаты У твоей родимой: 'Чей у ней на ручке перстень? Чья в повязке лента?

Лента, ленточка цветная, С золотой каймою; Перстень с чернью расписною, С чистым изумрудом?'

Не томи, открой причину Слез твоих горючих! Порелей в мое ты сердце Всю тоску-кручину,

Перелей тоску-кручину Сладким поцелуем: Мы вдвоем тоску-кручину Легче растоскуем.

1823

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Соловей мой, соловей, Голосистый соловей! Ты куда, куда летишь, Где всю ночку пропоешь? Кто-то бедная, как я, Ночь прослушает тебя, Не смыкаючи очей, Утопаючи в слезах? Ты лети, мой соловей, Хоть за тридевять земель, Хоть за синие моря, На чужие берега; Побывай во всех странах, В деревнях и в городах: Не найти тебе нигде Горемышнее меня. У меня ли у младой Дорог жемчуг на груди, У меня ли у младой Жар-колечко на руке, У меня лп у младой В сердце миленький дружок. В день осенний на груди Крупный жемчуг потускнел, В зимню ночку на руке Распаялося кольцо, А как нынешней весной Разлюбил меня милой.

1S25

ИДИЛЛИЯ

Некогда Титир и Зоя, под тенью двух юных платанов, Первые чувства познали любви и, полные счастья, Острым кремнем на коре сих дерев имена начертили: Титир - Зои, а Титира - Зоя, богу Эроту Шумных свидетелей страсти своей посвятивши.

Под старость

К двум заветным платанам они прибрели и видят Чудо: пни их, друг к другу склонясь, именами срослися.Нимфы дерев сих, тайного силой имен сочетавшись, Ныне в древе двойном вожделеньем на путника воют; Ныне в тени их могила, в могиле той Титир и Зоя.

1827

ОТСТАВНОЙ СОЛДАТ (Русская идиллия)

Солдат Нет, не звезда мне из лесу светила: Как звездочка, манил меня час целый Оюнь ваш, братцы! Кашицу себе Для ужина варите? Хлеб да соль!

Пастухи Спасибо, служба! Хлеба кушать,

Солдат Быть так, Благодарю вас. Я устал порядком! Ну, костыли мои, вам роздых! Рядом Я на траву вас положу и подле Присяду сам. Да, верст пятнадцать Ушел я в вечер,

1-й пастух А идешь откуда?

Солдат А из Литвы, пз Виленской больницы, Вот как из матушки России ладно Мы выгнали гостей незваных,- я На первой заграничной перестрелке, Беда такая, без ноги остался! Товарищи меня стащили в Вильну; С год лекаря и тем и сем лечили И вот каким, злодеи, отпустили. Теперь на костылях бреду кой-как На родину, за Курск, к жене и сестрам'

2-й пастух На руку, обопрись! Да не сюда, А на тулуп раскинутый ложися!

Солдат Спасибо, друг, господь тебе заплатит!-9 Ах, братцы! Что за рай земной у вас Под Курском! В этот вечер словно чудом Помолодел я, вволю надышавшись Теплом и запахом целебным! Любо, Легко мне в воздухе родном, как рыбке В реке студеной! В царствах многих был я! Попробовал везде весны и лета! В иных краях земля благоухает, Как в светлый праздник ручка генеральши И дорого, и чудно, да не мило, Не так, как тут! Здесь целым телом дышишь, Здесь все суставчики в себя впивают Простой, но сладкий, теплый воздух; словом, Здесь нежишься, как в бане старых бар! И спать не хочется! Играл бы всё До солнышка в девичьем хороводе.

