сексуальное неистовство Лорин. Его бы не удивило, если бы такая вулканическая самка расцарапала ему спину в процессе любви... Огромная волна грусти охладила его пыл. Но это была игра. Он медленно поднял с пола пистолет и прицелился им в китаянку. Она застыла в ожидании и не спускала с Малко своих зеленых глаз.
- В чем дело? - поинтересовалась она.
- Вы проиграли, - сказал Малко. - Еще бы немного... Вам не следовало так выставлять свои ногти... Я не буду вас любить и не умру после любви, как было предусмотрено. План был прекрасный.
Она сделала шаг ему навстречу.
- О чем вы говорите?
Малко поднял пистолет.
- Не подходите.
Она остановилась. Лицо ее стало, как маска. Она была почти некрасивой.
- Это моя ошибка. Мне нужно было убить вас минутой раньше. Вы еще ничего не подозревали...
- Вы правы, - великодушно признался Малко, возвращая другой рукой галстук на место. - Так поступил бы любой борец за идею. Но для женщины было гораздо привлекательнее убить, любя. Ради этого стоило рискнуть.
Она ничего не отвечала.
- Одевайтесь, - сказал Малко. - Игра окончена. Я вас арестовываю.
Она медленно опустила руки и смотрела на Малко с нескрываемой ненавистью. В какое-то мгновение он испугался, что она бросится на него, несмотря на пистолет. Он отошел за диван.
Еще секунду она стояла, приосанившись, выставив вперед грудь. Затем, оставив платье валяться на полу, подошла к шкафу, стоящему в глубине комнаты, и стала укладывать волосы на затылке. В течение пяти минут не было сказано не единого слова. Затем она повернулась к нему и сухо спросила:
- Не могли бы вы передать мне одну свечу, я ничего не вижу.
- Возьмите ее сами, - ответил Малко.
Она подошла к столу, держа в руке флакон с лаком для волос, и взяла подсвечник.
Малко опоздал. Она успела нажать на колпачок. Лак на спиртовой основе мгновенно вспыхнул при соприкосновении с пламенем. Сжав зубы, Лорин направила горящую струю на его руку, держащую пистолет. Малко почувствовал сильный ожог и, вскрикнув от боли, выпустил оружие. Лорин бросилась к двери, преградив Малко путь и оттолкнув ногой пистолет, затем вернулась к своей жертве с глазами, налитыми ненавистью. На этот раз она целилась в лицо.
Брызги пламени обожгли Малко глаза и брови. Ему удалось увернуться в последнюю секунду. Но китаянка уже сидела на нем... Он видел ее безжалостные зеленые глаза. На этот раз она не промахнется.
Неожиданный шум заставил их обоих замереть на месте. Дверь разбилась вдребезги. Крис Джонс пересек на четвереньках комнату и остановился напротив Лорин, его кольт находился в тридцати сантиметрах от ее хорошенького носика.
- Оставьте, мамзель, - сказал он.
Палец, нажимавший курок, уже побелел на сгибе. Милтон вошел в комнату в тот момент, когда Малко поднимал левой рукой свой пистолет. Его правая рука была покрыта волдырями. Лорин стояла в окружении мужчин, ее лицо сохраняло достоинство и ненависть. Флакон лака валялся на полу.
- Откуда вы взялись? - спросил Малко.
- Мы поняли, что вы не будете благоразумны, - ответил Джонс. - А поскольку мы знаем, чем кончаются рандеву с этой красоткой, то решили вас подстраховать и поехали за вами.
- Вы появились вовремя, - сказал Малко. Он повернулся к Лорин: - Вы позволите надеть вам наручники или вы предпочитаете прокатиться в машине для пойманных собак?
Она взглянула на Малко, но лицо ее ничего не выражало. Как только в комнату ворвались гориллы, она сложила руки на груди и, глядя на Малко с легкой усмешкой, погрузила десять красных когтей в свою грудь. Затем с легким вздохом опустила руки вдоль тела.
- Не стоит беспокоиться, - прошептала она.
На ее груди было десять красных царапин, которые постепенно наполнялись каплями крови. Гориллы смотрели, не понимая происходящего.
- Она отравила себя, - сказал Малко. - Своими ногтями. Они пропитаны кураре.
Механически Лорин надела платье.
- Я не знаю, через какое время яд подействует, - сказал Малко. Возможно, ее еще можно спасти. Лорин, доверьтесь нам. Но мы должны соблюсти предосторожности, надеюсь, вы понимаете.
Джонс достал пару наручников и бросил их к ногам китаянки. После короткого колебания она наклонилась и надела их на свои запястья.
- У вас есть перчатки? - спросил Малко горилл.
Милтон вышел и вернулся с большими кожаными перчатками, которые он швырнул Лорин. Она надела их, и только после этого гориллы подошли к ней. Оторвав кусок электропровода, Джонс стянул им перчатки на запястьях, чтобы она их не сбросила.
Золотистые глаза Малко заглянули в ее зеленые, выражавшие полное безразличие.
С легким презрением она сказала:
- Вы смухлевали. А я была одна.
Малко не ответил. Это была правда. В противном случае он сейчас был бы мертв. Джонс уже увлекал Лорин в машину.
В машине все молчали. Джонс сидел за рулем, Малко рядом с ним. На заднем сиденье Милтон не спускал глаз с Лорин. Они ехали достаточно быстро, так как движение на улицах было небольшим.
При въезде на мост Золотые ворота Джонс резко затормозил. Впереди стояла машина со спущенным колесом. Милтон не удержался и полетел вперед.
Лорин нажала на дверцу со своей стороны, и дверца открылась. Китаянка скатилась на тротуар, встала и побежала к парапету. Малко выскочил из машины вслед за ней. Лорин не могла далеко уйти.
Она бежала в десяти метрах от него. Со связанными руками она походила на утку.
Добежав до металлического парапета, шириной около одного метра, она с трудом на него взобралась и прыгнула.
Малко не успел. От китаянки осталась на парапете только одна перчатка. Он перегнулся через металлические балки и увидел переворачивающееся в темноте светлое тело. Он не услышал даже всплеска. Внизу спокойно катились волны Тихого океана. Оба гориллы тоже с ужасов смотрели в бездну.
- Никто никогда больше не увидит ее, - сказал Джонс.
Действительно, еще ни одному человеку не удалось пересечь бухту вплавь. Ледяное подводное течение, подхватывая все на своем пути, уносит в открытое море. Это было известно всем беглецам из Алькатраса. Сейчас тело Лорин плывет на запад. Винты кораблей и акулы уничтожат его. Ее отравленные ногти не были больше опасны.
Малко вздрогнул. Даже умирая, она сделала все, чтобы вырваться из их рук. Однако ее смерть не сгладила в душе Малко память о страшной агонии Лили Хуа.
Он медленно шел к машине, зажав в правой руке кожаную перчатку. Он готов был поклясться, что, погружаясь в пустоту, Лорин одарила его иронической улыбкой.
