– Будешь лимон, правда? – спросила Диана, демонстрируя хорошую память, являвшуюся частью ее арсенала настоящей хозяйки. Она осторожно налила чай, и Лаура заметила, что ее руки слегка подрагивали.
– Как поживаешь, Лаура? – поинтересовалась Диана, протягивая гостье чашку.
– О, все так же, – ответила Лаура может быть слишком мягко. – А ты?
– Прекрасно, – улыбка Дианы была натянутой, а голос ломким.
Тревога нахлынула на Лауру, но она решила ее проигнорировать.
– Я захватила блокнот, – сказала она. – У тебя есть проекты?
Диана покачала головой.
– Разговор будет не об одежде.
Лаура промолчала. Она наблюдала, как Диана взяла кожаный портфель и открыла его. Внутри находилось два огромных конверта. Диана открыла первый и протянула его Лауре.
– Взгляни на это, – произнесла она.
Лаура удивленно посмотрела на нее перед тем, как достать содержимое конверта.
Там лежали фотографии. Около двух дюжин или даже больше. На всех были запечатлены она и Хэл.
Лаура побледнела. Очевидно, кто-то следил за ними и сделал много снимков. На одном из них Лаура и Хэл улыбались в ожидании такси, на другом сидели в темном зальчике уютного ресторана, погруженные в беседу, не сводя друг с друга глаз.
На одной фотографии они прогуливались в Центральном парке по их любимой уединенной аллее, ведущей к карусели, на другой заходили в кинотеатр. Опытный фотограф снял их держащимися за руки на ночной улице. Хуже того, здесь был снимок, где они целовались. Хэл обнимал Лауру за плечи, уверенный, что их никто не видит.
Удивительно, но плавательный бассейн не входил в «коллекцию». Фотограф каким-то образом упустил это.
Но все остальное здесь было представлено. Снимки свидетельствовали об их тайной, сладкой великолепной близости, что бы они ни делали: разговаривали, смеялись, обменивались взглядами, полными любовной нежности, и неизбежно прикасались друг к другу.
Лаура тихо сложила фотографии вместе, положила их на стол и взглянула на Диану.
Та смотрела на нее сквозь слезы.
– Я считала тебя своей подругой, – произнесла она дрожащим от рыданий голосом.
Чувство постепенного погружения куда-то усилилось у Лауры. Лицо Дианы выражало неподдельную боль, и Лаура была виновницей этого.
Диана вытерла глаза носовым платком и глубоко вздохнула.
– Мне жаль, что я сказала это, – произнесла она. – Предмет нашего разговора не имеет никакого отношения к дружбе.
Эти слова ранили Лауру так же, как и предшествующие.
– Лаура, – сказала Диана, с трудом подбирая нужные слова. – Ты мне очень нравишься. Я очень уважаю тебя за твой талант в работе. И как личность тоже. Если честно, я могу понять, почему Хэл увлекся тобой. Ты привлекательна. По-своему, ты даже прекрасна.
Она сделала паузу, как бы размышляя, и посмотрела на маленькую балерину около бассейна.
– Я знала с девяти лет, – продолжила Диана, – что выйду замуж за Хэла Ланкастера. Это являлось жизненным фактом для меня и Хэла все эти годы. Я уверена, тебе трудно представить, как мы живем, зная подобные вещи с детства, принимая это, вырастая с этим. Большинство не может представить. Но я и Хэл принадлежим к обществу с таким образом жизни. Оно – часть нас, а мы – часть его.
Она опять сделала паузу и нахмурилась, сосредотачиваясь.
– Лаура, я любила Хэла с того времени, когда была не больше этой статуэтки. И, хочешь, верь мне, хочешь, нет, он любит меня. Возможно, это несколько иное чувство, чем к тебе. Может, нет. Не знаю. Но я вижу, пропасть между нами растет. Хэл был со мной в самые трудные времена, о которых ты даже не знаешь. Он собирается жениться на мне по тысяче причин, о которых ты также не имеешь никакого представления. Я любила его и страдала из-за него, и все это из-за наших с ним общих дел, – Диана неожиданно вздохнула. – Не знаю, как объяснить тебе. Я даже не уверена, что должна пытаться. Я вообще не уверена, что это твое дело.
Лаура ничего не сказала, но ее сердце тянулось к Диане, чье лицо превратилось в маску страдания. Лаура очень хорошо знала, что это такое. Она вспомнила собственные бессонные ночи, проведенные в раздумьях о Хэле, в бесконечных вопросах, где он, счастлив ли, с кем сейчас? Она вспомнила волны ужаса и страха перед тем, что что-нибудь может разлучить их. Сейчас все это ясно виднелось в горестных глазах Дианы. Сколько месяцев и лет бедняга должна страдать от этого?
Диана снова глубоко вздохнула.
– Лаура, – произнесла она, – Хэл в начале большой политической карьеры. Стоит только заглянуть в газеты или поговорить с кем-нибудь в Вашингтоне, чтобы понять это. Эйзенхауэр, похоже, станет на долгое время последним президентом от республиканцев. В следующую политическую эру будут доминировать демократы. Вместе с Джеком Кеннеди Хэл является самым многообещающим лидером у демократической партии. Много людей – я одна из них – считают однозначным, что Хэл в течение ближайших десяти лет будет баллотироваться в президенты. Мне хотелось бы, чтобы он выиграл.
Диана опять сделала паузу, сосредоточилась, чтобы выбрать правильные слова. В этом был намек на снисходительность, словно Лаура была слишком ограниченной или равнодушной, чтобы понять, что