3-й пастух И мы б, земляк, играть не отказались! Да лих нельзя! Село далёко! Стадо тк Покинуть без присмотра, положившись Лишь на собак, опасно, сам ты знаешь! Как быть! Но вот и кашица поспела! Перекрестяся, примемся за ужин. А после, если к сну тебя не клонит, То расскажи нам (говоришь ты складно) Про старое свое житье-бытье! Я чай, везде бывал ты, всё видал! И домовых, и водяных, и леших, И маленьких людей, живущих там, Где край земли сошелся с краем неба, Где можно в облако любое вбить Крючок иль гвоздь ц свой кафтан повесить,

Солдат Вздор мелешь, малый! Уши вянут! Полно! Старухи врут вам, греясь на печи, А вы им верите! Какие черти Крещеному солдату захотят Представиться? Да ныне ж человек Лукавей беса! Нет, другое чудо Я видел, и не в ночь до петухов, Но днем оно пред нами совершилось! Вы слышали ль, как заступился бог За православную державу нашу, Как сжалился он над Москвой горящей, Над бедною землею, не посевом, А вражьими ватагами покрытой,И раннюю зиму послал нам в помощь, Зиму с морозами, какие только В Нпколин день да около Крещенья Трещат и за щеки и уши щиплют? Свежо нам стало, а французам туго! И жалко и смешно их даже вспомнить! Окутались от стужи чем могли, Кто шитой душегрейкой, кто лохмотьем, Кто ризою поповской, кто рогожей, Убрались все, как святочные хари, И ну бежать скорее от Москвы! Недэлеко ушли же. На дороге Мороз схватил их и заставил ждать Дня судного на месте преступленья: У божьей церкви, ими оскверненной, В разграбленном анбаре, у села, Сожженного их буйством! - Мы, бывало, Окончив трудный переход, сидим, Как здесь, вокруг огня и варим щи, А около лежат, как это стадо, Замерзлые французы. Как лежат! Когда б не лица их и не молчанье, Подумал бы, живые на биваке Комедию ломают. Тот уткнулся В костер горящий головой, тот лошадь Взвалил, как шубу, на себя, другой Ее копыта гложет; те ж, как братья. Обнялись крепко и друг в друга зубы Вонзили, как враги!

Пастухи Ух! страшно, страшно!

Солдат

А между тем курьерский колокольчик, Вот как теперь, и там гремит, и таи Прозвякнет на морозе; отовсюду Везут известья о победах в Питер И в обгорелую Москву.

1-й пастух

Э, братцы, Смотрите, вот и к нам тележка скачет, И офицер про что-то ямщику Кричит, ямщик уж держит лошадеь; Не спросят ли о чем нас?

Солдат Помоги Мне встать: солдату вытянуться надо.,.

Офицер (подъехав) Огня, ребята, закурить мне трубку!

Солдат В минуту, ваше благородье!

Офицер Ба! Товарищ, ты как здесь?

Солдат К жене и сестрам Домой тащуся, ваше благородье! За рану вчистую уволен!

Офицер С богом! Снеси ж к своим хорошее известье: Мы кончили войну в столице вражьей, В Париже русские отмстили честно Пожар московский! Ну, прости, товарищ!

Солдат

Прощенья просим, ваше благородье! Офицер уезжает.

Благословение господне с нами Отныне и вовеки буди! Вот как Господь утешил матушку Россию! Молитесь, братцы, божьи чудеса Не совершаются ль пред нами явно!

'1829'

ГРУСТЬ

Счастлив, здоров я! Что ж сердце грустит? Грустит не о прежнем;

Нет! не грядущего страх жмет и волнует его. Что же? Иль в миг сей родная душа расстается с землею? Иль мной оплаканный друг вспомнил на небе меня?

1929

ПОЭТ

Долго на сердце хранит он глубокие чувства и мысли; Мнится, с нами, людьми, их он не хочет делить! Изредка, так ли, по воле ль небесной, вдруг запоет он,Боги! в песнях его счастье, и жизнь, и любовь, Всё, как в вине вековом, початом для гостя родного, Чувства ласкают равно: цвет, благовонье и вкус.

'1830'

-=*=

'Издревле сладостный союз...': Антология поэзии пушкинской поры. Кн. II / Сост., вступ. статья, статьи о поэтах и примеч. Вл. Муравьева.-М.: Сов. Россия, 1984.- 352 с.

Сборник 'Издревле сладостный союз...' является второй из трех книг антологии поэзии пушкинской прозы. В него вошли произведения поэтов ровесников А С. Пушкина, творчество которых разбивалось параллельно с пушкинским.